Троецарствие (том 2) - Ло Гуань-чжун

– На небе не бывает двух солнц, у народа не может быть двух государей, – сказал Хуа Синь, обращаясь к новому императору. – Ханьский император отрекся от престола и по закону подлежит ссылке в отдаленное место. Просим вас, государь, указать местожительство рода Лю.

Сянь-ди под руки подвели к новому императору и поставили на колени. Цао Пэй пожаловал ему титул Шаньянского гуна и повелел в тот же день отбыть в Шаньян.

– Свержение императора и возведение на престол другого – с древнейших времен дело обычное! – зло говорил Хуа Синь, тыча обнаженным мечом в сторону Сянь-ди. – Наш новый правитель гуманен и милостив, он тебя не казнит, а жалует титулом Шаньянского гуна и повелевает сегодня же уехать в Шаньян! И, смотри, без вызова не являйся ко двору!

Сдерживая слезы, император поблагодарил за милость, сел на коня и уехал. Воины и народ провожали его с сожалением.

Цао Пэй сказал, обращаясь к чиновникам:

– Мы помним деяния великих императоров Шуня и Юя!

Сановники в ответ закричали:

– Вань суй!

О башне отречения потомки сложили такие стихи:

Прошли две династии Хань, но в царстве порядка не видно.

В жестоких усобьях оно всех прежних лишилось владений.

В названье хотят подражать деяниям Яо и Шуня,

Но в будущем лишь Сыма Янь покажет талант и уменье.

Чиновники попросили Цао Пэя воздать благодарность владычице Земле и владыке Небу, и Цао Пэй поклонился на все четыре стороны. Но тут вдруг налетел, взметая песок и камни, страшный вихрь, и хлынул такой ливень, что вокруг стало черно. Ветром задуло все свечи; Цао Пэй в страхе упал. Чиновники унесли его, но он долго не мог прийти в себя.

Цао Пэй болел несколько дней и никого не принимал. Затем он постепенно поправился и, наконец, вышел в зал принять поздравления чиновников. Хуа Синю он пожаловал звание сы-ту, а Ван Лану – звание сы-кун; прочие чиновники тоже получили повышения и награды.

Однако Цао Пэй чувствовал, что он не совсем здоров, и стал подумывать, не заколдован ли старый сюйчанский дворец. В конце концов он решил переехать в Лоян, где для него был выстроен новый дворец.

Вести об этом проникли в Чэнду. Их привез какой-то человек, и он же передал слух о гибели ханьского императора Сянь-ди.

Ханьчжунский ван горевал безутешно, целый день проливал он слезы. Приказав чиновникам надеть траур, он совершил торжественное жертвоприношение душе усопшего императора и дал ему посмертное имя Сяо-минь, что означает «Благочестивый и Милосердный».

Потрясенный гибелью Сына неба, Лю Бэй заболел. Все дела княжества легли на плечи Чжугэ Ляна, и он сказал тай-фу Сюй Цзину и дай-фу Цзяо Чжоу:

– Поднебесная ни одного дня не может оставаться без государя. Было бы великим счастьем, если бы Ханьчжунский ван принял императорский титул.

– Зачем же долго думать? – воскликнул Цзяо Чжоу. – Ханьчжунский ван должен взойти на императорский трон и продолжить правление великой династии Хань. На это указывают такие знамения, как появление феникса и легких, предвещающих великое благо облаков. Кроме того, в северо-западной части Чэнду желтое облако поднялось к небу, и среди созвездий Би, Вэй и Мао ярко, как луна, засияла императорская звезда.

Чжугэ Лян, согласно желанию чиновников, подал Ханьчжунскому вану доклад, в котором просил его принять императорский титул.

– Видно, вы хотите, чтобы и я прослыл бесчестным человеком? – заволновался Ханьчжунский ван.

– О нет! – поспешно возразил Чжугэ Лян. – Мы желаем, чтобы вы законно, как потомок Ханьского дома, продолжили правление великой династии. Ведь Цао Пэй силой захватил трон…

– Уж не хотите ли вы, чтоб и я начал действовать, как мятежник! – воскликнул Ханьчжунский ван, меняясь в лице.

Он встал и молча удалился во внутренние покои. Чиновники разошлись.

Через три дня Чжугэ Лян вновь пригласил их во дворец. Лю Бэй вышел к ним. После приветственных поклонов Сюй Цзин сказал:

– Цао Пэй убил ханьского Сына неба. Если вы не займете императорский трон и не накажете мятежника, вас перестанут считать человеком справедливым и преданным династии! Народ Поднебесной желает видеть вас императором! Все жаждут, чтобы вы отомстили за гибель Благочестивого и Милосердного! Если вы не послушаетесь нашего совета, то не оправдаете всеобщих надежд!

– Я – праправнук императора Цзин-ди, но все же не считаю себя способным облагодетельствовать народ! – возразил Ханьчжунский ван. – Если я в один прекрасный день взойду на императорский трон, чем это деяние будет отличаться от незаконного захвата власти?

