Время одиночек - Артем Каменистый

На «Клио» их уже ждали. Корабль развернули параллельно туше, вельбот Ларита потянул кита вдоль корабля, остальные лодки перехватывали бросаемые с борта цепи, заводя их под гиганта. Четыре крепкие цепи обхватили кашалота снизу, палубные лебедки натянули их, однако не сильно – позволяя добыче свободно покачиваться на волнах, но не давая ей удалиться от борта.

Работа по закреплению туши продолжалась до полной темноты – под конец фонарями подсвечивали сверху. Лишь закрепив добычу, команды вельботов поднялись на борт. Здесь их ждала теплая встреча – стюард, держа в руке черпак, стоял возле открытого бочонка с дешевым имперским бренди. Рядом, на пустой бочке для жира, выстроились двадцать семь кружек. Тиму посудины не досталось, но он, не привыкший употреблять алкоголя, этому не опечалился. Побыстрее бы закончилась церемония – хотелось снять холодную мокрую одежду и зарыться под шерстяное одеяло. И – спать, спать, спать…

Не тут-то было.

Члены команды, не принимавшие участия в охоте, подошли к бочонку со своими кружками, наполнили их без помощи стюарда, смешались с китобоями из вельботов. Никто не пил. Стюард, наполнив две простые глиняные кружки, протянул их капитану и представителю компании. Затем, зачерпнув полный ковш, вручил его Тиму.

Капитан, подняв над головой свою кружку, выкрикнул:

– За Тимура! За Тимура – убийцу кита! Пусть кит этот будет у него первым среди многих и самым тощим из тех, которых он еще убьет для «Клио»!

– За Тимура! – взревел боцман. – Что стоишь, бестолочь степная?! Пей до дна!!!

– До дна!!! До дна!!! – дружно заревела команда.

Ну вот как тут не выпить? Пришлось.

Окончания этого вечера Тимур не запомнил. И как попал в свою койку, не запомнил тоже. Единственное, что запомнил очень хорошо, – бренди пить противно, но согревает он здорово, а закусывать его вкуснее всего жарким из китового языка.

* * *

Она отказалась от деревенского пива. И от браги. Она никогда не пила алкоголя и не собиралась начинать это сейчас – ей нельзя затуманивать сознание. Но от чая отказываться не стала. Выпить пару кружек травяного чая после бани – что может быть лучше.

За столом, кроме Итари, никого не было. Ее это не удивило – мало ли какие в этом краю обычаи, может быть, сидеть один на один со старостой деревни – это высший почет для гостя. Сейчас она выпьет чаю, выспится и завтра утром продолжит путь. С семенным зерном крестьянам она уже помогла, ее проводят как дорогую гостью и, возможно, не станут сразу всей округе рассказывать, кто у них побывал. Похоже, преследователи не ждали от нее столь странного изменения маршрута и на время потеряли беглянку. Хотелось бы, чтобы они ее потеряли надолго… Завтра будет гроза – очень сильная гроза. К тому времени ей надо подняться в горы, выше слоя туч. Если погоня отстанет, гроза поможет ей спрятать свои следы. Ее не найдут ни собаки, ни маги.

И она уже без помех пойдет по своему пути. Пути, указанному голосом.

Слова Итари в очередной раз доказали ей – в людях она не разбирается совершенно. Ей не понять, что у них на уме. И ей не укрыть от них себя.

– Уважаемая Реда, вы ведь не магичка Ордена Зеленых Сил Природы? Мне кажется, вы даже дня не провели в их академии.

Врать она не стала. Смысл? Она разоблачена, да и врать не умеет. Не стал бы этот крестьянин говорить подобное в лицо магичке, не будучи уверенным в своих словах.

– Да, Итари. Я никогда не видела академии Ордена Зеленых Сил Природы.

Крестьянин понятливо кивнул, отхлебнул из деревянной кружки, загадочно произнес:

– А я видел академию. Но хотел бы, чтобы этого не было.

