Смертноземельская война - Алексей Абвов

Перебрав в голове все подходящие варианты, решил делать 'гаусс-пушку' — то есть метательное оружие, где небольшой снаряд разгоняется до очень высоких скоростей магнитным полем серии расположенных друг за другом электромагнитных катушек. Только она как-либо удовлетворяла всем критериям необходимого — в первую очередь своей сложностью эффективной реализации. Существенными недостатками подобных конструкций в мире, откуда я попал сюда, являлись большие габариты накопителей энергии и низкий КПД всей системы, который практически невозможно было повысить на имеющемся технологическом уровне. Здесь же, благодаря магии и сверхпроводникам, можно попытаться все эти проблемы успешно решить. По крайней мере, серьёзных препятствий пока не наблюдалось и можно ставить натурные эксперименты, которые покажут верность выбранной идеи или же заставят искать принципиально иные решения. Изначально рассматривал и другие возможные варианты, но главный критерий выбора конструкции — в её потенциальной повторяемости конкурентами, которая должна долгое время оставаться минимальной. Пока никто кроме нас не может серийно производить сверхпроводники и сложные электронные амулеты с процессорной начинкой — копирования можно не опасаться. Даже не всякий инженер из моего мира, прошедший полноценное обучение местной магии тут справится. Если сделать ускоряющую обмотку из обычного проводника — вместо грозного оружия получится игрушка, непригодная для боевого применения, так как энергия снаряда окажется недостаточной для поражения хорошо защищённых целей. Такая же история и с управляющим амулетом, благодаря быстродействию которого можно максимально утилизировать энергию, затрачиваемую на разгон снаряда.

Хоть поставленная задача и выглядела относительно просто, однако на создание только первого условно-рабочего прототипа ушел целый день и весь запас имевшийся жизненной силы. Пришлось сначала рассчитывать, а потом экспериментально подбирать конструкцию линейного ускорителя из катушек, разрабатывать сложнейший управляющий амулет, а затем подбирать режимы подачи энергии в обмотки и своевременного извлечения её из них, чтобы обеспечить максимальное ускорение снаряда с минимальными потерями. В принципе, даже самая простая схема из трёх катушек заработала практически сразу, только не обеспечивала приемлемой энергии снаряда. Снаряды тоже пришлось создавать совершенно оригинальные. В моей конструкции нельзя стабилизировать пулю вращением, потому пришлось придумать, как стабилизировать полёт за счёт сопротивления воздуха с минимальными потерями скорости.

За первым прототипом 'гаусс-пушки' пришлось делать второй, а за ним и третий, полностью переделывая конструкцию линейного ускорителя и устройство управляющего амулета. В один момент даже хотел бросить эту глупую идею и поискать альтернативные варианты, но взыграла конструкторская злость. Если этого никто не делал раньше — это не значит — 'невозможно'. Закусив губу, продолжил ставить один эксперимент за другим, постепенно совершенствуя непослушную конструкцию.

