Затерянные среди звезд - Евгений Гуляковский

И тогда, неожиданно почувствовав, как в нем закипает гнев, он справился со своими мыслями без всякой рекламы. А когда совсем было собрался повернуться, чтобы идти обратно к вездеходу, Элайн сказала:

- Возможно, это всего лишь проверка. Возможно, им интересно знать, как много у людей выдержки.

Он побледнел от сдерживаемого гнева, но ничего не сказал и даже не подумал.

- Они хотят, чтобы мы вернулись за нашей машиной. Только тогда откроется туннель.

Неверов не стал возражать. Внутри кабины вездехода он чувствовал себя гораздо уверенней. Хотя и заподозрил в этом какое-то новое издевательство или, вернее, скрытую насмешку. Они словно хотели сказать, как мало значат для них оружие людей и их машины...

Через полчаса, когда вездеход подошел к подножию горы, отверстие туннеля оказалось открытым в том самом месте, где и в прошлый раз. Вот только сторожевых биороботов не было видно, гора по-прежнему выглядела пустынной и молчаливо-равнодушной к волнениям и заботам людей.

Но туннель был открыт, и этого им вполне хватало.

Едва они въехали внутрь, как темнота сгустилась настолько, что пришлось включить прожектор.

Ни одного поворота, только однообразная гигантская труба впереди. Неверов осторожно послал машину дальше, и сразу же створка гигантской двери за ними встала на место. Они оказались внутри горы, полностью отрезанные от внешнего мира.

"Оставь надежду - всяк сюда входящий..." - пробормотал он сквозь стиснутые зубы знакомую строчку из поэмы Данте. Никто ему не ответил. Даже Элайн.

Метров через пятьсот туннель кончился. Теперь они двигались по дугообразному арочному мосту, пролегавшему над внутренней полостью горы, настолько большой, что противоположной стены не было видно даже в свете прожектора. На фоне той стены, что теперь осталась позади и постепенно удалялась от продвигавшейся вперед машины, Неверов заметил какое-то движение. Но это было совсем не то, что он ожидал увидеть. Не было никаких гигантских машин, заводов, вообще никаких механизмов. Стена, сложенная из геометрически правильных ячеек, напоминала соты гигантского улья.

- У них нет машин. Вообще нет. Они им не нужны, - уловив его невысказанный вопрос, произнесла Элайн.

- Как же они без машин управляются со всем этим... - Секунду он подбирал нужное слово. - Со всем этим строительством?

- Они научились управлять материей. Что-то вроде того, что в земных учебниках называется телекинезом.

Неверов недоверчиво усмехнулся, однако усмешка получилась какой-то жалкой.

- Если бы они были так всемогущи, они бы давно покончили с нами.

- Они вовсе не всемогущи. Их возможность изменять материю проявляется только на очень близком расстоянии и только тогда, когда их много.

Элайн говорила с трудом. Было видно, как нелегко ей произносить отдельные слова. Видимо, внутренняя борьба с посторонним влиянием, которую он заметил еще в лазарете, продолжалась и здесь - он удивился ее силе и мужеству. Только теперь ему трудно было понять, когда она говорит от их имени, а когда от своего собственного.

Неверов вспомнил слова Красина о том, что мозги этих существ способны объединяться в гигантскую энергетическую машину... Больше он в этом не сомневался. Достаточно было увидеть этот нерукотворный, похожий на каменную нитку мост, раскинувшийся над километровой пропастью. Или послушать тишину внутри этой горы, наполненной вместо знакомого грохота земных механизмов каким-то непонятным шорохом и шелестом, словно тысячи невидимых насекомых двигались в темноте среди бесконечных каменных коридоров.

Если они действительно обладали подобной властью над материей и Элайн не ошиблась, не передала ему ложную информацию, исходящую, конечно же, от грайров и предназначенную для того, чтобы окончательно сломить его волю к сопротивлению...

Если их власть над материей соответствует истине, а он в этом уже почти не сомневался, тогда он ошибся. И им действительно не вернуться отсюда, потому что здесь, внутри этой горы, окруженные со всех сторон невидимыми грайрами, они оказались в их полной власти... Он попытался обуздать эти панические мысли, вспомнив одну простую школьную истину:

"Сила энергетического воздействия прямо пропорциональна квадрату расстояния от его источника". Вот почему грайры могли эффективно действовать, лишь находясь рядом с объектом. Но теперь вездеход помещался в самом центре гигантского живого генератора.

И если хорошенько прислушаться не к звукам, а к шороху мыслей, к тем, едва ощутимым движениям сознания, к той его темной области, где только начинают рождаться любые измышления...

Когда он сделал это, когда заставил себя на какой-то краткий миг остановить беспрестанное кружение мыслей, заглушавшее этот внутренний интуитивный слух, он услышал... Нет, пока еще не слова, для этого ему недоставало практики. Но он явственно ощутил близкое присутствие иного, могучего разума, смотрящего на него со всех сторон тысячами невидимых глаз...

Только сейчас ему стало понятно высказывание древних философов о невидимом божестве, о стоглазом аргусе, наблюдавшем за нами из сотни мест одновременно. "И каждый поступок твой, каждая мысль станут известны этому богу, как бы ты ни пытался скрыть их".

"Кажется, мы все-таки достучались, - подумал Неверов, - кажется, мы нашли то, что искали в бесконечных глубинах космоса, - неведомого безжалостного бога, от которого нельзя скрыть движения собственной мысли..."

И, словно подтверждая это, в ответ на его неосознанное желание увидеть хоть что-то за пределами того неясного пустого круга, который отвел им для наблюдений луч прожектора, высоко над ними своды купола озарились холодным голубоватым светом. Отдельных светильников не было, сияли именно стены, словно превратившись в поверхность гигантских неоновых ламп. И в этом ярком, не дающем теней свете он увидел, что мост, по которому шла машина, кончается над пропастью. Машина двигалась прямо в обрыв, и он знал, что уже не успеет остановить ее и никакие антигравы не помогут при падении с такой высоты...

Все происходило как в дурном сне. Нос машины медленно наклонился над пропастью, корпус качнулся в неустойчивом равновесии, а затем началось неуправляемое падение вниз. Кажется, Элайн вскрикнула. Но он сам не испытывал больше страха. Эмоции, перегруженные впечатлениями окружавшего его кошмарного мира, замедлились до такой степени, что не успели отреагировать на это событие, слишком похожее на продолжение жуткого сна.

Они летели вниз, мимо бесчисленного переплетения таких же эстакад, пересекавших внутренний купол горы в различных направлениях.

Мозг бесстрастно продолжал фиксировать детали окружающей обстановки, не желая признавать того простого факта, что сама возможность восприятия этих впечатлений должна была через несколько мгновений оборваться для них навсегда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});