Путь на Землю (СИ) - Нэл Ник

— Итак, ты проснулся, Лоран, — ласково сказал адепт. — Я рад, мы все очень рады за тебя. Чудовище, противоборствовать которому ты пытался в одиночку, потеряло власть над твоей душой.

Облегчение тёплой волной охватило Лорана, он тихо плакал.

— Ты заблуждался, — продолжал Бердет. — Монстра ты полагал человеком, а его разрушительное влияние — дружбой. Ты служил злу, Лоран Лоэ и делал это усердно, но видел себя благополучным и счастливым.

Мягкий упрёк, прозвучавший в голосе Бердета, опять вверг Лорана в пучину отчаяния. Эмоции плескались в разные стороны и через край, разум отрицал очевидное безумие.

— Успокойся, Лоран. Страшное позади. Ты попал к друзьям, что с радостью примут в свою обитель. Заблуждения прощены, ведь ты заблуждался, вампир обманом проник в твою незащищённую знанием душу. Он ликовал, считая тебя добычей, готовил в жертву своему чёрному повелителю, да не будет названо его имя, но есть ещё в мире сила, противостоящая отраве преисподней, и мы спасём каждую душу, которую только сможем спасти.

Лоэ в таком состоянии жадно поверил бы любому бреду, произнесённому самым фальшивым тоном, но Бердет был искренен. В глазах его тоже мерцали слёзы, и что-то вроде экстаза освещало лицо. Он продолжал:

— Вначале мы ошибочно принимали тебя за исчадие ада, осознанного пособника дьявола, ведь ты так близок с этим не мёртвым и не живым, и должен был понимать его суть. Но времена! Сейчас на дворе такой легкомысленный век, что случаются вещи невозможные в прошлом. Люди стали мягкотелы и утратили прозорливость. Страшно подумать, но понятия о добре и зле вышли из канонов, и каждый сам для себя решает, что для него добро и зло.

Лоэ слушал, чрезвычайно умилённый. Речь едва проникала в замутнённую голову, но достаточным казалось, что такой умный, добрый, сильный человек разговаривал, ободрял, держался как с равным. Бердет его полюбит, они все полюбят. Лоран жил в скверне, и это мешало хорошим людям воцарять справедливость на Земле, но его поняли и простили, помогут исправиться, и тогда душа очистится и обретёт свободу.

В комнате появился ещё кто-то, резко запахло, противно заскрипела обёртка одноразового шприца. Лоэ остался спокоен, ведь Бердет ободряюще положил руку ему на плечо, а значит, всё происходило правильно. Игла легко скользнула в вену. Слёзы снова покатились по лицу. Почему он плачет?

— Всё хорошо, Лоран, — ласково сказал адепт. — Мы друзья и поэтому поможем. Ты встанешь в наши ряды, вместе одолеем врага. Спасение придёт. Отринь страх.

Лоэ показалось, что он куда-то полетел, комната закачалась, перед глазами поплыли цветные пятна. Искра внутри, чудом уцелевший лучик отваги, заставил на мгновение восстать против свершавшегося беззакония, но лишь на мгновение. Лоран утратил себя и поплыл в несущем его потоке. В ушах гулко зашумело, словно опять вместе с уничтоженной машиной он погружался на дно тёплого моря.

— Ещё дозу, — велел Бердет. — Он крепче, чем я думал.

Это было последнее, что Лоран услышал перед тем, как поглотила тьма.

Во второй раз он очнулся в небольшой спальне, чистенькой и аскетически пустой. Лёгкие занавески на окне слегка колыхались от ветра. Лоран лежал в постели, и на этот раз чувства и мысли, кажется, принадлежали ему. Впрочем, о прошедшем остались смутные воспоминания.

Лоэ приподнялся, но сразу же снова опустился на подушки. Он всегда любил понежиться и получал удовольствие от приятного безделья, но сейчас опрокинула слабость. Он изменился. Ему было как-то всё равно. Он лежал и рассеянно наблюдал за шторой, волнующейся от сквозняка, она единственная привлекала взгляд в скучной комнате. Когда отворилась дверь, Лоэ лениво посмотрел в сторону двери. Вошла Магда. Его Магдален. Огонь любви, некогда пылавший в груди, слабо затлел как угли, уже подёрнутые пеплом. Девушка подошла и села на постель. Её ладони принуждённо сжали вялые пальцы Лоэ. Такие холодные, выстуженные сквозняком. Холод этих рук пополз прямо к сердцу. Лоран сумел заставить себя вежливо улыбнуться.

— Ты тоже здесь? — спросил он.

— Тебе плохо, Лоран? — вопросом на вопрос ответила она.

Лоэ вздохнул и с удивлением понял, что дыхание тоже иногда становится работой.

— Я болен, — сказал он. — Кажется, так. А может быть, нет. Я потерял друга, которому доверяю. Он лучше всех. Я люблю его.

— Сочувствую, Лоран.

— Нет. Ты ведь тоже обманула меня, Магдален. Ты меня не любишь.

