Новая жизнь 5 (СИ) - Хонихоев Виталий

— Реплика. Это не макет. Это реплика револьвера — поправляет меня Айви и вздыхает. Протирает мундштук пальцами и затягивается снова. Выпускает пар и вздыхает еще раз.

— Дура — говорит она наконец: — вот где-то умная-умная, а где-то — дура-дурой. Ты знаешь, что она не забывает ничего? Вот вообще ничего не забывает, просто жуть какая-то. Вот спроси ее что она делала лет десять назад в этот же день — ответит.

— Понятно — говорю я. В самом деле — понятно. Это что-то вроде аутизма — часть мозга, ответственная за социальное поведение, вся эта кора головного мозга — другие задачи у нее решает. Не удивлюсь, если она корни из пятизначных цифр может в голове извлекать. Человек дождя.

— Ну так что? — спрашиваю я у Айви: — союзники? — и протягиваю руку для пожатия. Скрепить союз, так сказать.

— Ты сперва скажи, чего делать собрался, союзничек… — ворчит Айви: — а то знаем мы таких… ходят, «Божественные деньги» продают.

Глава 27

— Я знаю, кто убил Обу Иошито — говорит сумасшедший старик и улыбается своей кривой улыбкой. У него не хватает двух зубов, и от улыбки он становится еще более неприглядным. Вокруг темно, полутьма, характерная для такого рода заведений, «Пьяный О» — это паб для своих, в портовой части города. Здесь не бывает клерков в белых рубашках, нет случайно зашедших домохозяек или студентов. В портовой части города практически нет жилых кварталов, есть только склады, общежития, гаражи и офисы. И, да, сам порт. «Пьяный О» находится в самом центре портовой области города, здесь всегда шумно и всегда людно. Паб открыт круглосуточно, видимо из-за близости порта, а может по иным причинам. Как бы то ни было, основным контингентом в «Пьяном О» были именно свои — матросы и портовые рабочие. И какие-то девицы, весьма потасканного вида, с красной помадой на губах и черными тенями вокруг глаз. Все так, как и должно быть в таких местах. Матросы и проститутки, какая романтика. Не хватает только одноного пирата с попугаем на плече, который рассказывает анекдот про капитана и «Якорь мне в задницу!».

В «Пьяном О» нет стульев, тут что-то вроде ниш вдоль стенок, такие там… хм, ниши, да. Ниши отделены друг от друга, посредине установлен стол, под столом углубление, куда можно спустить ноги, а вообще можно сидеть и так — по-японски. Обувь люди снимают и по стоящей у ниш обуви (сами ниши закрываются занавеской) — видно, сколько людей сидят в каждой. Так что никакого общего зала, каждая компания сидит сама по себе

После того, как я заручился поддержкой Айви (она сказала, что у меня испытательный срок и она за мной будет следить) — я решил сразу же заскочить в портовый кабачок. Потому что откладывать на потом — только проблемы множить, а раз старый детектив хочет встретиться — значит дело серьезное. Может он нарыл что-то еще. А меня из дома Бьянка выдернула, мама знает, что мне полежать надо, если я домой приду — уже не выпустят. Положат в кроватку с компрессом на голове, а я буду лежать и мучаться — чего ему от меня надо было. С Бьянкой все понятно, ей я дал задание из разряда «разыщи-ка мне оленя чтобы золотом рога» и вообще, ступай не знаю куда, принести не знаю что, и не забудь по дороге яблочек нарвать молодильных, посадить два розовых куста, перебрать рис и гречу, познать самое себя и доказать Теорему Ферма способом отличным от гипотезы Таниямы — Симуры, доказанной Эндрю Уайлсом. Ах, да, а еще в киоск за газировкой сгоняй. Мне ту, что с кусочками персика. Обожаю местную газировку.

Исходя из этого (а также серьезности Бьянки и ее детерминированности в достижении цели) полагаю, что некоторое время она будет занята. Сейчас я похож на персонажа компьютерной игры, что бегает и пытается пробоины в днище корабля затыкать, а там все новые появляются. И заткнув одну пробоину я тут же оказываюсь перед лицом новой проблемы.

