Бейссел - Арсен Шмат

— Франкенштейн, — вырвалось у меня непонятное слово, которое, несмотря на это, очень точно отобразило произошедшее с кораблями.

«Что ж… — Я тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. — Об этом поговорим и подумаем потом. Сейчас нужно решить, что делать со щитом… У кого-нибудь открывалка есть?» — интересуюсь невесело.

Кто бы сомневался — открывалок планетарных масштабов ни у кого в кармане не завалялось. А жаль. Не пришлось бы мучиться по поводу того, как попасть внутрь.

Вот уже полчаса мы висим над единственным городом на этой планете и пытаемся хоть как-то пробить его щит. А ведь время уходит. И неизвестно, когда прибудет помощь к засевшим на поверхности. А это нервирует…

Я все это время с самым мрачным видом сидел в главной рубке Легиона и невидяще смотрел перед собой. На мониторах крупным планом отображалась наша цель. Такая близкая. И такая недостижимая. Пальцы механически перебирали поседевшие пряди. Поседевшие всего за один скоротечный бой. Их пока еще немного… Но кто знает, что меня ждет в будущем?

При попытке установить связь — нас в очередной раз обстреляли из остатков планетарной обороны. Пришлось ее по-быстрому сжечь.

Легион каждые четыре минуты содрогался всей своей тушей, давая очередной залп из главного калибра. Не столько в надежде снести щит, сколько не давая оборонявшимся высунуть нос из своего укрытия.

— У кого какие предложения? — мрачно поинтересовался я у команды.

Все лишь качают головой либо пожимают плечами.

— Ясно, — разочарованно говорю я. — А моя мысль — чистой воды самоубийство…

Все напряженно следят за мной. Посылаю мысленную команду, и один участок изображения увеличивается.

— Орбитальный лифт? — непонимающе спрашивает Арина, рассматривая толстую трубу, поднимающуюся на тридцать километров в небо. Самый ее кончик выходит за пределы щита.

— Он самый. Это безумный вариант, а потому я хочу найти другой… Если такое вообще возможно. Ведь даже Черные врата сейчас можно безбоязненно открыть на самом краю системы — до того теперь мощно работает возмутитель гипера… О гиперскачке и вовсе нечего говорить — попытка входа в него сейчас равносильна добровольной экскурсии в мясорубку с атомарными лезвиями.

— Так что за план-то? — не выдерживает Джур.

— Очень простой — пробиться сквозь орбитальный лифт. Причем придется двигаться по нему до самого конца, иначе быть нам сбитыми теми остатками оборонных систем, что сохранились еще от аффтахор под куполом.

— Безумие! — ахнула Арина.

И она была не единственная, кто придерживался подобного мнения.

— Знаю — потому и спрашиваю о других вариантах… — тяжело вздыхаю.

— Если Танцор Смерти говорит лишь об этом способе, значит, другого в принципе не существует, — с флегматичным видом заявил Дараларх. Причем на его лице было такое уверенное выражение, что я даже порадовался неспособности моей шкурки заметно для окружающих покраснеть от смущения.

— Ну, если ты так говоришь… — протянула Арина, и я ощутил, как она полностью успокоилась. Как и остальные. Мне оставалось лишь покачать головой в ответ на такое доверие к моей темной личности.

* * *

— АТАС, СМЕРТНИЧКИ!!! — орал я, закладывая безумный противоракетный вираж и оставляя позади себя пламенные цветки взрывов.

Когда я сказал, что будет тяжело, — слегка соврал. Это оказалось истинным безумием.

Нашедшие эту систему до нас были хоть и сволочами, но далеко не дураками — орбитальный лифт был очень качественно защищен орудиями. Но что намного хуже — он имел собственную защиту, из-за чего над входом имелся такой себе «зонтик». И единственный способ попасть в шахту лифта — как бы поднырнуть под «зонт»… Где тебя встречали десятки стволов и ракетных пакетов с системой самонаведения…

Вот от нее я сейчас и уклонялся, не забывая при этом стараться давать возможность моим бойцам, сейчас сидевшим за консолями контроля наших орудий, удобный угол обзора. А это, как я уже говорил, было ой как нелегко.

Пока ребята уничтожали систему защиты лифта, Фрийон уже получил две серьезные пробоины и с пару десятков незначительных. Все-таки было разумно перед началом атаки изменить его конфигурацию на «корабль Бесовки», где вся броня принимала такое положение, чтобы сохранить экипаж в пилотской рубке, а также двигатели. Орудия, кроме носовых, сейчас были уязвимы для вражеского огня.