Чжугэ Лян настойчиво уговаривал его, но Ханьчжунский ван оставался непреклонным. Тогда Чжугэ Лян решил пойти на хитрость. После длительной беседы с чиновниками он притворился больным и перестал являться во дворец. Как только Ханьчжунский ван узнал о болезни Чжугэ Ляна, он отправился навестить его.

– Что у вас болит, учитель? – спросил он, подходя к ложу.

– Сердце мое разбито! Чувствую, что недолго мне жить! – отвечал Чжугэ Лян.

– Что такое огорчило вас? – с тревогой воскликнул Ханьчжунский ван.

Чжугэ Лян не отвечал. Лю Бэй повторил свой вопрос, но Чжугэ Лян сделал вид, что ему тяжко, и молча закрыл глаза.

– Скажите мне, что вас печалит? – снова спросил Лю Бэй.

Наконец Чжугэ Лян открыл глаза и со вздохом произнес,

– Встретив вас, я покинул свою хижину, и с тех пор следую за вами неизменно. Раньше вы всегда слушались моих советов и наставлений, а теперь, когда вы овладели землями Восточной и Западной Сычуани, вы позабыли о том, что я говорил прежде. Цао Пэй захватил трон. Ныне никто не совершает жертвоприношений на алтаре Ханьской династии. Вы должны принять императорский титул! Ваш долг уничтожить царство Вэй и вновь возвысить великий род Лю! Не думал я, что вы станете так упорствовать! Помните, если вы откажетесь от императорского трона, все чиновники и военачальники покинут вас! А когда вы останетесь в одиночестве, царство Вэй и княжество У нападут на вас. Как же вы тогда удержите Сычуань? Подумайте, могу ли я быть спокоен?

– Я вовсе не отказываюсь, – произнес Ханьчжунский ван. – Я только опасаюсь, как бы народ Поднебесной не стал меня осуждать!

– Мудрец сказал: «Если название неправильно, слова не повинуются», – продолжал Чжугэ Лян. – Вы правильно все называете, значит и слова должны вам повиноваться. Тут и толковать не о чем! Не забывайте: тот, кто отказывается от дара неба, навлекает на себя несчастье!

– Я послушаюсь вас, учитель, – наконец согласился Ханьчжунский ван. – Как только вы поправитесь, я все выполню по вашему совету.

В тот же миг Чжугэ Лян вскочил с ложа и стукнул веером по переплету окна; дожидавшиеся этого знака военные и гражданские чиновники ввалились толпой. Поклонившись Ханьчжунскому вану, они сказали:

– Раз уж вы согласились принять титул императора, то назначьте день великой церемонии…

Ханьчжунский ван окинул их взглядом и узнал тай-фу Сюй Цзина, аньханьского военачальника Ми Чжу, Яньцюаньского хоу Лю Бао, бе-цзя Чжао Цзу, чжи-чжуна Ян Хуна, советников Ду Цюна и Чжан Шуана, тай-чан-цина Лай Чжуна и многих других.

– Все-таки вы толкаете меня на несправедливое дело! – взволнованно воскликнул Лю Бэй.

– Господин мой, вы уже согласились, – не слушая его, заговорил Чжугэ Лян. – Теперь прикажите построить возвышение и выберите счастливый день для великой церемонии!

Потом Чжугэ Лян сам проводил Ханьчжунского вана во дворец и распорядился соорудить возвышение в Удане, южнее Чэнду. Все приготовления к торжественной церемонии были возложены на ученого Сюй Цзы и советника Мын Гуана.

В назначенный день чиновники усадили Ханьчжунского вана в императорскую колесницу с бубенцами, и все отправились в Удань.

Дай-фу Цзяо Чжоу, стоя у алтаря, начал читать жертвенное поминание:

«Двенадцатый день четвертого месяца двадцать шестого года Цзянь-ань [221 г.]. Мы, император Лю Бэй, осмеливаемся обратиться к владыке Небу и владычице Земле.

Много веков правила Поднебесной династия Хань. В древности, когда Ван Ман силой захватил власть, император Гуан-у в гневе предал его смерти и восстановил алтарь династии.

В наше время лютый тиран Цао Цао, опираясь на военную силу, творил бесчисленные злодеяния и коварно убил государыню императрицу. И ныне сын его Цао Пэй учиняет произвол и творит зло. Он, как вор, украл священный императорский титул.

Военачальники Поднебесной полагают, что пришло время спасти алтарь Ханьской династии и нам, Лю Бэю, следует принять наследие наших воинственных предков У-ди и Гуан-у, чтобы покарать мятежников.

Однако мы не считаем себя настолько добродетельным, чтобы быть достойным императорского трона.

Мы обратились к народу и к правителям самых отдаленных областей, и они нам ответили: «Повеление неба следует выполнить, наследие предков нельзя бросить на произвол судьбы, государство не может быть без государя».