Монстром буду я - Мария Власова

губы касаются моих, и меня затягивает куда-то во тьму.

Глава 27. В темноте

Запах странный, от него кружится голова, а затем я чувствую, как бешено, словно у загнанного зверя, стучит в груди сердце. Я и есть загнанный зверь. Листья бьют по лицу, не кричу от боли, хотя кожа на лице горит огнем. Мне надо бежать, просто бежать, иначе смерть. Я задыхаюсь, но все равно мчусь сквозь темные заросли леса. Чувствую под ногами вязкую землю и мелкие камешки вперемешку с жухлыми листьями. Ощущение странное, я будто бы снова бегу от монстров, но при этом я… легче? Легче, проворнее, сильнее, точно я и не я вовсе. Что я здесь делаю, от кого бегу и почему чувствую этот жуткий ужас? Мне страшно, я — загнанный зверь, бегающий в лесу от охотника.

Ветка больно ударяет по животу, нога подворачивается и скользит по мокрой земле. Я падаю, не издав и звука, даже стона. Молчу, когда качусь по склону и останавливаюсь, врезавшись в ствол дерева животом, так и не позволив себе ничего, кроме резкого вздоха. От боли кружится голова, в боку странно тянет. Судорожно дыша, отхожу от дерева с веткой, торчащей из живота. Сердце бешено стучит в висках, кроме него ничего не слышу. Зажимаю грязными руками рану возле ветки и впервые понимаю, что я — ребенок, и, судя по штанам и узким бедрам, мальчик лет двенадцати. Мальчик? Что за? Сжимаю зубы и рывком достаю из живота ветку. Открываю рот в немом крике, но так и не издаю ни звука громче своего сердцебиения. Зажимаю рану руками, но кровь хлещет через пальцы и не смывает грязь, потому что мои руки не грязные, они серые. Я маленький серенький мальчик. Это ещё одно видение, которое насылает на меня монстр? Точно, он же меня снова поцеловал! Какие же у него мерзкие поцелуи-то! И, главное, жестокие, я же полностью разделяю боль раненого мальчика из его видения!

Он ползет вниз, оставляя кровавый след по земле, с упрямством, на которое я вряд ли способна. Внизу большая лужа, скатываюсь в нее, судорожно дыша, и переворачиваюсь на спину. Холодная, скорее вода ледяная на короткий миг приносит облегчение, перед глазами листья и ветки деревьев, которые закрывают белоснежное небо без единого облачка. Несколько раз моргаю, зажимаю рукой живот и чувствую секундное разочарование и обреченность. Сердце продолжает биться в ушах, но не двигаюсь, точно чего-то жду. Странный звук, похожий на визг какого-то животного, раздается в лесу. Земля и вода в луже дрожит, что-то приближается, и чувство обреченности становится невыносимым. Кряхтя, сажусь из последних сил, рука вязнет в луже, когда встаю на четвереньки и медленно, еле удерживая равновесие, двигаюсь дальше.

— И-ха!!! — мужской крик, раздавшийся совсем рядом, заставляет вздрогнуть и остановиться, но слишком поздно.

Громадная змеиная голова ударяет в бок с такой силой, что пролетаю несколько метров и падаю в сухую листву, лицом вниз. Наяна? Это же была она? Монстр показывает мне, как убивает детей?! Да как он…

Сжимаю грязь и траву в кулаки, резко сажусь и шиплю на громадную голову странной ящерицы. Это не Наяна, у этой золотистая чешуя, да и она больше немного. Ящерица шипит в ответ, а тот, кто сидит на ней в седле противно смеется. Он слезает с громадной ящерицы одним прыжком и достает длинный вытянутый клинок.

— Какой уже раз, маленький повелитель сбегает? — издевательски интересуется человек, точнее существо, которое я ненавижу.

Я ли? Моя ли ненависть горит ярким пламенем в сердце?

Огромный, куда больше человека, метра три ростом, плечистый рыжий мужчина, с длинной бородой, усами и с выбритыми висками, при этом остальные волосы завязаны в рыжую косу. На нем красные одежды, похожие на наряды сереньких, но при этом совсем другие, наплечники из золота и плащ из черной шкуры животного, похожего на Наяну. Но основное, что против воли привлекает внимание — бесчисленное количество шрамов по всему телу, которые он не прячет, а выставляет напоказ, словно предмет гордости, а не безобразный дефект. Мои руки дрожат от бессильной злобы, я совершенно ничего не могу сделать, вернее, мальчик не может ему сделать. Незнакомец стремительно выхватывает меч, а в следующее мгновение рассекает воздух возле моего лица, и только тогда я впервые слышу голос мальчика. Он вскрикивает от боли и падает в лужу, хватаясь руками за лицо, которое буквально пылает болью наравне с животом.

— Это восьмая твоя попытка, такими темпами, маленький повелитель станет таким же монстром, как и мы, — рыжий великан заходится смехом.

Ящерица толкает мальчика и меня в его теле в лужу, из которой выныриваем, с трудом опираясь на руки. Вода в луже рябит, но через какое-то время успокаивается, и мы с мальчиком смотрим на свое отражение. Большой, ещё не заживший шрам пересекает все лицо и переносицу, рядом с ним на щеках и подбородке ещё несколько. Свежий, что красуется под глазом, залил кровью половину лица, и кровь уже капает в лужу. Монстр! Это и есть монстр! Даже шрам этот узнаю, эти черты, пухлые, пока что не изуродованные шрамом губы, которые дрожат от злости. Он ненавидит это отражение, и я ненавижу его тоже, всем сердцем.

— Ты для своих уже монстр, мальчик, — громадная рука поднимает на ноги почти безвольное тело мальчика, а затем кладет поперек ящерицы. — Посмотрим сколько тебе нужно попыток, чтобы это понять.

Большая пятерня проходится по коротко подстриженным волосам мальчишки, а затем хлопает того по спине. Рыжий великан садится на ящерицу и под ее визг все растворяется в темноте.

Прохладная рука нежно поглаживает мою шею, хотя понятие нежности явно для него относительно. Мои запястья ноют после его недавних «ласк», хотя он больше не удерживает их. Наоборот, наши руки сцеплены в замок на моих коленях, и кожа будто покалывает на руках. Это какая-то магия? По телу идут мурашки, не могу набраться храбрости, чтобы открыть глаза и встретиться с реальностью. Его губы теплые и мягкие, он продолжает целовать меня, медленно и нежно. Удивительно, что в нем есть хоть что-то теплое и мягкое, он же… Он же само зло.

Уверенность возвращается ко мне, открываю глаза и встречаюсь взглядом с всплывающими в темноте искорками. Резко вырываюсь и сваливаюсь на пол, ноги не держат, они словно ватные. Щеки горят, сердце бешено стучит в ушах, и это странное чувство внизу живота… Это возбуждение, я слишком много книжек девичьих читала, чтобы не знать,