Гравикомпенсаторы завыли от той нагрузки, что им пришлось на себя взять, когда я заложил вираж, уходя от очередной партии «подарочков» — полутора десятка роевых ракет. Та еще мерзость, если сам ими не пользуешься…

И наконец, спустя целую вечность, в которую для всех нас растянулись пять минут, в защите образовалась достаточная брешь, чтобы можно было относительно медленно подлететь и, прицелившись, разнести толстую перегородку орбитального лифта. А потом и влететь внутрь…

На несколько секунд Фрийон завис посреди одного из колодцев орбитального лифта. Под его днищем тьма, казалось, обрела материальность.

Выдвинуть закрылки. Опустить нос корабля строго вертикально вниз.

— Ну, понеслась, — выдохнул я и отключил антигравы…

Еще мгновение Фрийон парил на месте, а потом с возрастающей скоростью начал свободное падение. Теперь моим заданием было вести его как можно более ровно, то и дело поправляя курс маневровыми движками и закрылками, которые давали хоть и небольшой, в разреженной атмосфере лифта, но эффект. Для этого мне пришлось полностью слиться с ним сознанием и использовать всевозможные системы слежения на максимум. А их было много…

Позади нас медленно опускался выкинутый из трюма контейнер, установленный на антигравы и начиненный взрывчаткой. Ее было недостаточно, чтобы разрушить лифт. Но достаточно, чтобы сымитировать нашу гибель. По крайней мере, на время.

Тридцать пять километров пролетели как один. Да-да, именно тридцать пять. Или кто-то думает, что такая махина строится на голой земле? Как бы не так — орбитальный лифт это еще то произведение искусства архитектурной мысли…

На наше счастье, хозяева слишком поздно сообразили, куда подевался незваный гость. К тому времени, как они перекрыли шахту лифта множеством специальных створок, Фрийон уже тихо крался на вновь активированных антигравах по туннелям систем коммуникации. Далеко позади сдетонировал контейнер, возвещая о нашей «гибели»…

Радовало лишь то, что туннели коммуникации были достаточно большие, чтобы по ним мог передвигаться корабль его класса. Хотя без ИЛа и системы слияния на борту я бы не советовал проворачивать подобное даже на тяжелом истребителе. Ибо легко можно оказаться размазанным тонким слоем на много километров.

— А куда мы направляемся? — наконец сообразила поинтересоваться Арина.

— Куда-куда, — наигранно строго брюзжу. — Конечно же к главному командному центру, что расположен на краю города и который раньше фактически являлся административной частью космопорта. Нужно ведь отключить щит и дать возможность дожидающимся на орбите ребятам к нам присоединиться…

— Странное, кстати, сочетание — космопорт и командный центр…

— Уж какое есть. Сама знаешь, у каждой расы свое представление о безопасности. К тому же не забывай: несмотря ни на что, аффтахор являлись пацифистами, а потому… Ну, сама понимаешь, на каком уровне у них была паранойя.

— Угу…

— Вот тебе и «гу», — хмыкаю и осторожно поворачиваю Фрийона в очередное ответвление, чтобы раздраженно выдохнуть: — Все, приехали — дальше тупик.

— В каком смысле? — недоумевает команда.

— Да сами взгляните — завал. Дальше пойдем пешком — не хочу показывать хозяевам, где мы сейчас.

Еще минут десять я потратил на то, чтобы развернуть корабль на сто восемьдесят градусов и, выдвинув абордажные захваты, надежно зафиксировать его в одном положении со слегка задранным носом. В этой позиции, если что, он будет способен всего парой залпов разнести свод коммуникационных туннелей и вылететь на поверхность. А уж там в зависимости от ситуации…

Наш же путь теперь пролегал по верхним ярусам.

Высыпав наружу, мы на минуту замерли, переглядываясь. Сейчас, возможно, мы видимся в последний раз — уж очень рискованной оказалась миссия, которую я подкинул своей команде.

Джур — первый мой спутник, не считая Фрийона. Старпом слегка прямолинеен. Но тем и дорог.

Арина. Она же вторая в нашей команде. Пилот от всех богов, вместе взятых, и моя женщина, несмотря на пробуждающиеся воспоминания о другой…

Алир — старый вояка и любитель чего-либо подорвать.

Икых — таких ученых еще нужно поискать, чтобы они могли с одинаковой виртуозностью орудовать как скальпелем, так и атомарным клинком или плазмоганом. Хотя между первыми и разница-то невелика — как известно, все зависит от того, в чьих руках они находятся.