Она придвинулась ближе, наклонилась, и Лоэ ощутил такой знакомый запах её кожи. Он невольно застонал.

— Я люблю тебя, Лоран. Ты заблуждаешься. Я люблю твою душу, и готова всё отдать за её спасение. Вот высшая цель любого чувства.

— Сомневаюсь, — вяло ответил Лоэ, будь в нормальном состоянии, его в дрожь бы бросило от такой любви. Когда начинают слишком разделять тело и душу, поневоле возникают сомнения в уважении к тому и другому.

— Всё хорошо, — Магда наклонилась ниже, заговорила совсем тихо. — Наши отношения впереди. Тебя вырвали из рук чудовища, ты с нами, теперь я знаю, что ты человек.

— Я-то человек, — сказал Лоран.

— Да! Нам удалось освободить тебя от оскверняющего влияния вампира, ты спасён.

Лоэ почувствовал лёгкое раздражение, с трудом пробившееся сквозь тупую вялость. Может быть, теперь он спасён и счастлив, но прежде, когда был проклят и несчастен, ему жилось заметно веселее. Он приподнялся и огляделся.

— Я могу встать?

— Ну конечно! — оживилась Магда. — Здорово будет немного погулять. Ты хочешь есть?

— Нет, — сказал Лоран.

Пока он одевался, Магда принесла лимонад, и он машинально выпил. Жажда, впрочем, не мучила. Дверь комнаты выходила на широкую открытую террасу, а за ней почти сразу начиналось море. Махина континента темнела на горизонте.

В отдалении скользил над водой треугольный парус. Лоэ вспомнил, как они со Смитом прятались на острове, и мимо точно так же прошла яхта, чуждая миру техники и поэтому почти нереальная. На мгновение в груди дрогнула боль, но привычная волна тупого покоя накрыла всё. Магда взяла под руку, и Лоэ послушно пошёл туда, куда повели.

Дом отличался тяжёлыми пропорциями и нелепым для лёгкого здешнего климата сумрачным стилем. Он тоже раздражал. Вместе с Магдой Лоэ спустился с террасы и пошёл по мощёной дорожке. Разумеется, он был на острове. Оглядевшись, Лоэ увидел, что море окружает сушу со всех сторон. Место, что искал Смит — понял Лоэ — Сад Смерти. Он невольно содрогнулся, ветер показался свежее, чем был на самом деле.

Лоэ долго смотрел на далёкую тень материка на горизонте, но воля была слишком подавлена, чтобы мыслить о бегстве. Бывшие влюблённые спустились к воде и сели на скамейку у пустого причала. Голос Магды производил неприятное впечатление, резкий как щёлканье флага на ветру, Лоран болезненно вздрогнул. Женщина предала его, и он испытывал физическое отвращение к ней.

Звук шагов заставил очнуться и приоткрыть глаза. К причалу шествовал Бердет. Мощная фигура хорошо смотрелась на фоне серых стен замка, но Лоэ равнодушно относился к монументальным формам. Бердет подошёл и сел рядом.

— Как вы себя чувствуете, господин Лоэ?

— Никак не чувствую, — ответил Лоэ. Его самого поразило, насколько это правда.

Магда и Бердет обменялись быстрыми взглядами. Бердет слегка кивнул, и девушка беспрекословно подчинилась, пошла прочь. Лоэ невольно посмотрел ей вслед и почти сразу заметил, что Бердет этого не сделал. Словно ему абсолютно чужды обычные человеческие слабости.

— Откройте для себя смирение, — мягко сказал адепт. — Вы в шоке, господин Лоэ, что понятно. Я бы даже сказал, нормально.

Лоэ отвернулся. Бердет продолжал:

— Каждому приходится переживать моменты крушения. Жизнь жестока, но, нанося удар, оставляет возможность надеяться.

— Что за бред, — вяло сказал Лоэ.

— Вас предали, господин Лоэ, над вами жестоко поиздевалось существо, обделённое нравственным чувством, чуждое миру, отвратительное всему живому. Существо, проклятое самим фактом бытия и потому обречённое на уничтожение.

— Не ваше дело, господин Бердет. Мои отношения с кем бы то ни было касаются лишь меня.

— Отчасти верно, но вы забыли, господин Лоэ, что существо, о котором я говорю, убивает людей.

Лоэ невольно содрогнулся. Смит отрицал убийства. Адепты утверждали обратное. Тупик. Думать на эту тему было неприятно, и почему-то начинала болеть голова. Адепты хотели, чтобы Смит вызывал в нём отвращение, но где-то внутри продолжал тлеть крохотный очажок упрямого отрицания. Лоран сопротивлялся. Загадочно и бессмысленно и всё же…

— Вам кажется, господин Лоэ, что злодеяния его оправданы самим фактом, так же как хищник поедает жертву, чтобы утолить голод, такова природа, таков закон жизни.

Бердет придвинулся ближе, ласково положил ладонь на плечо Лоэ, и Лоран невольно откликнулся на дружеский жест.