Настенька и медведь - Марианна Красовская

Те же симптомы: температура, кашель. Кажется, что-то вроде детского гриппа. Пока болеют одни только дети. Я съезжу за доктором из деревни, хорошо? Не скучай тут без меня.

Его “не скучай” прозвучало очень по-Беринговски: низко, хрипло и очень соблазнительно.

Настя немедленно потянулась за поцелуем, не преминув забраться ладонями под его свитер, под которым, к ее острому сожалению, обнаружилось термобелье.

– Как бы ты тоже не разболелся, медведище, – томно мурлыкнула она сама для себя неожиданно. – Надо бы нам в парилку вечером, да? Для профилактики.

– Уж точно лишним не будет, – Влад усмехнулся, жарко целуя. – Все, мне пора, Асенька.

Настя грустно улыбнулась: вот такой он, ее муж. Стоит даже подумать только о том, что он принадлежит ей, как он утекал, как вода сквозь пальцы. Исчезал, испарялся – пшик, и нет его! А так хотелось просто выходных. Или тихих семейных вечеров в обнимку! Или вот – волшебной новогодней ночи рядом с елкой, запахом мандаринов и тазиком с оливье. И чтоб куранты били, и гости, и радостный детский смех, а не запах микстуры и куриный бульон.

Что же, это и к лучшему, что он уехал – подарок для Влада Настя так и не довела до ума. Она немного умела вязать – только очень простые вещи вроде шарфиков, даже без рисунка. Долго приставала к Кузьме, который нашел ей-таки спицы и серую пряжу – буквально от сердца оторвал, судя по скорби на лице домового. Вот интересно, зачем этим коротышкам пряжа?

На этот вопрос ответ дал внезапно Ванька, как-то заметивший в руках у Насти вязание.

– О, нитки, да еще шерстяные? Прикольно. Где взяла?

– Домовые нашли.

– Ну ты даешь, Нась. И что, они тебе прям из отдали? Вот так запросто?

– А не должны были?

– Ну… Они из ниток себе гнезда плетут. Малышню в этих гнездах выводят. Ты не знала?

Конечно же, Настя не знала, откуда? Впрочем, Ванька мог и наврать, чтобы над ней посмеяться, но уточнять у домовых, насколько ценный подарок они ей сделали, девушка все же не рискнула. Она села в кресло у окна и принялась вязать, что и дело консультируясь в интернете, правильно ли она делает. Шарф получался кривой, петли ложились неровно, но Насте все равно невозможно нравился результат: сама и впервые в жизни она вязала что-то настоящее, серьезное. Для Влада, любимого своего медведя.

Ванька, вдруг перевернувшийся в серого длинного медвежонка, спокойно засопел. Наверное, помог бульон. Или чай с медом или лимоном.

Приехавший доктор выписал микстуру от кашля, похвалил Настю за заботу и велел чаще проветривать и побольше больного поить.

Настя очень боялась, что теперь и вовсе придётся отменить праздник. Но Василиса ее заверила: они с Игнатом и младшими приедут, а за Степкой присмотрит бабушка. Нет, мальчишки в порядке.

Значит, все же – оливье! Вместо колбасы – копченая говядина, горошек каким-то чудом ей разыскала росомаха, а майонез Настя взбивала сама. И, что удивительно – отлично у нее все выходило, сама от себя девушка приходила в восхищение. Рискнула даже снять несколько кулинарных видео для блога – ну грех же не запечатлеть густой желтоватый майонез, и имбирные “елочки” и “рукавички”, и бутерброды со шпротами (так удачно найденными среди запасов консервов) и солеными огурчиками. Вот она хозяюшка, право слово!

Хотя ее бутербродам Влад очень деликатно и тактично удивился, сказав – такого на столе хозяина Урсулии еще не бывало. Может, Асенька, красную рыбу лучше? А хочешь – омаров привезу? Настя показала ему язык, заявив, что она – провинциалка и омаров ни разу не пробовала, а шпроты – вполне себе деликатес в семьях с не столь голубой кровью. Но так уж и быть, готова свои бутерброды на стол не ставить, раз уж он так стесняется.

Влад хохотал, лез целоваться и твердо настаивал на всех шпротах в исполнении любимой жены в центре праздничного стола.

Зачем она снимала? Скорее по привычке, уж точно отправлять эти видео Вальке, который в последние дни ее просто завалил сообщениями в мессе (ныл, что ему не хватает контента, что Стася Ли его кинула, что так не договаривались – она даже не читала, только перелистывала) не собиралась. Кажется, Стаси Ли больше не было. Зато – была Ася Беринг. С прошлым пора было покончить, и канун нового показался ей самым подходящим временем для этого. И даже не потому, что Валька был ее парнем в прошлом, а просто… это все стало мелко и неважно.

Поэтому она решительно написала последнее письмо Вальке, где прямо заявила о том, что больше блоги вести не будет, и недрогнувшей рукой внесла этот ненужный больше контакт в черный список.

32. До двенадцати

Тревоги не отступали. Как Настя и опасалась, Аня с Ариной заразились от Ваньки. Пока вроде ничего серьезного: девчонки просто капризничали, вечное детское “не хочу” и “не буду” сопровождалось слезами. Но лихорадочный блеск глаз и тревожный румянец были предвестниками неприятностей.

Настя уже научилась видеть эти все признаки надвигающихся бед. Как-то так уж сложилось, что своих детей не рожая, материнский опыт она приобрела вне всякой очереди. Дети заболевали.

Ванька тоже хандрил, хотя температуры у него уже не было, да и кашель остался совсем символический. Очень быстро он выздоравливал, оставалось надеяться, что и близнецы поваляются лишь пару дней и запрыгают, будто новенькие. А пока Стася разрывалась между праздничным столом, окончательным украшением дома и заболевающими детьми. Тридцать первое декабря в мире Земли, а, здесь, в Урсулии, последний день месяца стужня, был тревожен и хлопотен.

В дверь постучали. Осторожно, но очень уверенно. Так стучат те, кого ждут. Камчатка голос не подавала, хотя ее тихое приветственное поскуливание было отчетливо слышно.

Стася взглянула на настенные часы в столовой. Для гостей рановато, дети все только уснули, уставшие от предновогодних забот, взяв с нее обещание разбудить строго к полуночи. Кого там ветра принесли?

Беринг работал, запершись в кабинете. В такие моменты его точно тревожить не стоило.

На пороге стояли сразу трое мужчин, очень схожие, очень знакомые. Одинаково рослые, широкоплечие, в одинаковой зимней серой форме (такую она уже видела), даже улыбались они идентично.

– Э… Вы к Владу?

Ну не к ней же, наверное. Мужчины хоть и располагали к себе, и улыбки были у них искренние и заразительные, но как-то их всех было много.

– Вы меня не узнали? Я Эд Сибиров. Вы приглашали на праздник.

– А… Вас стало так много?

За спиной Стаси бесшумно