По воле случая. Том 2 (СИ) - Куприянов Никита

— Понял, Мастер. Я готов.

— Отлично. Это плетение называется Жертва времени. Эффект схожий с тем, что происходит сейчас в реальном мире: время практически останавливается.

— Погоди-погоди, — перебил его потрясенный Том. — Но как может существовать нечто настолько могущественное? Как много людей в нашем мире владели им?

— Магия способна на всё. Но ты прав, Жертва чрезмерно могущественна…если не принимать во внимание имеющиеся ограничения. Во-первых, она доступна исключительно мастерам. Ты практически достиг этого ранга, так что поддастся и тебе, и даже откат будет гораздо легче, чем в прошлый раз, — вздохнув, начал объяснять Кейташи. — Во-вторых, это очень древнее знание, долгое время считавшееся утраченным. Насколько мне известно, во всем нашем мире им владело всего несколько кланов, которые хранили его как зеницу ока. Ну и в-третьих… Оно неспроста получило такое название: практически не требуя энергии, взамен оно отбирает нечто гораздо более ценное — твое собственное время.

— Я не понимаю…

— Назовем это обменным курсом. Полминуты действия Жертвы будут стоить тебе пяти лет жизни, а одна секунда — двух месяцев. Ты сам выбираешь, как долго удерживать плетение, но цена в любом случае слишком высока… Людям нашего мира отмерен больший срок жизни, нежели местным, но даже так это слишком дорого. Теперь понятнее?

— Но откуда у тебя подобные знания? — на автомате спросил Том, все еще пытаясь осознать невероятное. Даже он, изучая магию с самого детства, не слышал ни о чем подобном.

— Мой клан — один из нескольких владеющих этой техникой, так что отец вряд ли бы обрадовался, узнай он, что передаю её тебе, — позволил себе усмехнуться Кейташи. Подойдя к ученику, он положил руки ему на плечи и заглянул в глаза, медленно и очень серьезно произнеся: — У меня в семье Жертве учили по достижении тридцати лет, когда человек уже осознал ценность жизни и не станет ей разбрасываться без особой на то нужды. Я не хотел обучать тебя этому так рано, но что поделаешь…

— Значит, каждый раз, когда я тут…

— Нет. Жертва забирает время того, кто ее активирует. Ты здесь совершенно ни при чем, так что на тебе это никак не сказывается. К тому же здесь, в твоем подсознании, всё работает по несколько иным законам.

— А как же вы?

— Я пока не понимаю, как именно оно сказывается на мне. Я всего лишь воспоминание, призрак, не имеющий срока жизни. Сложно сказать, почему оно вообще подчиняется, пусть и всего на тридцать секунд. Такой вот парадокс. Еще вопросы?

— Пока нет. — задумчиво покачал головой Том.

— Хорошо, тогда… Принимаешь ли ты от меня это знание и клянешься ли не использовать его без особой на то нужды?

— Да, Мастер. — сделав глубокий вдох, твердо посмотрел ему в глаза Том.

***

— Молодец, отлично поработал, — с гордостью похлопал ученика по плечу Кейташи. В этот раз обучение, по понятным причинам, ограничилось исключительно теорией.

— Спасибо… — устало выдохнул Том.

— Да кстати, чуть не забыл: у Жертвы есть еще одна крайне неприятная особенность.

— И какая же? — насторожился парень.

— Для того, чтобы практически остановить время так, как это получается у меня, необходимо не просто заучить плетение, но и отточить его.

— То есть, это значит…

— Увы, но это тот самый случай, когда на учебу уходят годы. Пусть и в буквальном смысле, — невесело усмехнулся Кейташи. — Двадцать четыре раза по пять секунд. Итого две минуты — именно столько заняло это у меня.

— Это же двадцать лет, учитель…

— Что поделать, таково было обучение в моем клане, — пожал плечами японец. — И именно поэтому позволь дать совет: не повторяй мой опыт. Даже того, что получится у тебя при первом использовании, будет достаточно. В этом мире, насколько нам с тобой известно, ничего подобного нет, так что конкуренции, а значит и необходимости стремиться к совершенству в Жертве тоже нет. Так что не трать свою жизнь понапрасну.

