Космические скитальцы - Мюррей Лейнстер

Сомс пристально посмотрел на офицера. Зани пользовалась своим инструментом. У него тоже теперь был такой.

— Сначала один человек надел пояс, и ничего не произошло, — хмуро сказал офицер. — Но потом, спустя некоторое время, может, через день или два, он случайно с закрытыми глазами увидел какие-то записи не на нашем языке. Наподобие тех, что пишут ребята. Это не могла быть фотография, это возникло прямо у него в голове, и он это чувствовал. Слова на языке, на котором они там у себя общаются. Алфавит совсем не наш. Мне кажется, инопланетный корабль где-то близко, и он передал сигнал. Сигнал записался. Если бы ребята надели пояса, то обнаружили бы его. Но пояса-то у нас! Вот этот парнишка, Фран, и улепетнул, чтобы найти способ ответить своим.

Сомсу нечего было сказать. Он был удивлен ситуацией, да и самим собой. А он-то пытался через Гейл надоумить ребят, как связаться с Франом без риска для них самих! Они и без него обо всем догадались. В службе безопасности, к счастью, решили, что речь идет о космическом корабле, команда которого разыскивает ребят на Земле. Но ведь никакого корабля не было! Это был именно Фран, пытавшийся связаться с остальными троими товарищами при помощи кусочка меди, соломинки и пламени свечи. И, слава богу, никто не понял этого!

Четверо беглецов во времени были всего лишь детьми. А все дети устраивают секреты, обмениваются тайными словами и жестами, непонятными для взрослых. Нет на Земле ни одного уголка, где дети не создали бы собственный язык, общаясь при помощи которого так удобно не допускать родителей в свой мир.

Вот почему ни Франу, ни остальным не нужны были советы Сомса. Они знали, как разговаривать, не подвергая себя и друг друга опасности.

— Чем же он, интересно, питается? — спросил Сомс — У него нет денег, да и английский почти равен нулю, и он ведь не знает, как вести себя, чтобы…

— Он гораздо умнее, чем мы думаем! — угрюмо сказал офицер. — Днем он прячется. А ночью… Люди ведь не станут сообщать в полицию о пропаже бутылки молока с крыльца. Бакалейщик тоже шум поднимать не станет, если с прилавка утащат булку. Вот тем он и спасается.

Сомс подозревал, что здесь не обошлось без участия Гейл. Скорее всего, переживая за судьбу мальчика и не желая, чтобы он голодал, она смогла через Зани сообщить Франу, как можно достать еду, не рискуя жизнью.

— Этот парнишка чертовски умен! — настаивал офицер. — Он то и дело прихватывал то булку, то бутыль с молоком. Иногда пропускал денек. Но мы его вычислили. Пришлось проверить каждый городок на пятьсот миль в округе. Водители хлебных фургонов спрашивали у бакалейщиков: хлеб пропадает? Молочники — у жителей: молоко всегда получаете? И мы нашли, где он прячется. В Блювале, возле Плотины Навахо, вы ведь знаете, где это? Мы послали копов наблюдать за ним. Так вчера утром его чуть не сцапали! Он как раз пытался утащить буханку. Коп в него пять раз выстрелил — только его и видели. Хлеб, правда, бросил.

Сомсу показалось, что все это — дурной сон. Фран ведь четырнадцатилетний мальчик, и он в отчаянии, потому что судьба всей его цивилизации сейчас зависит от него (и только от него, ведь за товарищами неусыпно наблюдают). Только он может спасти миллионы людей от падающих с неба гор. И ему приходится скрываться. Жители этого странного мира дружно ненавидят его. Подумать только: в него выстрелили пять раз, когда он пытался украсть всего лишь буханку хлеба, чтобы не умереть с голода! И все, что ему нужно, — найти возможность спасти свой народ.

Во рту у Сомса пересохло: он, кажется, кое-что понял. Франа выследили в Блювале, рядом с Плотиной Навахо. Там крупнейшая электростанция, почти такая же мощная, как на Ниагарском водопаде.

— И тут меня будто током ударило, — хмуро сказал офицер. — Паренек прошел через тройное заграждение, бог его знает, как. Наверное, он уйму всего знает про электричество. У меня самого племянник примерно его лет, так он телевизор соберет и разберет в два счета, не хуже любого мастера. Дети часто соображают в этих делах. И я начал думать: а что, если ему нужно связаться со своими, послать им сигнал? Он был в Блювале. Мы проверили. У кровельщика пропал кусок меди пару дней назад. Кто-то вломился на склад и увел футов сорок-пятьдесят медного провода. Взрослый унес бы весь рулон. Это точно был парнишка, и он оторвал столько, сколько мог унести. Понимаете?

Сомс обнаружил, что ему сдавило горло и стало нечем дышать. Он кивнул. Офицер безопасности наклонился вперед и постучал пальцем по столу.

