Всё прекрасно. Всё чудесно - Ирина Бондарук

применять те навыки, которым обучал её супруг.

Нарцисса осторожно посмотрела на супруга. Он выглядел достаточно разъяренным, но при этом — не смотрел на неё в упор. И хорошо. Так даже легче. Легче соврать.

* * *

Драко проснулся от назойливых лучей солнца. На плечо что-то давило, но ему было плевать. Ведь это была Грейнджер. Она спала тихо и больше не казалась такой холодной, как ночью. Ему казалось, что он смотрит на неё вечность. Но эта вечность была приятной.

Она никогда не уходит. В особенности — из головы Малфоя. Она всегда рядом. Иногда — не даёт дышать, но всё же рядом. И ему некуда бежать. Ведь она рядом. Под его кожей. Всё было в прошлом. Рядом с ней он чувствовал себя защитником, а не трусом. Как же ему не хватало этого чувства.

— Я не сплю, — шепчет она, приоткрыв немного рот. Драко улыбнулся. Коснулся пальцами её щеки. Ещё этой ночью он мог её потерять. И Роуз. Но сейчас всё в порядке. Они рядом. И никуда от него не денутся. Он не позволит.

— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Малфой, когда она открывает глаза. Господи, как же я их люблю. Пускай она открывает их каждую минуту. Каждый день. До конца.

Боже, я был таким неудачником, пока не встретил тебя. Каждому из нас нужно быть намного добрее, ведь все мы тени в этом мире. И только здесь нами повелевает не чистота крови или внешность. А любовь. Все мы подвластны этому чувству.

— Намного лучше, чем ночью, — потягиваясь и поднимая руки вверх, отвечает Грейнджер. Затем вновь подвигается к нему, но ложится уже на подушку. — Что произошло сегодня?

— Я едва не убил Уизли, — со смешком сказал Малфой и приподнялся на локтях.

— Что? — голос Грейнджер поменялся, чем ещё больше рассмешил юношу. Она волнуется за него?

— В лакричных палочках была Амортенция. А тебе она запрещена, — уже спокойнее произнёс Малфой. Он старался не смотреть на неё, словно боялся осуждающего взгляда с её стороны.

— Ты с ума сошёл? — она толкнула его в плечо, но на это он лишь рассмеялся. И посмотрел на её разъярённый взгляд. Господи, Грейнджер, почему ты так прекрасна, когда злишься?

— Я не смог. Поттер оттащил меня от Рона, когда я был готов произнести непростительное. А затем, когда я рассказал ему о том, что он наделал, появился отец. И мы вернулись в Мэнор.

— Он знает? — её голос был приглушённый. Она наверняка прижала ладони ко рту. Да, ты была уверена, что расскажешь ему самостоятельно. Прости, что я сделал это за тебя. Поверь, так было ещё эпичнее. Если простишь меня и позволишь рассказать, я это сделаю. Хочу ещё раз вспоминать этот момент.

— Да, а вот Гарри и Джинни не знали о том, что он добавляет Амортенцию тебе, — Малфой устало потёр пальцами переносицу. Нескольких часов сна ему было недостаточно. Но так приятно было чувствовать рядом пускай и злую, но, главное, живую Грейнджер.

Она молчала. Он понимал её реакцию. Понимал, что она, возможно, в замешательстве. Но разве он мог поступить иначе, когда дело касается её безопасности? Нет, конечно, нет. И он надеялся, что она поймёт его.

В дверь постучали и они оба вздрогнули. В их комнату решила зайти Нарцисса. Она наверняка слышала, что они проснулись и обсуждали прошлую ночь. Она выглядела довольно таки хорошо. Улыбалась, а на лице не было ничего, что могло бы показать, что она не спала остаток ночи.

— Доброе утро, — произнесла она и прикрыла дверь. Затем — подошла чуть ближе и сложила ладони возле груди. — Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, спасибо, — чуть более радостнее произнесла Грейнджер. Малфой взглянул на неё. Она всё так же переживала. Глаза правду не скроют. Но тем не менее, она старалась улыбаться.

— У меня к вам предложение, — сказала Нарцисса и взяла на себя смелость подойти немного ближе и присесть на край кровати со стороны Драко. — Может после завтрака пойдём и продолжил восстанавливать сад?

Она улыбалась. Пускай она сейчас пытается выглядеть как можно дружелюбнее, Малфой знал, что она хочет с ним что-то обсудить. И это можно было сделать только в саду. Где нет назойливых эльфов и Люциуса.

— Что на этот раз? Герберы или пионы? — спросила Гермиона. Она уже успела откинуть одеяло и начала подниматься на ноги. Малфой взглядом коснулся простыни, где ещё этой ночью было слишком много крови. Но она была идеально белоснежной. Спасибо, мама, что убрала это с её глаз. Было бы хуже, если бы она продолжала спать на прошлой, а на утро — вспомнила бы всё.

— Я думаю, в этот раз можно начать с яблонь или можжевельника. Они требуют большего ухода, чем цветы, — мать просто светилась от радости. Может быть это была маска, а может — простое счастье из-за отличной будущей невестки. Малфой не знал. И не хотел строить догадки. Он был готов услышать всё, что скажет на этот раз Нарцисса.

— Хорошо, — радостно произнесла Грейнджер и подошла чуть ближе к матери Малфоя. Она выглядела так, словно ничего и не произошло. Это и радовало, и пугало одновременно. Главное, чтобы она не злилась на опрометчивый поступок Малфоя. Он по-другому не умеет. Если он выбрал девушку — он с ней будет до конца. Так поступали и деды, и прадеды его рода. Грейнджер, ты даже не знаешь, в чьи лапы ты попала. Но я обещаю, что для тебя они будут самыми нежными и пушистыми.

Глава 32

Люциус окинул взглядом свой кабинет. Что изменилось со времён поражения Тёмного Лорда? Ничего. В этом помещении — ничего. Что случилось с ним? Много чего. Начиная от радостного пророчества, до ненавистной грязнокровки, которая заполучила любовь со стороны сына и супруги. Вся эта обстановка напрягала. В особенности — поступки Драко. Каким же нужно быть идиотом, чтобы, сломя голову, нестись к своему врагу в ужасном состоянии и едва ли не применить Непростительное? Проверить его палочку не составило Люциусу труда. Это больше всего злило мистера Малфоя.

В кабинете раздался хлопок в тот момент, когда мужчина властно осматривал сад в окне. Там были они трое. Наблюдали, как эта чёртова грязнокровка пытается восстановить сад. И самое ужасное — у неё это получается. Если бы не этот, настолько важный, ребёнок, он бы убил её без зазрения совести.

— Они знают? — спросил пришедший гость, пройдя чуть ближе к окну, но тут же скрылся в глубине кабинета. Его