Неожиданная любовь (ЛП) - Эллиотт Келли

— Это… это голова. Это голова прямо здесь!

Медсестра усмехнулась.

— Да, это голова вашего ребенка.

В том, что происходило, было что-то волшебное. Ребенок. Милый невинный ребенок появлялся на свет, и я собирался стать отцом.

Медсестра велела Вайелин сесть в глубокое кресло. Они сняли с нее футболку и дали халат. Мое сердце билось так сильно, что казалось, все в комнате это слышали.

Голос доктора вывел меня из транса.

— Давай, Либерти. Нажми на пуск, милая, твой ребенок вот-вот появится. Соберись еще разок.

Мой взгляд переместился на Либерти. Она была так молода, у нее было такое удивительное будущее, и она делала нам этот подарок. Я всегда буду благодарен этой молодой женщине, и она останется частью нашей семьи.

— А вот и малышка! — объявил доктор.

Я оглянулась на Вайелин, которая наблюдала за рождением ребенка. Она плакала, закрыв рот руками. Я затаил дыхание, наблюдая, как наш ребенок приходит в этот мир.

— Это девочка! — объявил доктор. — Итак, мистер Тернер, вы готовы перерезать пуповину?

Плач нашего ребенка заполнил палату, и это был самая потрясающий звук на свете.

Либерти не сводила глаз с малышки и улыбалась, когда медсестра направилась к Вайелин. Я сосредоточился на любимой, и когда ей передали на руки нашего ребенка, все в моем мире изменилось. Все перестало иметь значения, кроме двух прекрасных девочек, которых я всегда смогу называть своими.

ГЛАВА 35

Вайелин

Я сидела в кресле и зачарованно наблюдала как Либерти тужится в последний раз. Ребенок вышел, и я прикрыла рот рукой, чтобы скрыть рыдания.

Один быстрый взгляд на Джонатана, и мое сердце чуть не разорвалось, когда он вытер слезы. Я любила этого мужчину, и мне нравилось, что он поддержал такую безумную прекрасную идею.

— Это девочка! — закричал доктор.

Тут я услышала, что Либерти начала плакать и зарыдала еще сильнее.

Девочка.

Маленькая девочка, которую можно наряжать и устраивать чаепития. Маленькая девочка, которую я научу идеально танцевать арабески и ездить верхом.

— Итак, мистер Тернер, вы готовы перерезать пуповину?

Я наблюдала, как дрожащие руки Джонатана сделали это. Я видела любовь в его глазах, и мое сердце наполнилось радостью. Наверное, я никогда в жизни больше не буду так счастлива. Но когда медсестра поднесла нашу дочь ко мне, поняла, что ошиблась.

— Ты готова встретиться со своей маленькой девочкой? — прошептала она.

Кивнув, я потянулась к малышке. В тот момент, когда медсестра положила ее мне на руки и расправила мой халат, чтобы я могла прижать ее к своей груди, я поняла, что вот он самый счастливый момент в моей жизни.

Мое сердце было готово разорваться от любви. Моя мечта сбылась, и, хотя я не вынашивала этого прекрасного ребенка девять месяцев и не приводила его в этот мир, я каждой частичкой знала, что она моя. Это мой ребенок, и я буду любить его до последнего вздоха.

Джонатан подошел ко мне, и мы посмотрели на нашу маленькую девочку.

— Она прекрасна, — прошептал он, вытирая слезы с моего лица.

— Да, это так. Самая красивая маленькая девочка в мире.

Я подняла взгляд и увидела, что Либерти наблюдает за нами. На ее лице сияла яркая, красивая и немного печальная улыбка. Я переживала за эту молодую женщину. Когда она сказала, что хочет, чтобы я первая взяла ребенка, я была потрясена. Она понятия не имела, какой подарок нам преподнесла, но постараюсь донести до нее всю значимость.

— Либерти… — сказала я со всхлипом.

Она кивнула, протянула руку и взяла меня за ладонь.

— Она прекрасна.

— Она такая же, как и ее мать, — заявила я.

— Теперь ты ее мать, Вайелин. У нее всегда будет частичка моего сердца, и я буду любить ее до самой смерти, но ее мать ты.

Закрыв глаза, я старалась не зарыдать в голос.

Джонатан подошел к Либерти и поцеловал ее в лоб.

