Мэрианн - Техно Ведьма

Это очень сильно и этого много… я не знаю как это описать… на языке Герфельда точно.

— Это и есть язык Герфельда. Мы не смотрим, а чувствуем.

Роберт проводил меня обратно до самых покоев. Когда я вошла, оставшиеся свечи как раз догорали. Первым делом я их задула. Этим вечером они казались излишни.

Проснувшись утром обнаружила букет алых роз на тумбе. Не было смысла спрашивать от кого они и как тут оказались, но было ужасно приятно. Не помню, когда в последний раз их получала. За завтраком с моего лица не сходила довольная и счастливая улыбка.

— Благодарю за цветы и вчерашнюю ночь. Это она была великолепной.

— Я рад, что вы остались довольны. — Роберт выглядел ужасно довольным котом. — К слову, я отпустил Аду, Алана и Эмму. Вам больше не придётся оттачивать танцы.

— От чего же?

— Вы слышали их, они сказали вы безупречно танцуете. — Я пожала плечами, хотя стало немного грустно. Вся же я привыкла к ним и занятиям. — Надеюсь, у вас нет грандиозных планов на этот вечер?

— Не планировала.

— В таком случа у меня есть.

— Дадите наводку?

— Вы там уже были, вам понравилось. А пока я вынужден удалиться, много работы.

Поняв, что строить планы и предполагать что-либо бессмысленно, решила отдаться моменту спокойного блаженства. Сегодня на улице было солнечно и я решила пройтись прогуляться. Весь путь я сравнивала состояние мрака лунной ночи и яркого солнца. Умытый дождём, город сверкал яркими красками, так что вернувшись в прохладный замок поняла не могла не отметить что в нём комфортнее. После произошедшего ночью и правда не могла воспринимать окружающий мир как прежде.

Вечером же с предвкушением ожидала, какой наряд принесёт Эмили. Что это будет на сей раз? Роберт сказал я там уже была и мне понравилось, но так можно сказать практически про любое место в Герфельде. Наконец Эмили принесла чёрное струящееся платье с крупными бордовыми складками, драпировка которых расставляла яркие акценты. Мне понравилось.

— Вечернее? — Спросила в предвкушении.

— Да, как видите.

Тяжело вздохнув, я смолчала. Эмили явно и вовсе хотела ответить что-то на подобии «разумеется», но было не положено. С Илин так и вовсе можно было бы обсудить предстоящее мероприятие. Но… слишком много «бы», надо радоваться тому, что имею. Возможно она и сама сейчас веселится.

Карета привезла нас снова к дворцу творчества, чему я была очень рада. Снова изысканное великолепие, красные дорожки и стены, пропитанные изысканностью. Что это будет на этот раз я специально не спрашивала, чтобы подогреть интерес. Но ещё до начала заметила, что оркестровая яма пуста. Прозвучал сигнал, начались овации и занавес разошёлся разные стороны. Все музыканты были на сцене, лицом к зрителю. Обратила внимание, что оркестр увеличился. Прибавились не только клавишные и струнные, но и барабаны. Адаптированные под реалии Герфельда, чёрные и без символов, но это были явно они. Любопытно. Вышел дирижёр, поклонился зрителям, обернулся к оркестру. Взмах палочкой и по залу разливается мелодия.

Никогда бы не подумала, что музыка может быть на столько живой и объёмной. Это был не просто фоновый аккомпанемент танца или основного действа. Каждый звук жил отдельно, собираясь в общий живой организм. Взмах дирижёра и на долю секунды тишина, разразившаяся через мгновение новой бархатной волной мелодии.

— Дышите, Мэрианн. — Прозвучал прямо у уха шёпот Роберта. Он был так близко, что ощутила щекой его дыхание. Однако когда обернулась к нему, он уже отстранился.

Тем временем действо на сцене продолжилось. На сцену вышла молодая женщина. Шлейф тёмно-синего платья струился за ней, отливая на свету. Когда же она запела, то я снова забыла как дышать. Казалось, что плачет каждый звук. Нежность и надрыв, страсть и робость. Нежные скрипки сплелись в дуэте с объёмными виолончелью и контрабасом, голос певицы выгодно оттенялся арфой.

Почувствовала как мою ладонь накрыла сверху чужая рука. Удивлённо опустив взгляд, увидела свою ладонь в руках Роберта. При том судя то тому, что руки были у него на коленях это я первая взялась за него.

— Ох… Я забылась… — Потянула руку на себя, но Роберт лишь чуть сильнее сжал, не выпуская.

— Вы понимаете текст песни? — Спокойно спросил он, словно не замечая моих манипуляций.

— К сожалению, нет… — растерянно произнесла, не зная куда деться от смущения и чувств, бушующих сейчас через край. Где-то на краю сознания заметила, что многое из того что испытывала сейчас было со мной впервые. И речь даже не о музыке или месте по отдельности, сколько о совокупности ощущений. Движимая музыкой, чуть обернулась к Роберту. То ли музыка сыграла свою роль, то ли место, то ли близость мужчины, но сейчас словно заново его увидела. Приятные черты лица, аристократичный профиль, прямой нос, явно выступающие скулы и аккуратный разлёт бровей.

Наконец вокалистка закончила своё выступление и зал разразился овациями. Высвобождая руки для аплодисментов, тряхнула головой, сгоняя наваждение.

— Это песня западного королевства. У нас с ними весьма тесное сотрудничество. — Тем временем женщина ушла и на сцену вышел парень. Русая чёлка спадала на лицо, частично закрывая глаза. Взмах дирижёра и зазвучала флейта. Уже по первым нотам поняла, что и эта песня будет наполнена эмоциями. — Я попросил сегодня выступить его. Не смотрите, что он молод. Надеюсь, вы проникнитесь смыслом песни и мелодией.

Парень запел вместе со скрипками. Было неожиданно, неужели простая песня и музыка могут быть так полны любви и боли.

Ich brauche Dich — ich brauch Dein Licht

Denn aus dem Schatten kann ich nicht

Du siehst mich nicht — Du kennst mich nicht

Doch aus der Ferne lieb ich Dich

(Lacrimosa — Der Morgen danach)*

Наконец, весь оркестр разразился мелодией. Скрипок почти не было слышно, но всю силу и мощь передавали виолончель и барабаны. Казалось бы низкие и жёсткие звуки, сейчас придавали сочные акценты. Привыкшая к мягким клавишным звукам рояля, я сейчас пребывала в глубочайшем потрясении как такие инструменты могут передать одновременно трепет и глубину мелодии. Внезапно для себя заметила, что Роберт на этой арии смотрел вовсе не на сцену, а на меня. Смущённо отвернувшись сначала, я всё же нашла силы поднять глаза. За дни во дворце привыкла к чуткому взгляду на мир короля Герфельда. Сейчас же не могла найти описания взгляду Роберта. Казалось, что вся нежность, трепетность и боль исходила из него, а не со сцены и оркестра.

— Это было великолепно. — Уверенно сказала, когда музыка стихла, сменившись овациями.

— Надеюсь, вы смогли прочувствовать арию.

— Общий смысл. Я не говорю