Доля победителей - Алексей Осадчук

— Я не позволил им, — ответил Ксандр, спустившись на землю. — Сказал: припугнуть только, обратно пригнать, но не убивать.

Вальдмар понимающе кивнул:

— Правильно. Нечего их к человечине приучать. Старики говорят: если зверь хищный нашей кровушки попробует, то все… Не отвадить…

— Я тоже так подумал, — ответил Ксандр. — Как-то неуютно мне будет с ними рядом, если знать, что им известно, какие мы на вкус. Ладно, пошли пообщаемся с пленниками… — Принц обернулся к Талаю. — Думаю, тебе тоже будет интересно услышать, что они мне расскажут. Идем.

Выживших после боя сордонов связывали их же собственными поясами. Это, кстати, им не очень нравилось. Конечно, не так, как если бы им перерезали глотку, но… Наверняка какой-нибудь обычай. Саша не преминул спросить об этом у Талая.

Тот охотно ответил, да еще и достаточно громко, чтобы его услышали все пленники.

— Уже то, что воин попал в плен, — позор немалый. А уж если его связали собственным поясом, будто покорного барана… Я не говорю даже о том, что победили их меньшим числом при минимальных потерях.

Судя по хмурым лицам степняков, этот ответ популярности Талаю не прибавил. В адрес дайхуда посыпались проклятия, одно красочнее другого. Но похоже, илергету это даже нравилось.

Пока Талай дразнил своих врагов, Саша внимательно разглядывал их лица. Молодых очень мало. В основном все опытные, матерые. Удивительно даже, как попались на крючок. Видимо, действительно никогда не сражались с бойцами, умеющими держать стену щитов. А еще парень понял, что наверняка воины этого рода оставили свое стойбище под присмотром стариков и молодежи. Другими словами, их гибель — это гибель и всего племени. У таких людей все просто. Остался в меньшинстве — станешь добычей более сильного соседа. Хотя эти-то как раз рассчитывали после похода усилиться. Еще бы, столько добычи и рабов привести! Честь и почет! Кто же знал, что, на их беду, здесь будет проплывать корабль лоримов? Бессильно проклиная сейчас дайхуда илергетов, многие сордоны просто выпускали пар, выплескивали свою обиду и досаду… Вот она, участь проигравших…

Понаблюдав еще немного за пленниками, Ксандр громко сказал:

— Я хочу говорить с главным! Кто из вас главный?

Все замолчали. Саша чувствовал на себе взгляды. Были в них злость, ненависть, страх, уважение и, как ни странно, интерес. Принц понимал, что, разговаривая с толпой, он ничего не добьется, только время потеряет. Следовало бы допросить каждого по отдельности, но ни времени, ни желания этим заниматься не было. Задачу упростила бы беседа с Гудаем, но тому не повезло встретиться в бою с Дьярви и его секирой. Предводитель сордонов лежал сейчас где-то там, у воды, с раскроенным черепом. Оставалось надеяться, что кто-нибудь из сотников все-таки выжил.

Неожиданно на помощь Ксандру пришел один из часовых, что присматривал сейчас за пленниками.

— Белый, а ты вон того поспрошай, — кивнул он в сторону коренастого степняка, сидевшего вполоборота и, казалось, не замечавшего происходящего. — Да, да. Вон того, что сидит, будто ему и дела до нас нет. Седой такой. Ага.

— Почему его? — удивился Ксандр.

Лорим уверенно ответил:

— Думаю, он у них за главного. Я тут пока стоял, присмотрелся немного к ним, но так, незаметно… Чтоб не учуяли… Я их языка не понимаю, но уважаемого человека распознать и без слов можно. Пленные, когда мы их собирать начали, сперва галдели громко. Вели себя, как зверье запуганное. А потом к ним этого подсадили. Он как цыкнул пару раз, так все и заткнулись. Сидит себе молча, только иногда что-то бурчит под нос. Все замолкают. Слушают его. Если что спрашивать удумал, то, мнится мне, с него начать надо. Он хоть и связан, а всех в кулаке держит.

— Как зовут? — спросил Ксандр.

— Дык мне-то откуда знать, как его зовут? — удивился часовой.

— Не его, — усмехнулся Саша. — Тебя как звать?

— А-а-а! — усмехнулся тот. — Тимас я. Еще Непоседой кличут.