— Я знаю, кто убил Обу Иошито — повторяет Таро Хираи и отпивает из огромной кружки с пивом. Пьет медленно, не торопясь, со вкусом. Ставит кружку на стол и довольно крякает. Смотрит на меня, изучая с дотошностью энтомолога, увидевшего незнакомого жука в своей кухне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Кто такой Оба Иошито? — спрашиваю я у него машинально. Всегда все отрицать. Первая реакция обычно ошибочная и едва ответив, я уже пожалел об этом. Я же сам у него запрашивал сведения про Обу Иошито, сам интересовался. Черт. Прокол.

— О! Вспомнил! — говорю я тут же, не давая ему открыть рта: — Оба Иошито! Точно, меня же просили о нем узнать. Я еще у вас сведения запрашивал, Таро-сан. С ним что-то случилось?

— Переигрываешь, пацан — недовольно цокает языком Таро Хираи и откидывается на спинку своей лавочки.

— Вот как? — в свою очередь откидываюсь на спинку. Меня раскрыли. Сердцебиение учащается. Вот где я прокололся — нельзя было сторонних специалистов к сбору информации привлекать, но я как раз не хотел Натсуми почву для подозрений давать… хотя какая там почва для подозрений, попроси я Натсуми сведения про Обу собрать — там уже не подозрения были бы. Как говорил Станислав Ежи Лец — некрасиво подозревать, когда вполне уверен.

— Да. — детектив изучает меня своим красным глазом, с лопнувшими капиллярами и какими-то желтоватыми прожилками: — но… если ты хочешь поиграть — поиграем. Джи Джи говорит, что ты на редкость циничный тип. И хладнокровный.

— И ты ей веришь? — перехожу на «ты». Быстро просчитываю варианты. Убрать Хираи? Не вариант, по многим причинам. Первая — моральная. Он ни в чем не виноват, он хорошо делает свое дело, а единственной причиной «моментально в море» является то, что он догадался. Нет, не догадался, а умеет делать выводы. Провести прямую между моим интересом и последующим самоубийством — легко. Однако это ничего не значит в процессуальном смысле, никакой суд этого не поддержит, да и для предъявления обвинения маловато. И это вторая причина. Все, что говорит детектив — пока просто бред пьяного старого пердуна с галлюцинациями в отставке. Так что никаких причин для устранения нет. И по этическим, и по рациональным соображениям. А в суд я прямо сейчас готов… так что держим покер-фейс и продолжаем разговор.

— У меня с ней сложные взаимоотношения — признается детектив: — она иной раз такая стерва бывает. Но в отношении тебя у нее прогноз однозначный — ты опасен, Кента-кун.

— Кто, я? Обычный школьник, каких в стране миллионы? Странно такое слышать от… отставного офицера полиции… — говорю я и улыбаюсь. Так, уголками губ.

— Ты. Я видел тебя тот раз — на складах, в доках. Помнишь? Тогда все внимание было приковано к Соре-тян и это было впечатляюще. Эта девушка — истинная дочь Ямато, мечница без страха и упрека… и тем более жаль, что она попала под твое влияние, Кента-кун — качает головой Хираи: — все глядели на нее и все упустили из виду то, что главным в этой паре всегда был ты. Даже не так, Кента-кун. Даже не так. Она и не подозревает о твоей игре, а? А вот ты — паук, сидящий в центре своей паутины и прислушивающийся к дрожи под твоими лапками… управляя всем из-за кулис. Знаешь… обычно я не смотрю телевизор… — он допивает свое пиво и нажимает на кнопку вызова, установленную на столе. Молчит. Я молчу тоже. Занавеска отодвигается и появляется официантка, полноватая женщина среднего возраста с одутловатым и усталым лицом.

— Мари, солнышко, сообрази мне еще пивка — говорит Хираи: — сразу две, чтобы два раза не вставать. А парню — теплого сакэ за мой счет. Пусть попробует.

— Рановато пить начал, старый бесстыдник — ворчит Мари, забирая пустую кружку: — а пацан не слишком молод?

— Молод да удал — хмыкает детектив: — тащи сакэ. Может ему пожизненное грозит, так что и не попробует никогда.

— Хм — Мари изучает меня взглядом и кивает: — ну раз так. Местный сорт, «Сэйтеки-мару» принесу. Что Джи Джи хочет? Орешки, как обычно?

— Угу — машет рукой детектив: — она ж алкоголь только свой пьет.

— Ну и зря — отвечает Мари: — у нас лучший сакэ во всей портовой зоне города. — она исчезает за занавеской. Детектив барабанит пальцами по столу.