В плену его власти - Софи Росс

самый угол. Смотрю на дверь, дальше которой мне уже нельзя, пытаюсь оттереть засохшую кровь хотя бы с лица, чтобы не пугать людей.

Из операционной выбегает девушка в халате.

— Скажите хоть что-нибудь, как он?.. Пожалуйста… — я едва не падаю, бросаясь ей навстречу.

— Слишком много крови потерял, исход туманный. Делаем переливание, пока больше ничего не могу сказать.

Хватаюсь за спинку стула, зажмуриваю глаза — пытаюсь не упасть в обморок посреди коридора, все вокруг сливается в мутную картинку.

Телефон сел, так что я даже позвонить никому не могу. Если только попытаться найти зарядку…

Медсестра на посту хмурит брови при виде меня. Молча протягивает пачку влажных салфеток и кивает в сторону скамейки для посетителей.

— Приведи себя в божеский вид, а то перепачкаешь мне тут все…

Я знаю, что медицинские работники должны отключать сострадание, потому что иначе риск сгореть в первые несколько лет возрастает в разы, но хотя бы каплю… Хоть каплю сочувствия…

Оттираю пальцы по очереди. На коленях образовалась горка из грязных салфеток, а я еще даже с одной рукой не закончила.

— Мой брат здесь? — спокойный голос сверху.

Запрокидываю голову, встречаюсь взглядом с Александром.

— Здесь… В операционной, крови очень много потерял…

Больше меня ни на что не хватает.

Продолжаю методично стирать кровь Адама с рук, опустошая почти полную пачку.

Александр впихивает мне в руки бутылку воды и просит сидеть на месте. Сам он скрывается в коридоре, где расположен кабинет заведующего.

Делаю несколько глотков холодной воды, что-то проливается мимо, потому что у меня дрожат руки. Убираю волосы, они тоже слиплись в нескольких местах из-за крови.

Ждать с каждой минутой становится невыносимее.

Александр возвращается в компании пожилого мужчины в белом халате.

— Ну что же вы, девушка, себя не бережете? Все же хорошо пока, никто не умер, — врач улыбается мне, качает головой, переводя взгляд на заполненную окровавленными салфетками мусорную корзину.

— Вот и я думаю, что волноваться не о чем, правда, Евгений Семенович? — брат Адама подхватывает настрой врача.

— Я хирургов не с улицы брал, у меня тут все с опытом. Да и группа крови не редкая, запасы есть.

— Много? Запасов этих, — голос Александра меняется. Становится жестче.

— Да как много… Я бы не сказал, что прям много… Другим-то тоже требуется ведь. Понимаете, девушка? У нас тут пациентов хватает.

— О чем вы говорите?

— Дальше мы сами, Евгений Семенович. Договор остается в силе.

— К-какой договор?

Мой вопрос остается без ответа. Мужчина просто молча разворачивается и возвращается в свой кабинет.

— А теперь мы поговорим, — Александр сжимает пальцы на моей руке, резко дергает на себя.

Он тащит меня на улицу, привлекая внимание всех людей в приемной, я молча переставляю ноги за ним и стараюсь не упасть от слишком быстрого темпа.

— Слушай, кивай и не перебивай, — впечатывает меня в стену, нависает следом. — Ты поняла, что без крови мой брат сдохнет?

Киваю.

Господи…

— Понимаешь, что при определенном нажиме я просто могу перекрыть ее доступ в операционную?

Так вот на что намекал этот врач…

Киваю.

— Давно с братцем крутишь, а? Я все никак угадать не мог. Трахал он тебя уже? — Александр хищно усмехается, кладет ладонь на мою шею. — Сука… Все это время целку из себя строила, хвостом крутила. Мне в общем-то насрать было. От тебя требовалось только носить это сраное кольцо и спокойно выйти за меня, — пальцы сжимаются, перекрывая мне кислород. — Ты сделаешь все, если хочешь, чтобы этот щенок выжил.

— Я-я н-не могу… Д-дышать… — хриплю, царапаю его руку.

Хватка немного слабеет.

— Ты едешь ко мне без вопросов, Ева. Через неделю мы расписываемся. Никаких истерик, никаких сцен. Ты будешь послушной девочкой, иначе я доведу начатое до конца.

У меня в глазах вспыхивает непонимание.

— Всегда хотел быть единственным ребенком, — его лицо искажается в гневе. — Давай, малышка, пораскинь мозгами. Кто, думаешь, тех двоих подослал? Вижу, что поняла. Ребятки должны были попугать, пару царапин оставить, но как-то перестарались. Хотя так даже лучше получилось, братец на горизонте маячить не будет.

— Зачем ты?..

— Не твое дело. Машину мою видишь? Идешь и садишься. Сама. Или мне снова с заведующим поговорить?

— Я пойду… Только позволь мне узнать, что с твоим братом… Хотя бы дождаться окончания операции…

— Ты меня не услышала? Либо исполняешь мои приказы, либо идешь выбирать цветочки на могилу. Какой вариант нравится больше?

В машине я забираюсь на заднее сиденье.

Александр привозит меня на какую-то квартиру, забирает телефон, от которого все равно никакого толка не было.

Он заталкивает меня в ванную комнату, брезгливо бросает «помойся» и закрывает дверь.

Вода под моими ногами окрашивается в красный. Беру первый попавшийся тюбик, отмываю волосы, пытаюсь хоть немного их распутать.

Дверь открывается без стука.

Стены у душевого уголка абсолютно прозрачные, так что Александр видит полностью обнаженную меня.

Прикрываюсь руками, как могу. Врезаюсь спиной в стену.

Если он сейчас захочет…

— Да не хочу я пока тебя трахать, успокойся. Шмотки тебе принес, не будешь же ты в своем грязном барахле ходить.

Только вот он не собирается уходить. Дергает стеклянную дверцу, выпускает скопившейся пар. Александр дотягивает до моих волос, наматывает их на кулак и заставляет меня сделать несколько шагов вперед, чтобы я оказалась ближе к нему.

Я не понимаю, что катится по щекам. Капли воды или выступившие слезы.

— Убери руки, Ева.

— Ты же сказал…

— Должен же я посмотреть на свою будущую жену. Да и всегда можно передумать. Как ты любишь, малышка? Пожестче? — свободной рукой он обхватывает ягодицу, сжимает до боли и моего ответного писка. — Сравнишь братьев. Вдруг со мной тебе понравится больше?

— Отпусти… Пожалуйста, не надо… — гордость отходит на второй план, когда ты стоишь голая перед мужчиной, который превосходит тебя