Полицейский-апаш - Сувестр Пьер

Господин Казамажоль не скрывал своего удовлетворения.

— Вы правы, Жюв, — сказал он. — И вы избавляете меня от больших затруднений… Признаюсь, я был в смущении, понимая, что вас надо освободить, но не имел возможности предъявить общественному мнению истинного преступника… Увы, я и сейчас не знаю, когда нам это удастся…

— Господин прокурор, — твёрдо заявил Жюв, — я прошу у вас на это пятнадцать дней, самое большее! Схватить Фантомаса или хотя бы разоблачить его и принудить к бегству, — это не только мой долг полицейского, это мой личный, человеческий долг! Я уверен, что, пока я находился в тюрьме, мой друг и помощник Фандор не терял зря времени… Мне нужно его увидеть как можно скорее и тогда вдвоём… чёрт побери!

— И даже втроём… — поправил его Фюзелье. — Вы не забыли, Жюв, о таком сильном союзнике, как Том Боб…

Жюв нахмурился, его лицо стало жёстким, почти враждебным.

— Том Боб… Том Боб… — проворчал он. — Слишком много шума подняли вокруг него… Лично я не очень стремлюсь с ним сотрудничать… и даже… даже…

— Даже что? — спросил прокурор.

— И даже если я займусь им, то совсем не в том смысле, как вы предполагаете…

Прокурор посмотрел на Жюва с недоумением.

Более проницательный Фюзелье насторожился:

— Ого, Жюв!.. Вы думаете?.. Разве это возможно?.. Нет, вы ошибаетесь!

Комиссар усмехнулся:

— Я не ошибаюсь хотя бы потому, что ещё ничего не утверждал. Но мне совершенно ясно, что на этот раз Фантомас действует не один… У него есть союзники и очень сильные… И должен признаться, что Том Боб…

Прокурор слушал Жюва всё более недоверчиво.

— Послушайте, Жюв, — сказал он, — Том Боб широко известен… Он офицер американской полиции с безупречной репутацией… Вы же сами его знаете!

Жюв кивнул головой:

— Да, я знал одного Тома Боба… Я уважал его, уважаю и сейчас!.. Но тот Том Боб, который находится сейчас в Париже… который объявил во всеуслышание, что собирается поймать Фантомаса… и который — обратите внимание! — узнав, что я арестован как Фантомас и зная меня лично, не счёл нужным даже посетить меня в тюрьме!.. Согласитесь, господин прокурор, что здесь одно из двух. Или этот Том Боб — мой друг, и он действительно заинтересован в разоблачении Фантомаса, — тогда он должен был бы попросить о свидании со мной. Или этот Том Боб кто-то другой… Впрочем, — оборвал сам себя Жюв, — поживём — узнаём! Господин прокурор, вы можете не сомневаться, что все свои силы и способности я отдам этому расследованию!

Было уже поздно. Кабинеты и коридоры Дворца правосудия давно опустели, все чиновники и служители разошлись по домам.

— Хорошо, Жюв… — сказал прокурор, вставая. — До скорой встречи!

— До скорой встречи, господин прокурор! И ещё раз спасибо…

— Вам остался сущий пустяк: поймать Фантомаса!

С этой шуткой господин Казамажоль покинул кабинет и отправился домой.

Когда дверь за ним закрылась, Фюзелье сказал:

— Сейчас уже слишком поздно, чтобы оформлять документы на закрытие вашего дела. Да и канцелярия уже закончила работу. Я выпишу вам постановление о временном освобождении, чтобы вы могли выйти отсюда. Остальное сделаем завтра.

Жюв кивнул головой и только хотел ответить, как в дверь постучали и в кабинет вошёл рабочий-штукатур в своей робе.

— Я извиняюсь, господин судья, — сказал рабочий, — можно войти в ваш кабинет? Тут подвеску укрепить надо…

— Можно, можно, милейший, — отвечал Фюзелье.

И, повернувшись в Жюву, пояснил:

— Тут идут работы по расширению Дворца правосудия… Вот уже восемь дней как всё время ходят, взад-вперёд…

Пока следователь говорил, в кабинет вошли ещё пять или шесть рабочих. Один из них подошёл к окну, за которым висела люлька штукатуров.

— Как дела, ребята? — спросил он.

— Нормально… А у вас?

— И у нас… Валите сюда!