— Он что-то мастерит, и мы теперь знаем, что он в Блювале. Ему понадобятся еще инструменты. В Блювале уже полно копов и сыщиков. А копы, если что, будут стрелять! Потому что мы не знаем, на что еще он способен. Если уж этим детишкам удается читать мысли у нас в головах, может, они способны выкинуть нечто такое, что головы вообще взорвутся на кусочки! Они похожи на людей, но прилетели-то бог знает из какой дыры в космосе. Может, они выпускают смертоносные лучи!

Сомс тяжело вздохнул. Он, конечно, знал, что задумал Фран. Даже самый настоящий проектор смертоносных лучей — пустяк но сравнению с тем, что мог навлечь поступок Франа на головы нынешних жителей Земли.

Ученый пробормотал что-то успокаивающее.

— Может быть, опасности никакой и нет. Вы удивлялись, как он прошел через электрическое заграждение? Он использовал ходули! Он знал о них. И интересовался их устройством. Очевидно, он изготовил ходули семи-восьми футов высотой и научился на них передвигаться. А потом залез на дерево перед изгородью, встал на ходули, подошел на них к изгороди и перешагнул через нее. В его возрасте разве кто думает об опасности?! Возле часовых он, скорее всего, прополз. Так что все оказалось не так уж сложно, вполне ему по силам!

Офицер пришел в восторг.

— Точно! Черт побери, так оно и было! Нам бы последить за ним получше, а мы его проморгали!

— Я хочу вернуться на восточное побережье, — сказал Сомс. — Не оставил ли Фран какие-нибудь рисунки? Мне удалось заинтересовать его эскизами всяких устройств и механизмов, которыми увлекаются мальчишки. А он нарисовал похожие вещи из своего мира. Гейл — мисс Хейнс — сказала, что в доме ничего такого нет.

— Ну, если он что-то и позабыл, так только тетрадки с уроками, — сообщил офицер. — Когда хотите лететь?

— Немедленно, — ответил Сомс. — Мы работаем над проектом, связанным с предметами, найденными у детей. Разбираемся с ними, хотя и не все понимаем. Чем скорее я вернусь, тем лучше.

Офицер позвонил по телефону. Была ночь, и самолету добраться до спрятанной в горах базы было немыслимо. Но, к счастью, имелся запасной самолет прямо на базе. Он мог доставить Сомса, конечно же, не на восточное побережье, а на военный аэродром близ Денвера, а уж оттуда он на такси добрался бы до гражданского аэропорта.

Еще перед визитом на базу Сомс предполагал, что может понадобиться для участия в поисках Франа. Он снял деньги со счета, и в кармане у него была кругленькая сумма. Через полчаса он уже находился на борту самолета. А еще через четверть часа гул самолета нарушал тишину ночи. Скалистые горы высились вокруг, слегка укрытые облаками, и путь самолета пролегал между вершинами, слабо различимыми в темноте.

Спустя пару часов Сомс был уже в Денвере. А еще через три полностью изменил маршрут. Вместо самолета из Денвера на восток он сел на междугородный автобус и вышел в городке, названия которого даже не понял. В тишине ночи, в пустом номере местной гостиницы он закрыл глаза и нажал на кнопку миниатюрного устройства, изготовленного Франом.

Очень странное чувство. Одновременно в двух телах. Это было жутко. Другое тело ничего не делало. Только дышало и ждало. Сомс уловил симптомы сенсорной связи. Другое тело сидело в удобном кресле. Ничего не видело, ибо глаза были закрыты. Ничего не слышало — в комнате было тихо, как и там, где сейчас был Сомс. Нет… Не совсем… Какой-то еле слышный звук… Шаги по бетону. Где-то, ужасно далеко, закрылась дверь. Монотонный щелкающий звук. Пишущая машинка. Звуки были непонятными для тела, с которым сейчас установил связь Сомс. Их не могли идентифицировать. А Сомс как раз понимал, что это за звуки. Пишущая машинка стучала на базе, откуда недавно отбыл Сомс. Кто-то надел пояс и пытался выследить с его помощью беглеца.

Сомс дождался утра. На заре он снова удобно расположился в кресле с закрытыми глазами и включил миниатюрное устройство. Он увидел записи, напоминавшие те, что дети использовали для уроков английского. Сомс отпустил кнопку включения. Зажег свет. Открыл блокнот. На первой странице имелось два рисунка. Один изображал мальчика, едущего на транспорте с полозьями. Его нарисовал Фран для Сомса, когда они подлетали к Нью-Йорку перед телеканалом, принесшим столько бед. А на другом был мальчик на ходулях. Его нарисовал Сомс для Франа. Сомс собирался смотреть на рисунок, чтобы Фран увидел через его глаза. Это могло послужить идентифицирующим сигналом.