Прости, но я хочу на тебе жениться - Федерико Моччиа

толкает Эрику локтем:

– Не перебивай ее!

– Да брось, мне было любопытно…

Ники улыбается:

– Итак, на второй день мы выходим из театра, а нас ждет вертолет…

– Круто!

– Нет, да ладно, я не верю!

– Это сон…

– Да, и я еще не проснулась… – Глаза Ники блестят, она взволнована, все еще проживает тот невероятный момент: летит над небоскребами, потом слушает признание в любви и видит светящуюся надпись на последнем этаже.

«Прости, но я хочу на тебе жениться…»

– Не-е-ет.

Олли, Дилетта и Эрика почти так же взволнованы, как и она, ловят каждое слово, каждый звук.

– А потом он вытащил из кармана это…

Только теперь она показывает подругам свою руку, кольцо на пальце не бросается в глаза, лишь скромно блестит.

– Просто великолепно!

– Да. Я не выдержала, бросилась ему на шею, и мы оба упали на пол, а летчики смеялись…

Точно так же, как делают сейчас Ондэ. Они слушают Ники, время от времени прерывают ее вопросами:

– Вы решили, когда? И где?

– Теперь ты должна подумать о платье.

На самом деле у каждой из них уже есть идеи. Слышится долгий вздох, и еще один, и еще.

Олли поправляет волосы: «Конечно, ей всего двадцать… И ей совсем не страшно? Я бы ужасно боялась. Если бы у меня был такой парень, как Алекс… Ну, в смысле, парень, который намного старше меня».

Дилетта мягко улыбается: «Если бы Филиппо попросил моей руки, что бы я сделала? Я не готова! Восхищаюсь Ники… Хотела бы я быть такой же уверенной, как она… Но готова ли она к таком шагу? Не знаю… Очень надеюсь, что да…»

Эрика, кажется, слушает внимательнее всех… Но на самом деле, под этой маской внимания, скрывается дикий ужас: «Ники сошла с ума. А как же остальные? Все остальные мужчины? Ладно, Алекс преподнес ей очень приятный, красивый сюрприз, но что потом? Что дальше? Ты знаешь, что дальше! Ну, я-то уж точно не выйду замуж…»

Ники врывается в их мысли, улыбается и открывает сумку:

– Вот, это вам!

– Ой, да ладно, они великолепны! Толстовки A ercrom ie, круто… Тут такое не купишь.

Эрика прикладывает свою толстовку к груди:

– Размер идеально подходит, а правда, что в нью-йоркском магазине есть ужасно крутые вещи, настолько крутые, что некоторые могут купить толстовку, только чтобы снять ее как можно скорее, неважно для кого?

– Эрика!

Олли с любопытством разворачивает свою толстовку:

– Что значит этот номер 1?

Дилетта тоже замечает:

– У меня 2!

Эрика не остается в стороне:

– А у меня 3!

Ники улыбается:

– Это не просто номер… Это значит, что вы все, первая, вторая и третья, будете моими подружками на свадьбе!

– Как мило! Ники, мы ужасно рады за тебя.

И они бросаются друг другу в объятия, растроганные этим моментом невероятной близости, объединившей их. Чувствуя и страх, и радость. Они знали, что рано или поздно этот момент наступит. Только никто не подозревал, что так быстро. Даже Ники.

Глава пятьдесят вторая

Несколько сильных и настойчивых ударов в дверь. Энрико оборачивается. Что это? Удары продолжаются. Похоже на пинки. Что за безумие? Энрико бежит открывать:

– Что такое? Что происходит?

Он только приоткрыл дверь, но стоящий за ней парень, рослый и сложением похожий на шкаф, бритый налысо, в обтягивающей черной рубашке, с силой толкает его внутрь так, что он падает на пол в гостиной. Энрико чудом удается не удариться головой, но он сильно приложился спиной о паркет. Что происходит? Почему это происходит? Ограбление? Нападение? Кто этот человек? Энрико присматривается к парню. И узнает его. Точно, это он поднимался с Анной несколько раз. Ее парень. Рокко… похоже, так его зовут. Да, Рокко.

– Ты что, спятил? Чего ты хочешь? Моя дочь спит, тихо! Анны тут нет, если ты ее ищешь! – Энрико пытается встать и чувствует, как кружится голова.

– Мне плевать на Анну, я пришел к тебе… – Рокко снова толкает его.

На этот раз Энрико оказывается на диване. Перед глазами мелькает сцена из фильма «Ночной автобус», когда огромный Титти врывается в дом Франца, которого играл Валерио Мастандреа, при этом едва не выбивает дверь и сильно толкает его, Титти злится, потому что Франц задолжал ему за игру в покер. Энрико сейчас чувствует себя на месте Франца.

Потому что Рокко похож на Титти.

– Да, я пришел к тебе. Я все знаю, понял? Я все прочитал.

– Что «все»? Чего ты от меня хочешь?

– Не виляй. Я видел, что Анна пишет в своем дневнике! – И он снова толкает Энрико так, что тот падает.

Рокко поворачивается и выходит из квартиры, не говоря больше ни слова. Энрико лежит на полу. Он приходит в себя и пытается понять, что произошло. Осознать всю абсурдность ситуации. «Вообще-то, Анна ничего мне не говорила…» Энрико уверен только в одном. У него ужасно болит челюсть.

Глава пятьдесят третья

Кристина готовит, пробует суп из половника. Нет, нехорошо. Открывает банку, бросает в кастрюлю немного соли. Открывает еще один пакетик с концентратом для овощного бульона. Добавляет пол-ложки. Наклоняет голову на бок, думает с минуту. Да, еще немного перца чили. Точно. Разрезает перец пополам, добавляет в суп. Чтобы освободить обе руки, прижимает мобильник щекой к правому плечу, и продолжает слушать. Она полностью согласна с негодованием своей собеседницы.

– Мы точно расстались. Он ушел из дома со всеми своими вещами. – На другом конце трубки Сюзанна берет небольшую паузу. Потом продолжает: – И знаешь что? Я не знаю, почему я не сделала так раньше. Я всегда знала, что у него есть другая женщина, он часто пропадал куда-то, уходил, приходил, иногда возвращался поздно ночью, иногда исчезал на все выходные. Немыслимо! Ну кто устраивает деловые встречи на выходных? Только он! У него якобы были такие клиенты!

«Кристина, снова попробуй бульон. Так-то лучше». И ей определенно интересна история Сюзанны.

– И ты не против? А дети что говорят? – Кристина слушает, помешивая суп.

– Ну, у меня был с ними долгий разговор. Мы вечно думаем, что дети ничего не понимают… Но это не так, они уже очень зрелые и ответственные. Мой сын видел, как я плакала, знаешь, что он мне сказал? «Мам, если ты так решила, то это справедливо. С нами все будет нормально, только, пожалуйста, не плачь». Понимаешь? Он уже взрослый человек! Он желает мне счастья! Не то что этот бесхребетный Пьетро! Слушай, чем больше я думаю об этом, тем больше