Механика подачи снарядов из двухрядного магазина получилась практически сразу, там не возникало заметных сложностей, кроме хитрой пружины, но электромагнитный ускоритель никак не хотел покоряться. Только к третьему прототипу вся конструкция стала как-то отвечать требуемым параметрам, оставаясь пока совершенно не эргономичной, пригодной лишь к эксплуатации на испытательном стенде и желательно подальше от живых людей, попадавших в поле мощнейшего электромагнитного импульса. Зато удалось в пределе достигнуть семидесяти выстрелов от одной полной зарядки накопителя ловушки алхимиков. Сама же ловушка далеко не образец экономичности расхода энергии. Большую её часть действующий эффектор тратил, прикладывая совершенно излишнее по мощности магическое воздействие на одиночную цель, потому больше шести полноценных срабатываний с полной зарядки ловушка никогда не обеспечивала. Мне же удалось этим же объёмом заряда семьдесят раз разгонять до девятисот метров в секунду маленькие снаряды весом в семь грамм. Сначала их толкал вперёд боевой эффектор от защитной системы, и только потом вступал в действие основной ускоритель. Только таким тандемом получалось обеспечить нужную энергию снаряда и приемлемые габаритные размеры оружия. Оперенные металлическими волосками 'стрелы' легко пробивали гвардейские кольчуги с расстояния пятисот метров, а обычную кольчугу дырявили и с целого километра. Их не могли остановить даже наши голубые брони, но уже только при выстреле практически в упор. На своей золотистой кольчуге решил не проверять, однако, щит силы амулетной конструкции сильно порадовал, удержав очередь из восьми выстрелов. Дальше у нагревательных эффекторов, питавших амулеты щита, сработала внутренняя защита, и они отключились. Мой собственный щит смог выдержать только три попадания следующие друг за другом: на большее не хватало скорости реакции нервной системы, даже работающей на полном ускорении. Если тупо не стоять в бою на одном месте — можно не опасаться попасть даже под пулемётную очередь.

Ещё день ушел на создание четвёртого — финального прототипа, который уже соответствовал всем жестким требованиям реального боевого оружия. Тут и магазин на шестьдесят зарядов, отдельный сменный блок электрического накопителя, полностью совместимый с радиостанцией, крепкий внешний корпус, обеспечивающий защиту нежной начинки от ударов и повреждений, удобную внешнюю форму и вес, не превышающий трёх килограмм. Внешне готовая конструкция напоминала футуристическую зализанную винтовку компоновки булл-пап с выдвижным штыком и интегрированным вторым толкательным амулетом. С помощью него можно метать небольшие гранаты, сделанные из тех же накопителей алхимиков, или же сшибать с ног стоящих невдалеке противников. Не хватало только оптического прицела, учитывая получившуюся дальнобойность. Но и тут совершенно случайно наметился серьёзный прогресс. Испытывая своё новое оружие, раз, за разом пробивая толстую железную плиту маленькими стрелками, подбирая тонкие настройки управляющей схемы, заметил на лице помогавшего мне подмастерья мастера-стекольщика настоящие очки. На зрение ему жаловаться не приходилось — для этого здесь целители имеются, очки предназначались для защиты глаз при работе со стеклом, которое иногда взрывалось мелкими осколками при ошибках мастера, придающего ему нужную форму. Это мне проще постоянно держать щит силы, который легко задержит любые осколки, менее сильным магам приходилось защищать свои глаза иными способами. Расспросив самого мастера, выяснил — здесь давно умеют делать стеклянные линзы и подзорные трубы, только на них практически нет спроса. Изделие получается дорогим, и заплатить за него могут немногие. Маги для дальнозоркости используют взгляд силы, военные полагаются на своих магов. Потому подзорные трубы считаются скорее развлечением богатых жителей городов, желающих понаблюдать за соседями через окна домов, не привлекая к себе при этом особого внимания. Впрочем, получалось подобное далеко не всегда. Стекольщик как раз и погорел на том, что его клиент попался за наблюдением в подзорную трубу за дворцом влиятельного столичного лорда, когда тот своими развлечениями наносил серьёзный ущерб собственному престижу. Хоть стекольщик и не имел к самому инциденту какого-либо отношения, но был продан рабом в Смертные Земли за изготовление орудия преступления вместе со своими подмастерьями, потеряв имущество, жену и двоих сыновей, доставшихся его младшему брату по наследству. Причём всерьёз считал, что ещё легко отделался.