— Ты потрясающая. Спасибо тебе, что сделала нам этот подарок. Мы так счастливы, что ты появилась в нашей жизни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Либерти вытерла слезы.

— Спасибо, Джонатан.

Одна из медсестер принесла стул, и Джонатан сел рядом со мной. Я переместила малышку, чтобы ему удобно было смотреть на нее.

— Вы уже придумали, как назвать ребенка? — спросила медсестра, глядя на нас с широкой улыбкой.

Мы с Джонатаном посмотрели друг на друга, а затем на Либерти.

— Да. Либерти Грейс Тернер.

Либерти прикрыла рот рукой и закрыла глаза.

— Спасибо. Мне нравится.

Доктор встал перед нами.

— Похоже, здесь все закончено. Либерти, как только закончится действие анестезии, тебе нужно встать и начать ходить. Но только с чьей-нибудь помощью, хорошо?

Она кивнула.

— Да. Я понимаю.

Я с любовью посмотрела на свою дочь. Ее маленькие голубые глазки открылись, и она поймала мой взгляд.

— Привет, милая малышка. Это мама и папа, — сказала я.

Джонатан провел пальцем по ее щеке.

— Добро пожаловать в мир, Либерти. Тебя ждет много нового. Только Патч чего стоит.

Я начала смеяться и передала нашу дочь Джонатану. Он взял ее так, словно всю жизнь держал новорожденных. Они смотрели друг на друга, и это был самый драгоценный момент.

— Папа уже очень тебя любит, моя прекрасная малышка.

Как же сильно я любила Джонатана.

Палата опустела, осталась только одна медсестра. Либерти уснула. Я накормила нашу Либерти с бутылочки, и Джонатан взял ее на руки.

— Я хочу, чтобы Либерти подержала ее, прежде чем мы отнесем ее в детскую.

Малышка пробудет здесь до завтра, а потом мы заберем ее домой. Джонатан подошел к Либерти, и я осторожно разбудила ее.

Она открыла глаза и улыбнулась.

— Ты хочешь подержать ее перед тем, как мы ее унесем?

Сев прямее, она прикусила губу.

— Не знаю. Вы не возражаете?

Я улыбнулась.

— Конечно, нет.

Джонатан передал малышку Либерти на руки ее матери. У нее перехватило дыхание, а подбородок задрожал.

— Либерти, мы оставим тебя на несколько минут. Если что, мы прямо за дверью.

— Что? — потрясенно спросила Либерти.

— Если ты не хочешь, мы не пойдем, — добавил Джонатан.

— Вы точно не будете возражать?

С улыбкой я наклонилась и поцеловала ее в лоб.

— Вовсе нет. Мы будем за дверью.

Джонатан положил руку мне на поясницу и вывел из палаты. Кинув быстрый взгляд назад, я улыбнулась, когда увидела, что Либерти рассматривает пальчики ног ребенка.

За дверью я повернулась к Джонатану.

— Я думала, что будет трудно оставить ее с ребенком, но это казалось естественно.

Джонатан кивнул.

— Не могу себе представить, что она чувствует.

Я подумала, что мне пришлось отказаться от маленькой Либерти. Это было невообразимо. Жалость, которую я испытывала к бедняжке Либерти, чуть не душила меня.

Прошло десять минут, и Либерти позвала нас. Когда мы вошли в палату, я была поражена открывшимся передо мной зрелищем: молодая мать держала на руках ребенка, от которого ей пришлось отказаться, чтобы у них обоих была лучшая жизнь. Ребенок, который теперь был моим и Джонатана. Наш ребенок. Маленькая девочка, которая обязательно узнает об этой удивительной молодой женщине, которая так сильно любила своего ребенка, что благословила нас стать ее родителями.

— Большое вам спасибо, что дали мне это время.

Я подхватила малышку на руки.

— Это было самое меньшее, что мы могли сделать.

Улыбка Либерти была натянутой, а глаза наполнились слезами.

— Идите. Я в порядке.

Часть меня не хотела уходить. Я хотела остаться в той комнате… только мы четверо. Но я понимала, что время пришло.

— Спасибо, Либерти. Ты позвонишь, когда решишь, что хочешь делать?

— Я обещаю.

Я наклонилась, поцеловала ее в щеку и прошептала:

— Спасибо.

— Ты дашь нам знать, если тебе что-нибудь понадобится. Или скажешь Ванде и Мику, хорошо? — спросил Джонатан.