И тогда — эта фраза, должно быть, служила сигналом — началось что-то ужасное…

Из подвесной люльки в комнату впрыгнули ещё двое рабочих. И все вместе, в мгновение ока, кинулись на Жюва и Фюзелье, схватили их, связали, заткнули рот кляпом и бросили на пол. Господин Фюзелье наполовину потерял сознание. Жюв пытался сопротивляться, он отбивался и отбрыкивался, но вынужден был уступить превосходящим силам.

— Ах ты, чёрт собачий! — выругался один из «рабочих». — Не так-то просто с ним совладать… Ну, давайте, ребята, за работу! Этого фраера сюда, на стул, да прибинтуйте покрепче! А с молодчика не спускайте глаз!

«Молодчик» — это был Жюв… Двое сидели у него на груди, третий держал за руки, четвёртый связывал по ногам…

Ещё двое трудились над Фюзелье. Один из мнимых рабочих, видимо, главный, давал указания:

— Привязывайте крепко, но не перетягивайте… Как-никак — господин судейского звания… Неровён час, ещё встренемся… Так что ты, господин судья, если будешь меня судить, попомни хорошее моё обращение! Ну вот, упеленали тебя, как младенца, будешь спать до утра за милую душу!

Те, что вязали Жюва, громко одобрили речь своего предводителя:

— Ох уж этот Звонарь! Как начнёт заливать — что твой адвокат!

Вдруг все бандиты замолчали и притихли: в дверь кабинета кто-то постучал… По знаку Звонаря они оставили свои связанные жертвы и сгруппировались по обе стороны от двери, вплотную к стене. Потом Звонарь крикнул спокойным голосом:

— Войдите!

Дверь открылась, на пороге возник мужской силуэт.

— Господин Фюзелье… — начал вновь пришедший — и осёкся…

Он увидел связанного Жюва, лежавшего на полу, и следователя, также связанного и прикрученного верёвками к креслу. И, не медля ни секунды, бросился к ним на помощь.

Но он не успел сделать и трёх шагов, как вся банда набросилась на него сзади и повалила на пол. Несмотря на отчаянное сопротивление, его связали и заткнули рот кляпом.

— Это что ещё за фраер, — спросил Звонарь, — зашёл в наш садик погулять? Кто-нибудь знает эту рожу?

Все бандиты пожали плечами, и только Поле воскликнул:

— Да это же… это — Том Боб! Тот, который прижучил Красавчика! Лягавый америкашка…

Звонарь схватил американца за грудки своими волосатыми ручищами и встряхнул его:

— Смотри, детектив паршивый, что мы делаем с вашим братом!.. Надо бы тебя замочить, да руки марать неохота. Как же, Фантомаса он хотел поймать! Но словили-то его мы!.. И мой тебе совет — больше нам не попадайся… Садись на первую попавшуюся посудину и мотай к себе за океан! А это — тебе памятка на будущее!

И несколькими ударами каблука бандит разбил лицо беспомощно лежавшего американца, приговаривая:

— Вот тебе, скотина!.. Вот тебе!..

Он отволок Тома Боба в дальний угол, а Фюзелье вместе с креслом развернул лицом к стене.

— Незачем им друг на друга пялиться, — пояснил он. — Так им будет веселее ночь коротать!.. Однако прохлаждаться нам некогда! Где мешок?

Бандиты достали большой мешок, приготовленный заранее, и запихнули в него Жюва и для верности прихватили ещё сверху верёвками. Действовали они споро, без суеты, было видно, что вся операция хорошо продумана и подготовлена.

— Готово? — спросил Звонарь.

— Порядок…

— Тогда двинули… С патроном полегче — с него ещё причитается! Спускаемся по очереди в подвеске… Внизу — строительный участок. Там нет никого, кроме ночного сторожа. Но он — наш человек…

Заперев кабинет изнутри, он добавил напоследок:

— Ничего не скажешь, поработали мы на славу!..

Прошло не менее трёх часов после дерзкого налёта. Во Дворце правосудия царила тишина. Только один раз кто-то постучал в кабинет Фюзелье, потрогал запертую дверь и проворчал:

— Дверь заперта… Значит, Фюзелье уже уехал…

Почти с отчаянием следователь прислушивался к звуку удаляющихся шагов. Он всё ещё не мог до конца осмыслить происшедшее. Жюв был похищен у него на глазах как раз в тот момент, когда должен был выйти на свободу…

Что теперь будет с Жювом? Фюзелье не сомневался, что полицейский находится в смертельной опасности. А он, связанный по рукам и ногам в собственном кабинете, не может ничего предпринять! И ему предстоит оставаться в таком жалком состоянии по крайней мере до восьми утра, когда придут уборщики…