Изготовление линз или любых других предметов из стекла здесь не сильно отличалось от работы с другими материалами. Те же плетения подчинённой силы в основе и дальнейшая работа уже через них. Только у каждого материала имелись свои тонкости. Плетения силы специфически воздействовали на молекулярные связи, позволяя делать с помощью магии многое, для чего в моём мире приходилось создавать сложнейшие технологии. И это без малейшего представления о настоящей структуре вещества у местных мастеров. Они не знали ни про молекулы, ни про кристаллические решетки, перенося с одного материала на другой когда-то давным-давно открытые принципы магической обработки. Причём достигали хороших повторяемых результатов. Мастер-стекольщик получил прямо на моих глазах однородное оптическое стекло из предварительно очищенного песка и нескольких дополнительных минеральных присадок оксидов калия и кальция, как я выяснил после в химической лаборатории. И всё это без нагревания объёма стекломассы до полутора тысяч градусов водородной горелкой и варки с постоянным перемешиванием в течение суток. Поразительные результаты. Мне потребовалось потратить целый день, чтобы разобраться в принципах получения и обработки именно стекла — столько там оказалось разных нюансов. Стёкла тоже ведь требовались разные, если мы хотим получить качественную оптику. Это только самая простая подзорная труба состоит из двух линз, а вот уже для трубы, которая не переворачивает изображение, требуется три. А дальше начинается настоящая борьба за светосилу, просветляющие покрытия, текстурированные поверхности, кто близко знаком с современной оптикой — тот легко меня поймёт. Естественно, подобных изысков местные мастера не знали. Для них и получение двух совершенно одинаковых линз весьма непростая задача. Качественный материал основы сделать могут, а придать ему точно выдержанную форму — уже нет. Потому-то и дороги тут оптические наблюдательные приборы, так как над каждым приходится подолгу корпеть. Меня же подобное никак не могло устроить, так как требовалось массово производить совершенно одинаковые изделия со строго заданными параметрами. На выручку вовремя пришел мастер Бокк, который сумел разобраться и скопировать самый простой промышленный амулет алхимиков. С помощью него как раз задавали точную форму различным материалам по специально заложенной программе. Естественно, для работы со стеклом пришлось рассчитывать новые плетения, но с этим нашему коллективу и всем моим сознаниям удалось справиться ещё за один день. Хотелось бы быстрее, однако приходилось постоянно разрываться на кучу других дел. Тут и продолжающееся производство амулетов для всех прочих потребностей, разворачивание работ по отдельным частям нового оружия, отвлечение на общение с людьми, желающими получить чуточку моего внимания. К моменту, когда основные проблемы были решены, я чувствовал накопившееся раздражение и тягучую усталость, которую не могли снять ни 'девы престижа' с помощью своего чарующего пения, ни 'постельные служанки' опробовавшие на моём теле все известные приёмы массажа. Требовалось срочно вырваться за город и немного отдохнуть на природе. Но пока дело не доведено до конца, просто так отдыхать не решался. Скрепя сердце разобрал свой автоматный прицел ПСО-1. Несмотря на его относительную древность — он до сих пор по праву считается одной из самых удачных конструкций в своём классе. Потому для копирования взял именно его, хотя имелись и более качественные образцы из моего мира. И ещё три дня потребовалось для получения удовлетворительных результатов. Пока не сделал полный аналог, за исключением лампочки подсветки прицельной сетки — не успокоился. Но и остановиться на достигнутом результате не захотелось, так как постепенно вошел во вкус и вспомнил давно забытые расчёты линз, которые изучал ещё в студенческие годы. Подняв кратность и увеличив диаметр объектива, чем обеспечил эффективную прицельную дальность в шестьсот метров, наконец, признал работу завершенной. Дальнейшее производство пойдёт без моего участия, стекольщик со своими подмастерьями вполне успешно справлялись с обслуживанием производственных амулетов, формирующих совершенно идеальные линзы, а общей сборкой прицелов, как и остального сложного оружия, займутся 'постельные служанки' — у них это очень хорошо получается. Собственноручно собрав пару готовых 'гаусс-пушек' с оптикой, вытащил слишком увлёкшуюся обучением новых Ведьм Марину на охоту в дальние леса. Хватит нам сидеть безвылазно в городе!