Невеста насилия - Ева Модиньяни

— Ты? — с недоверием спросил отец и внимательно взглянул на своего красавца-сына, навечно прикованного к инвалидному креслу.

— Я… знаю, несмотря на это кресло, — заметил Альберт, угадав мысли Джо.

— Откуда?

— Узнал с помощью одного человека… очень дорогого для меня человека…

— Что же ты выяснил? — Ла Манна-старший уже не скрывал своего интереса.

— Я выяснил, какая компания управляет комплексом.

Впервые в жизни Альберт чувствовал, что он, несмотря на инвалидную коляску, владеет ситуацией, а отец зависит от него.

У Джо, похоже, резко подскочило давление, лицо побагровело, ноздри нервно затрепетали. Кровь прилила к сердцу и мозгу. Ла Манна почувствовал, что у него кружится голова. Он с трудом справился с недомоганием и спросил:

— Мне-то хоть дозволено знать, о ком идет речь?

— О Фрэнке Лателле! — заявил Альберт.

Джо тяжело опустился в кресло у письменного стола. Он помолчал, а потом поинтересовался:

— Кого мы должны благодарить за эти сведения?

— Женщину, которая через неделю станет моей женой, — ответил Альберт.

16

— Мама Сандра, я ухожу! — крикнула Нэнси, заглянув в гостиную.

Сандра грустно посмотрела на девушку и со вздохом прошептала:

— Прошло, прошло времечко…

Нэнси с удивлением оглянулась, словно хотела понять, с кем это Сандра говорит, но они были одни.

— Ты о чем? — спросила девушка.

— Еще недавно ты спрашивала у меня или у Фрэнка разрешения, когда уходила, — и женщина грустно улыбнулась. — Хорошая у тебя была привычка, но теперь, видно, то времечко прошло…

Нэнси поцеловала Сандру и сказала:

— Я вовсе не хотела проявить неуважение к тебе.

— Знаю, знаю, никогда в этом не сомневалась, — отозвалась старая женщина.

Она отложила вязание, которым занималась, устроившись в своем любимом кресле. На кончике носа у Сандры красовались большие круглые очки; в них она напоминала бабушку из прошлого века. Сандра залюбовалась Нэнси: девушка убрала назад волосы и чуть подкрасилась, подчеркнув красоту молодости. Нэнси надела легкий короткий плащ и светлую юбку в крупную складку. Она выглядела элегантной и оживленной.

— Куда собираешься? — спросила Сандра.

— Не знаю. За мной заедет знакомый по университету. Наверное, пойдем потанцуем. Не волнуйся, он очень приличный парень, — успокоила она старую женщину.

— Так-то для всех лучше, — заметила Сандра, решив не упоминать о том, что случилось недавно. — А в каких ты с ним отношениях? — поинтересовалась она.

— Ни в каких, — ответила Нэнси. — Просто приятель…

— Не задерживайся слишком поздно, — по-матерински заботливо напомнила Сандра.

— Не буду. Поцелуй от меня Фрэнка, хорошо?

— Обязательно!

Когда Лателла работал у себя в кабинете, он не любил, чтобы его прерывали, но для Нэнси делалось исключение. Однако сегодня ей не хотелось встречаться с Шоном, обсуждавшим с Фрэнком дела. Конечно, она могла бы заставить Шона приревновать, но такая тактика была не по вкусу Нэнси. И приглашение Тейлора она приняла вовсе не для того, чтобы досадить Шону. Просто Нэнси решила, что не станет впустую предаваться отчаянию.

Тейлор уже ждал в машине прямо напротив въезда в парк. Он выскочил из автомобиля, распахнул перед Нэнси дверцу, а потом снова занял место за рулем. Пока Тейлор ждал девушку, в голове у него бродили самые невероятные догадки об этой красавице, проживающей во дворце. Почти королевская резиденция Лателлы давала пищу для фантазии. Что же скрывалось за юной красотой Нэнси? Кто она: принцесса или авантюристка? Изящество и скромность девушки явно свидетельствовали в пользу первого предположения и исключали второе.

Юноша робел в присутствии своей загадочной подруги. Она внушала ему чувство, которое он сам затруднился бы сейчас определить, но легко было угадать, куда это чувство его приведет. Тейлор понемногу влюблялся в Нэнси, хотя именно теперь он понял, что она, как пелось в старых песнях, «подарила свое сердце другому». Тейлор, будучи оптимистом, решил, что это — добрый знак. Ведь он-то готов терпеливо ждать, ждать, не сомневаясь в своей удаче. Он женится на Нэнси, рано или поздно.

— Куда поедем? — спросила девушка.

Тейлор собирался отправиться на дискотеку, но тут решил поразить Нэнси и заявил:

— Едем к «Викки».

Услышав название очень модного увеселительного заведения, девушка не выразила ни удивления, ни восторга. «Викки» посещали актеры, предприниматели, миллионеры.

— Хорошо, — равнодушно согласилась Нэнси, еще больше возбудив любопытство Тейлора.

— Тогда вперед! Ночь прекрасна! — пошутил юноша.

Нэнси поймала себя на том, что невольно сравнивает Тейлора и Шона. Оба они — мужчины привлекательные и интересные, но отличаются друг от друга, как день и ночь. Шон воплощал тьму, что притягивало Нэнси своими тайнами, а Тейлор был ясен, словно солнечный весенний день. Рядом с ним жить просто; можно помечтать о жизни интересной, пусть нелегкой, но такой, где все размечено на много лет вперед. Тейлор желал Нэнси, а Шон бежал от нее, но выбирая между темнотой ночи и ясным днем, девушка, не колеблясь, выбрала ночь. Ей нужен был Шон, и никто другой.

— Дай грошик — расскажу, о чем думаешь! — весело пошутил Тейлор, уверенно, но осторожно ведя машину.

— Нечего бросать деньги на ветер — ни о чем я не думаю! — солгала Нэнси.

Элегантная публика заполнила ресторан «Викки».

Безупречный метрдотель обратился к Тейлору:

— У вас заказано?

— Боюсь, что нет, — улыбнулся магистр Йельского университета, надеясь на солидные чаевые. Но метрдотель, не скрывая досады, отверг деньги.

— Сэр, мне очень жаль, — произнес он с искренней скорбью, маскировавшей тонкую иронию, — но боюсь, я ничего для вас не смогу сделать. Попробуйте заказать столик на какой-нибудь другой вечер.

Нэнси стояла рядом и молчала, отчего Тейлор чувствовал себя совсем неловко. Он-то хотел поразить девушку своей находчивостью и предприимчивостью, но она, глядя на мучения молодого человека, почувствовала жалость.

— Тебе очень хотелось сюда попасть? — с ободряющей улыбкой спросила Нэнси.

— Извини, глупо получилось, — сказал Тейлор.

Мимо как раз проходил Виктор Портана, бессменный хозяин «Викки». Нэнси приветливо кивнула ему. Элегантный красавец, похожий на актера, тут же оставил важных гостей, препоручив их заботам официанта, и с самой любезной улыбкой бросился к Нэнси.

— А вот и наша маленькая, нежная, неотразимая Нэнси, — пропел Виктор своим знаменитым голосом, от которого сходило с ума уже третье поколение женщин.