Безымянные - Игорь Дмитриевич Озёрский

не моя дочь… И это всё…

Пауль огляделся.

– Это всё не по-настоящему!

– Всё по-настоящему, папа, – девочка сделала шаг вперёд. На её лице застыла зловещая ухмылка. То, что пряталось в теле Мии, перестало играть роль испуганной девочки.

– Кто ты?

– Это я, папа.

Ухмылка девочки стала ещё шире, зрачки продолжали увеличиваться, пока полностью не закрыли глазные яблоки.

Пауль хотел ответить, но слова застряли в горле. Чёрная бездна в этих глазах проникла в его сознание, и Номер Два ощутил приступ неимоверного ужаса. Он вновь оказался в пещере, и перед ним находились все его прежние спутники. Пауль чувствовал, что ими овладели фобии. Страх исходил от них подобно звуковым волнам, отчего пространство искажалось и закручивалось, как отражение в изогнутом зеркале.

И тогда к Номеру Два пришло откровение, ясное и отчётливое.

– Есть только один способ всё исправить.

Теперь Пауль находился в черноте и видел перед собой Мию. Она выглядела серьёзной и сосредоточенной.

– Есть только один способ всё исправить, – повторила девочка.

– Да, я это знаю, – услышал Пауль собственный голос и открыл глаза.

Он всё так же находился в центре поляны, на которую отбрасывали тень её вечные часовые, чьи ветви изогнулись в самых немыслимых и пугающих позах. Миа стояла перед отцом и наблюдала за ним.

– Папа…

Мысли Пауля вернулись к дочери, а затем к той идее, что теперь так ясно звучала в его голове. Номер Два подошёл к девочке и опустился перед ней на колени.

– Не бойся, Миа. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я знаю, что делать. Знаю, как выбраться отсюда и как тебя спасти. Главное – не бойся. Ничего не бойся.

– Я не боюсь, папа.

Пауль подошёл к одному из надгробий и ударил по нему ногой. От плиты откололся острый кусок. Номер Два поднял его и сжал в руке.

36

Раггиро всё ещё ощущал сильное волнение, хотя с того момента, как он покинул пещеру, прошло много времени. Он сжимал в руках самодельное копьё, словно оно являло собой последнюю связь с окружающим миром. Гонщик бежал обратно к лесу.

– Нужно спешить! – подбадривал его отец. – Ещё не всё потеряно!

– Что теперь делать?! Он знает моё имя… Чёртов альбинос… Он теперь в любом случае меня прикончит!

– Надо было делать, как я говорил! – ответил Сильвио Рокка. – Тебе стоило избавиться от него, пока был шанс. Теперь всё усложняется. Будем надеяться, что с ним разберётся кто-нибудь другой. Необходимо найти Номер Три и Номер Восемь. Я знаю, где они.

Раггиро внезапно остановился и посмотрел на отца:

– У меня такое чувство, что тебе плевать…

– О чём ты, сынок?

– Тебе плевать, убьют меня или нет.

– Это не так, сын.

Раггиро закусил нижнюю губу.

– Пойдём, сынок, сейчас не время выяснять отношения…

Сильвио Рокка двинулся в сторону леса, который с этого расстояния вновь казался лишь ярко-зелёной полосой. По мере приближения к лесу сомнения Раггиро в отношении отца становились всё меньше, а когда чёрные великаны оказались совсем близко, Номер Один уже думал совсем о другом. Теперь его мысли занимали Номер Восемь и её телохранитель, который однажды уже пытался убить его, сбросив со скалы. Но пришло время возвращать долги.

К счастью, отец знал, что они спрятались в лесу. Откуда? Сейчас это неважно! Они готовят западню… Но он, Раггиро Рокка, Номер Один, всегда на шаг впереди. Они не знают, что с ним его отец. Вдвоём они справятся с чем угодно…

– Сюда, сынок, они пошли в этом направлении!

– Откуда ты знаешь?

– Я уже давно здесь, – Сильвио Рокка многозначительно улыбнулся. – Вон, посмотри.

Отец указал на множество сломанных ветвей, разбросанных на границе, отделяющей лесную чащу от пустыни.

– Это их следы?

Сильвио Рокка кивнул, а затем исчез в чёрном зеве леса.

Раггиро Рокка шёл тихо. Лишь иногда из-под ног доносился шорох листвы. Отец двигался бесшумно, словно он плыл по воздуху.

Вскоре донеслись голоса.

– Они здесь, – прошептал Сильвио Рокка.

* * *

Кейт сидела на земле посреди чёрного леса и наблюдала, как Номер Три пытается остановить кровь. Он делал это куском ткани, который оторвал от штанины своего комбинезона. Порезы были настолько глубокими, что как только Номер Три убирал промокшую насквозь повязку, в ране вновь скапливалась красная жидкость. Кейт хотела помочь Номеру Три, но не находила в себе сил даже подняться с земли.

Теперь, когда они оказались вдвоём, лес застыл. Их окружали не живые деревья, а статуи. За то время, что Кейт с Номером Три находились на этом месте, не дрогнула ни одна ветвь. Даже листья замерли, словно чего-то ожидая. Кейт же не замечала этого, либо не хотела замечать. Она ждала, что Номер Три опять начнёт разговор, но он молчал.

Тогда Номер Восемь решила, что самое время сделать это самой.

– Интересно, – сказала Кейт, – почему мы понимаем, что совершили ошибку лишь тогда, когда уже ничего нельзя исправить?

Болли отвлёкся от своих ран и посмотрел на Номер Восемь.

– Видимо, только последствия дают нам что-то понять… – продолжила Кейт. – Только тогда до нас и начинает доходить…

– Да, наверное так, – согласился Болли. – Но это же лучше, чем если ты совершаешь ошибку и даже не понимаешь этого? И не поймёшь никогда?

Кейт улыбнулась, отчего Болли смутился.

– Я что-то не то сказал? – спросил он.

– Да нет же! – Кейт по-прежнему улыбалась. – Просто ты забавный.

Болли посмотрел на неё, и его