— Отлично, Тимас Непоседа! Очень хорошо. Спасибо, подсобил.

На лице белобрысого часового расплылась улыбка в тридцать два зуба.

— Ты продолжай смотреть, — добавил Саша. — Обо всем подозрительном, что увидишь, сразу мне говори. И это не только пленников касается. Наблюдай. Везде, где будем, смотри вокруг и запоминай. Будешь мне каждый день рассказывать, что увидел и что заметил. А когда домой приедем, найди меня, там еще пообщаемся.

Тимас понимающе кивнул в ответ.

— А я пока с этим товарищем наедине потолкую, — негромко сказал Саша. — Приведи-ка его ко мне.

Пока Тимас развязывал ноги сордону, принц отошел в сторону шагов на двадцать — там, как по заказу, лежал ствол дерева, обглоданный, словно кость, отполированный ветрами, дождем и временем.

Тимас с заданием справился быстро и без лишних вопросов вернулся на свое место.

— Поговорим? — обратился к седому пленнику Ксандр.

Во взгляде сордона появилась осмысленность и даже удивление.

— Ты знаешь язык нашего племени? Ты жил среди нас?

Ксандр усмехнулся:

— Вообще-то вопросы задавать хотел я, но раз уж тебе интересно… Я никогда не жил среди сордонов. Просто быстро учусь. Я удовлетворил твое любопытство? Теперь можем поговорить о том, что интересует меня.

— Нам не о чем с тобой говорить. Да и какой смысл?

— Ну смысл, предположим, есть… Хорошо, давай так… Расскажу, что вижу я, а ты пока подумаешь о смысле… Договорились? Можешь не отвечать. Просто слушай. А вижу я следующее. Некий род самого сильного племени в снежной пустыне отправил лучших своих воинов в набег на земли лесовиков, оставив на охране стойбища стариков да молодняк. Жрецы Ас и вождь племени пообещали, что все пройдет быстро и без крови. С самого начала так оно и было. Вы миновали земли илергетов, а затем вас приняли в поселении балоров. Хочу заметить: приняли, как дорогих гостей. Чем же вы отплатили? Вижу, ты уже понял, к чему я веду. Ты злишься? Почему? Разве я сказал неправду? Вы пришли как гости, отравили хозяев, пленили их женщин и детей. Поправь меня, если это не так. Молчишь? Правильно. Я бы тоже молчал на твоем месте. Хотя я понимаю, почему ты злишься. Наверное, из-за меня. Еще бы, ведь если бы не я и не мои воины, ваш план сработал бы. Вы вернулись бы домой героями! И плевать на то, что с этого дня каждый человек в этом лесу будет знать — сордоны бесчестные обманщики! Разве ты не понимаешь, что теперь только глупцы захотят иметь с вами дело? Скажу больше. После содеянного вы теперь вне древнего закона. Каждый в этом лесу почтет за честь убить хотя бы одного сордона. Погоди. Не спеши. Я еще не закончил. У тебя еще будет время выговориться. Я рассказал тебе о том, что было. Неужели ты не хочешь услышать о том, что будет? Вижу, я заинтриговал тебя. Нет-нет. Я не провидец и не предсказатель. Если ты хорошенько поразмыслишь, то и сам сможешь предсказать свое будущее. Так вот, слушай. После нашего разговора вы, скорее всего, умрете. Здесь есть люди, которые уже недовольны тем, что вы все еще живы. Вы умрете. Вижу по твоему лицу, что тебе все равно. Что ж, похвально — ты не боишься смерти. Пойдем дальше. Представь — ты уже умер, равно как и все твои сородичи на этом берегу. Что произойдет дальше? О! Похоже, ты понял, о чем я! Правильно. Твой род ослаб. Твой род обречен. В лучшем случае твой род прервется. Ты удивлен, почему я так сказал? Нет, это не ошибка. Ты заклеймил позором весь свой род. Твои сыновья, внуки и правнуки будут жить с этим клеймом, словно лошади или олени, которым вы ставите метки при рождении. Поэтому я и сказал, что уж лучше смерть, чем такая жизнь. Но есть и другой выход… Я могу сохранить вам жизни и отпустить вас на все четыре стороны. Так, по крайней мере, у тебя и твоих сородичей будет шанс спасти детей… Что скажешь? Теперь ты видишь смысл в нашем разговоре?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});