Могло бы быть и лучше - Рената Адельшина

пришлось поднять голову, так как ростом она еле достигала уровня плеч принца.

— Насчёт неприятностей вы абсолютно правы. Ни один работорговец не пропустил бы столь привлекательную молодую леди мимо. — он нежно коснулся мягкой щеки с полупрозрачным золотистым рисунком чешуи.

Виктория почти не отреагировала, лишь слегка дернулась от неожиданности. Чужие прикосновения были для неё в новинку. Обычно люди сами отходили подальше, а теперь же, судя по принцу, напротив, тянулись к ней. У неё перехватывало дыхание от ясного ощущения чужого тепла на коже.

— Значит вы понимаете, насколько мне важно ваше разрешение и поддержка?

Жидкое золото в глазах Виктории завораживало даже больше, чем Аартус предполагал изначально. Зрачки девушки сузились, говоря о том, что ей не комфортно от прикосновений принца и мужчина убрал руку.

Плечи Виктории облегчённо опустились, а дыхание выровнялось.

— Вам незачем отправляться в Пхайте для встречи с главой Алых Воронов, вы можете остаться здесь. Ведь здесь куда безопаснее.

— Что? — Виктория неодобрительно сделала шаг назад.

— Не волнуйтесь. Я не собираюсь удерживать вас здесь силой. — спокойно сказал Аартус, стараясь успокоить собеседницу. — Дело в том, что соседи с которыми мне предстоит встреча, как раз являются представителями пограничного региона. Чуть больше пары суток назад они приняли наше приглашение для переговоров.

По внутренним политическим законам, такие приглашения всегда отправлялись на имя главы государства, а это значило, что в Кумертэ направлялся либо Мелиар лично, либо кто-то из его родственников. Для южан только родственные и брачные узы давали право выступать от имени другого. И именно по этой причине Император поручил дела младшему принцу, а совсем не совету или министрам.

Глава 24. Золото

Отныне Виктория больше не жалела, что они помогли Мелиару захватить пограничный регион, ведь в итоге это принесло свои плоды.

Прибытие главы Воронов ожидалось ближе к концу недели, когда бури в пустыни у Марх'ериме уже начнут постепенно стихать и переместятся чуть западнее. Это даст путешественникам лучший обзор местности и позволит не беспокоиться, что отряд может заблудиться.

Чтобы хоть немного скрасить ожидание, Аартус предложил Виктории посмотреть город и дворец. Принц проявлял особую внимательность, отчего появлялся некий дискомфорт в общении. Он не делал прямых намёков и не распускал руки, а предпочитал показывать симпатию иным образом.

В один из спокойных дней они посетили городской рынок, где Виктория хотела купить что-нибудь на память. Принц не отходил от неё ни на шаг, ведь многие обращали внимание на необычную красоту девушки. Тонкая белая вуаль совсем не помогала скрыть самые яркие черты внешности, особенно глаза и узор на коже. Многие перешёптывались, гадая, где младший принц мог отыскать такую наложницу.

Виктория закашлялась, когда услышала фразу про наложницу, и в довесок накинула сверху шелковый палантин. Принц на это ничего не сказал, но стал рассказывать про особенности архитектуры, чтобы отвлечь гостью от сплетен.

Они медленно побрели сквозь торговые ряды, где торговцы предлагали приобрести всё, начиная от бытовых мелочей, заканчивая редкими артефактами. Особой популярностью у южан пользовались предметы роскоши с других континентов. Однако Викторию привлекли совсем не они, она завороженно смотрела на золотые украшения, которые продавались в самой дальней части улицы. После того как она заметила их блеск, то уже не могла думать ни о чём другом.

Принц еле успел, когда Виктория быстро проскользнула сквозь толпу, чтобы поскорее оказаться рядом с заметными украшениями. Она совсем не слышала возмущения и нравоучения Аартуса, пока примеряла украшения одно за другим. Металл тёплого оттенка отлично сочетался с бледной кожей и узорами.

Аартус поймал отражение Виктории в маленьком зеркале сбоку. Зрачки девушки расширились как от приёма дурманящих трав, настолько ей нравилось…золото?

Дело определённо заключалась именно в нём, ведь стоило принцу забрать из рук Виктории часть браслетов, как услышал недовольное шипение совсем не похожее на человеческое.

— Я куплю тебе что-то одно. — строго сказал Аартус и шипение превратилось в тихое рычание. — Виктория?

Она вздрогнула и словно только поняла, что ведёт себя странно.

— Простите…я… — в уголках золотистых глаз застыла влага. — …не знаю что на меня нашло… — она вот-вот была готова заплакать.

Аартус легонько обнял её и погладил по волосам.

— Ничего страшного, всё хорошо.

— Такого раньше не было… — голос прозвучал сипло с нотками вины.

— Не волнуйся. Драконы, по легендам, очень любили золото, так что в этом нет ничего странного. — слова принца действительно успокаивали.

Виктория испугалась своей новой странности. Она всегда любила красивые украшения и, не имея нормальной возможности их носить, просто любовалась ими, ведь она очень хорошо разбиралась в них благодаря прошлой жизни. А теперь же это было скорее похоже на мимолетный приступ одержимости, неконтролируемый и очень яркий.

Несмотря на испуг, желание обладать украшениями кричало внутри слишком громко, чтобы так легко заглушить его.

— Я очень хочу их… — она зажмурилась и уткнулась принцу в плечо, дабы не замечать манящий металлический блеск.

— Я же сказал, что могу взять что-то одно. — нежно проговорил Аартус, продолжая гладить Викторию по голове. — Что ты хочешь?

— Всё…я хочу всё…

Принц тихо посмеялся.

— Давай так. Я возьму тебе особое украшение, которое точно придётся тебе по душе.

Виктория подняла голову и не понимающе хмыкнула.

Принц подался немного вбок и подставил к ушам девушки серьги.

— Это одно украшение, но при этом их два. Сойдёт?

Зрачки Виктории опять расширились и она выхватила серьги, чтобы рассмотреть их поближе.

Две длинные узкие пластины, размером с мизинец, приятно переливались и вызывали в сердце Виктории трепет. Она сжала их в ладони и глянула на Аартуса.

— Хорошо. Я согласна.

Аартус не смог сдержать искренней улыбки, ведь Виктория говорила так, будто это она позволяет принцу купить украшение, а не наоборот.

Тем же вечером Виктория ощутила на себе процедуру прокола ушей и насколько она болезненна. И всё же, почти физическая нужда в обладании золотом, вынудили её терпеть. Она почувствовала себя лучше, когда холод металла стал стремительно нагреваться от тепла тела.

В золоте было что-то особенное, чего в других металлах Виктория не замечала. Оно вроде бы не приносило огромной выгоды, но сам факт обладания им вызывал спокойствие. Ей было очень совестно, что принц так бескорыстно проявлял к ней доброту и потакал даже глупым прихотям, а сама Виктория не могла ничего дать взамен. Она лишь вела себя как капризный ребёнок.

Похоже Ауст оказался чертовски прав. Как вообще, с таким отношением к другим, она бы смогла вызвать ответную симпатию? Магистр был старше и рассудительнее, не позволял себе нелепых хотелок и постоянно проявлял заботу. А