— Откровенно говоря, я и не собирался, Мастер, — улыбнулся Том. — Мне нравится моя жизнь.

— И это самое главное. Я искренне рад за тебя, ученик, — тепло посмотрел на него Кейташи. — Живи так, как того желает твое сердце и разум.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Спасибо, учитель.

— И постарайся больше не попадать в таких размеров задницу, — проворчал Мастер и весело хохотнул при виде удивленного лица парня. — Что, не ожидал от старика таких выражений? Приятно, значит все еще могу удивить.

— Тебе же всего сорок один?

— Плюс четыре года пока ты был на Арене и двадцать — на Жертву, итого шестьдесят пять.

— Деду было восемьдесят с хвостиком, но он задал бы жару любому посмевшему назвать его стариком, — с улыбкой припомнил парень. — Так что не жалуйся.

— Все, иди уже, — притворно нахмурился Кейташи. — Никакого уважения к старшим!

— Спасибо за помощь, учитель. — пряча смешок, глубоко поклонился Том и начал подниматься, «выныривая» с глубин подсознания.

***

Открыв глаза, Том мельком оценил ситуацию и первым делом сделал небольшой шаг в сторону, уходя с траектории полета двух пуль, выпущенных Виктором ему по ногам. Вспомнив последние слова Кейташи, парень усмехнулся. «Старик» дал ему пару секунд на то, чтобы сориентироваться и запустить собственное плетение. Нужную для этого энергию предполагалось взять из татуировки учителя, к которой тот дал доступ. И вот это было действительно странно: взять энергию из рисунка на теле воспоминания… Как все это работает, где именно хранится энергия, с учетом того, что сам Мастер живет лишь в подсознании ученика, и почему на нее не действует подавитель — вопросы, ответить на которые не затруднился даже Кейташи.

Сосредоточившись на одном из самых сложных плетений, которые когда-либо видел, Том сделал глубокий вдох и коснулся сияющего где-то в душе огонька воспоминаний об учителе, активируя Жертву времени. Эффект получился ожидаемый: с одной стороны, всё получилось и парня накрыло удовлетворение от хорошо проделанной работы. Однако вместе с этим пришла тяжесть, словно на плечи лег мешок песка. Пока небольшой, но Том прекрасно помнил слова учителя: с каждым новым шагом в освоении заклинания, «мешок» будет всё тяжелее — время не любит, когда с ним играют, и стремится вернуть все на круги своя. Вместе с этим мир словно сняли с паузы, взамен замедлив его примерно в десять раз. Позади раздался звон стекла: разминувшись со своей жертвой, пистолетные пули пробили витрину ближайшего магазинчика и бессильно застряли в стене.

— Один. — прошептал Том, следуя еще одному совету учителя: всегда считать секунды действия Жертвы. Как никогда осознавая ценность времени, он накинул на себя Ускорение, все также пользуясь энергией Мастера, и рванул к Виктору.

— Два.

Над головой пожилой пары замерших в испуге бисти мелькнула тень, а застывшее на лице противника торжество начало очень медленно сменяться непониманием и тревогой.

— Три.

Еще находясь в своем подсознании, Том обдумывал, как именно будет лучше решить эту ситуацию. В условиях отсутствия магии вариантов было несколько, но все они осложнялись либо опасностью взрыва (а то, что в портфеле именно бомба, не было никаких сомнений после слов о таймере) либо требовали слишком много времени. Поэтому парень не стал изобретать велосипед и просто влетел в противника, сбивая его с ног. Учитывая набранную скорость, в этот момент Виктору должно было показаться, что в него въехал мотоциклист, но Тому на это было откровенно наплевать: количество неприятностей, доставленных этим человеком, превысило все возможные пределы. В памяти мелькнули образы лежащей на полу с ножом в груди Алисы, испуганной Ивелии, окровавленного Жени — и в груди начала зарождаться холодная ярость.

— Четыре.

Прокатившись по полу в нескольких метрах от сумки, противники замерли.

— Пять. — поднялся Том, удерживая в памяти примерный радиус действия подавителя. Не обращая внимания на пронзившую плечо вспышку боли, он подхватил Виктора за шиворот и сделал ровно четыре шага.