Нестрашная сказка кн2 - Вера Огнева

- Стой!

Звук шагов оборвался. Мгновения тянулись, склеиваясь в линию времени. Тейт вдруг стало по-настоящему страшно.

- Оставайтесь на месте... - низкий, искаженный голос Лекса исходил из каменной стены.

Они замерли, стараясь вообще не дышать. Тишина мешалась с шорохами. То, казалось, что стена начинает трескаться и крошиться, то - будто тысячи маленьких лапок топчут камень под ногами.

Постепенно Энке стал проявлять признаки беспокойства. Время перестало быть ощутимой категорией. Приходилось только догадываться, сколько они тут стоят.

Вдруг прямо перед глазами из сплошной темноты явились расходящиеся, дрожащие круги, и раздался звонкий чмок. Коридор преобразился. Именно по такому они вчера шли.

- Бегом! - взревел Энке.

На одно плечо он взвалил почти бесчувственное тело Лекса. На другое - пристроил Тейт. Сигурд обхватил его руками и ногами как обезьянка. По мере того, как Энке разгонялся, его тело становилось горячее и горячее. Тейт казалось, что она тонет в волнах кипятка.

Пытка продолжалась и продолжалась. Тихо скулил Сигурд. Лекс молчал, кажется, пребывая без памяти. А может, уже умер.

Свежий воздух показался ледяным. Или они вынырнули среди снегов?

Небо загораживали кроны, в просветах перемигивались звездочки. Ухал филин.

Все лежали на земле вповалку. Лицо Энке показалось Тейт безумным. Завозился Лекс, вытащил из-за пояса кошель, вытряхнул из него медную посудинку и пристроил ее между камнями.

Энке свечкой с места ушел вверх, налету превращаясь в узкий закрученный белый вихрь, который со свистом всосался в горлышко посудины.

Джинн? Надо же, джинн! Все та же полка в детской, на которой живут драконы и феи...

- Вы там как? - промычал Лекс, с трудом принимая вертикальное положение.

- А уже почти никак. Сигурд?

- Мама, я потерял головоломку.

- Мне жаль. Мы не можем за ней вернуться.

- А куда улетел дядя Энке?

- Я не знаю. Дядя Лекс, наверное, знает, но нам не скажет.

- Держи свою головоломку. Ты ее выронил, а я подхватил. Что касается превращений нашего общего друга, с ним такое твориться уже неизвестно сколько веков. Не побоюсь даже сказать: тысячелетий.

- Что творится?

- Он привязан к лампе. Все очень просто и очень печально. Он раб.

- Твой? - для чего-то уточнила Тейт.

- Он раб любого, кто владеет лампой. Уже несколько лет мы путешествуем вместе. Я как могу, оберегаю сей драгоценный сосуд, чтобы он не попал в плохие руки. А Энке хранит меня. Хочу сразу тебя предупредить, если ты попробуешь завладеть лампой, мне придется тебя убить. Прости. Таковы реалии. Отчего ты думаешь, мы неслись под всеми парами? Опоздание грозило очень большими бедами. И Энке и нам. А в переходе нельзя пользоваться лампой по, так сказать, прямому назначению.

- Вы друзья, вы много лет вместе... так освободи его, - Тейт такой выход казался вполне закономерным и правильным.

- Я бы с радостью. Только от моей воли тут ничего не зависит. Чтобы стать свободным Энке должен выпить один глоток... молока единорога.

- Что?!

- Не кричи, пожалуйста. Ночью в лесу слышен каждый шорох, а я тебе открываю одну страшную тайну за другой. Не хотелось бы, чтобы нас услышали чужие уши. Мы с Энке и прибыли сюда из-за молока. Но самим, как выяснилось, его не взять. Помоги нам. Мы заплатим любую цену...

- Остановись!

На Тейт будто свалился неподъемный груз. Ее придавило отвращение. Ее опять предали. Опять обман. Хотя, понять можно, ради обретения долгожданной свободы и лягушку поцелуешь...

...он ласкал, был нежен, он заставил ее вспомнить, что такое желание и безмятежность...

Он просто хотел стать свободным!

- Помоги нам. Я сделаю для тебя все, что в моих силах. Любая цена...

- Замолчи! Я не хочу слушать.

- Тот, кто выставил в переходе ловушку, придет за тобой и твоим сыном! - Крикнул Лекс. - Учитывая, что мы ему сильно осложнили жизнь, придет скоро. Одной тебе не справиться. Глоток молока - цена жизни твоего ребенка.

Мятая медная посудинка засияла блеклым красноватым светом, воздух над горловиной вздрогнул и в следующее мгновение из нее вырвался нарядный белоснежный вихрь, быстро превратившийся в Энке. Джинн посидел несколько секунд, приходя в себя, тряхнул головой и потянулся, взять Сигурда на руки.

- Я понесу...

- Н-е-ет!

Тейт подхватила сына и побежала, спотыкаясь на каждом шагу. Ей хотелось выть. Пусть они уходят! Изуродованную, проклятую, оставшуюся один на один с целым миром, женщину в очередной раз предали. В первый - когда Гуго не распознал подмены, потом еще и еще.

Внутри с каждым шагом креп трезвый голос самой правильной из дочерей Ольрика: зло с лицом Дамьена обязательно вернется, он же прямо сказал, что охотится за ее сыном. Он придет забрать мальчика, а что сделает Тейт? Позовет на помощь Глена? Полуэльф и его жена, как и сама Тейт останутся холодными трупами на поляне, а Сигурд пойдет на заклание в жуткой игре зла.

- Мама, давай я сам пойду.

Сигурд взял ее за руку и как маленькую повел в сторону дома. Тейт ничего не видела. Слезы жгли глаза и щипали кожу.

8

Аккуратно свернутое нарядное платье лежало на столе, рядом чалма из переливчатого шелка. Простое платье, черная повязка. Черкен хватит и этого. Сигурд доедал последний кусочек сыра. Она сейчас сделает то, что задумала, потом уйдет к соседям, а гости пусть остаются тут.

Солнце только еще чуть высветило восточный край. Под кустами лежала свежесть. В лесу стоял сплошной щебет и цвирканье. Человек и джинн ночевали под навесом. Они уже встали. Лекс плескался в бочке с водой. Энке забрался на приступку, и поправлял ставень.

- Идем.

Тейт не хотелось видеть его обязательную лживую улыбку. Она вся закаменела внутри. Лекс дал слово, что защитит ее ребенка. В обмен она выполнит его просьбу.

- Итара!

Лоснящаяся шкура самки светилась розовым. Тор бегал по кругу, подбрасывая куцый круп. Самка охотно подошла, дала себя огладить.

- Прошу тебя.

Слез было так много, что промокла повязка, закрывающая нижнюю часть лица. Стало щипать кожу. Тейт отбросила ткань. Самке передалось ее настроение, она заржала и сделал шаг назад. Тейт упала перед ней на колени.

- Прошу тебя! Прошу, как дочь единорога, всего один глоток. Я знаю, что преступаю закон. Пусть род единорога отвернется от меня, и я стану вечным изгоем. Я иду на это с открытыми глазами. Прошу тебя!

Самка всхрапнула, как будто всхлипнула. Но она уже не отступала. Глаза наполнились печалью. Тейт обняла голову самки, понимая, что, возможно, делает это в последний раз.

- Иди.

Энке встал на колени и припал губами к соску. Самка болезненно дернулась. Время споткнулось... остановилось...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});