Отпив из своей кружки, она решила, что этот человек достоин предупреждения:

– Итари, два дня назад я убила четверых. А за день до этого – шестерых. Я многих убила. На своем пути я сею лишь смерть – ваша деревня одна из немногих, где я этого не сделала. Поступила наоборот. Если за стенами твоего дома меня ожидают вооруженные люди, они умрут. Если это те, кто меня преследует, то это их выбор – они знают, за чем идут и за что умирают. Но если это будут твои крестьяне, то они умрут глупо. Им не следует вставать на моем пути – я им не враг и не добыча.

Староста неспешно долил в свою кружку, спокойно ответил:

– Уважаемая Реда, вам не стоит беспокоиться – за стенами этого дома вас никто не караулит. Пока вы у меня, вы – моя гостья, мой дом для вас – крепость, а я – ваш защитник. Извините за то, что защитник стар, а стены дома слишком тонки, но это единственное неудобство, которое я вам создаю.

– Странно… меня везде встречает одно и то же – слишком тонкие стены. Ваши дома построены не из деревьев, а из жалких жердей. Их вилами проткнуть можно. Лишь храмы и некоторые старые дома можно увидеть возведенными из бревен… настоящих бревен.

– Ничего здесь удивительного нет, госпожа Реда. Уже давно леса принадлежат аристократии и церкви. Там охотятся дворяне, у их управителей нам приходится закупать древесину. Они нам говорят, что из-за Договора с зайцами леса надо беречь… Не верится что-то… Церковная десятина, герцогский налог, оброк графу. Дорожный налог и налог на землю. Налог на бездетность или малую семью, подати на содержание полевой стражи. Все это нам приходится выплачивать… Крестьяне не настолько богаты, чтобы покупать хороший лес. Но если и купишь… Печной налог считается просто – дом, в котором есть очаг или печь, должен платить в казну провинции столько медяков, сколько пальцев можно поместить на срезе самого толстого бревна сруба. А пальцы у сборщиков налогов очень тонкие… Понимаете теперь, почему мы строим все из тонкомера?

– Понимаю, – кивнула девушка, протягивая старосте опустевшую кружку. – Неприятные последствия мирного договора с зайцами… Лес превыше всего, и бесхозных деревьев теперь не бывает. А вы совсем не похожи на крестьянина. Крестьяне так не говорят. И еще – крестьяне прячут глаза. Вы не прячете.

Итари, наполнив ее кружку чаем, неохотно пояснил:

– Тем не менее я простой крестьянин. Просто несколько лет жил в Столице. Обучался в академии Ордена Зеленых Сил Природы.

– Вот как? И при этом вам потребовалась я для обработки семенного зерна?

– Уважаемая Реда, ваши слова лишний раз выдают вашу неопытность в вопросах имперского магического обучения. У меня… был брат. Мы родились с ним вместе. Близнецы. У крестьян много детей умирает во младенчестве, но нам повезло – мы выжили. Брат много болел – его это едва не доконало. А потом его боднул в спину бык. Едва выходили после этого. Не везло брату… Спина так и не оправилась от раны – начал расти горб. Можно было это исправить, если отвезти в большой город, где есть маги-лекари. Но откуда у простой крестьянской семьи такие деньги? Брат так и рос горбатым. Но это его не тяготило – он рос веселым и добрым. Он был затейником и заводилой игр для всей ребятни. У него был красивый голос. Если бы он вырос, его бы полюбили наши девушки. Но когда ему исполнилось десять лет, за ним стали замечать странное. Брат мог одним прикосновением руки помочь корове разродиться от неудачной беременности. На нашем поле и огороде всегда был лучший урожай, потому что землю обрабатывали руки брата. В лесу он знал, где растет каждый гриб и каждая ягода. Если пропадала коза, он находил ее в любом овраге. Среди животных и растений для него не было тайного. Госпожа Реда, возможно, вы и не знаете, но ребенка, у которого проявляются странные способности, в Империи не спрятать. О нем рано или поздно узнают. И если он из простой крестьянской семьи, его заберут. Заберут в академию – Империи нужны маги.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});