Незримое пламя (СИ) - Евтушенко Сергей Георгиевич

И тут из проёма полилась вода.

Пожалуй, «полилась» было слишком мягким словом. Выплеснулась. Хлынула. Ударила, словно ей выстрелили из здоровенной пушки. И вовсе не чистая и прозрачная, какую я пожертвовал алтарю, а грязная, рыже-бурая, перемешанная с грязью и песком. Зал заполнился моментально, и нас закружило по нему в нелепом водовороте с той самой треклятой чашей в центре. Она, кстати, не спешила погружаться под воду — одновременно с тем, как всё больше открывалась дверь, постамент с «ладошками» поднимался всё выше и выше, выдвигаясь из толщи камня. Через несколько секунд партия умудрилась уцепиться за чашу, чтобы не пойти на дно со всем эквипом. «Колодец» наполнялся водой с неприличной скоростью.

— Серьёзно? — выплюнул я, одной рукой пытаясь удержать заплечный мешок, так и норовивший выскользнуть и уплыть подальше. — Зал, который заполняется водой, прямо за коридором с ловушками? Ничего более штампованного они придумать не могли?!

— Беру свои слова назад, давайте лучше залы с «Сотней», — добавила Мила.

— Хорошо, что мы Уилла с собой не взяли, — невесело хохотнул Рон. — Он бы на ногах устоял, но потом так и не всплыл…

Мы пытались шутить, но ситуация явно была насквозь паршивая. Партия не успела отдохнуть, не успела зализать раны — а всё потому, что я поторопился с решением и ошибся. Надо было выливать все фляги одновременно? А может…

Ронан чуть не соскользнул в воду, выругался и подтянулся, уцепившись за чашу обеими руками. Та еле заметно дрогнула и вдруг прекратила подъём — а вместе с этим остановилась вода. Мила кое-как зажгла факел и подняла его повыше. Мы плавали примерно на середине высоты «колодца» — отсюда можно было даже рассмотреть потолок зала, такой же гладкий, как и его стены. Ни малейшего намёка на выход, кроме двери снизу, откуда нас затопило. Блеск. Хотя бы получили шанс передохнуть.

— Что, надо было нажать посильнее? — спросил мародёр. — Так я могу хоть с ногами в неё залезть, не вопрос.

— Нет, нет, тут явно что-то другое, — пробормотала Мила. — Мы что-то упускаем. Если я нырну и поищу дверь…

— То нихера в этом говнище буром не увидишь, без света тем более.

— Найду на ощупь. Я телосложение апнула до тридцати пяти, это полные пять минут без воздуха. Не скучайте.

Мила передала факел Ронану и бесцеремонно кинула свой мешок в чашу, через минуту туда же отправилась деревянная броня-трансформер. Сделав глубокий вздох, она погрузилась под воду, используя каменную колонну постамента как ориентир. Вскоре её было уже не разглядеть.

Я ещё раз осмотрел каждый сантиметр стен вокруг нас — никаких зацепок, рычагов и окон. Почему мы остановились именно сейчас? Мила права, мы что-то упускаем, но под водой ли это «что-то»? Намокшая мантия и мантикорий плащ каждую секунду напоминали о себе, вцепившиеся в чашу руки потихоньку начинали уставать. Я мог сколько угодно ругаться на штампы, но в псевдо-египетской гробнице на краю пустыни всё же в последнюю очередь ожидал угодить в воду.

— Ты бы вычерпал водичку назад в бурдюк, — подал голос Ронан с другой стороны чаши. — Даже если сдохнем тут, она потом ещё пригодится.

Предложение было вполне разумным, но когда я отодвинул мешок Милы в сторону, то страдальчески поморщился. То невеликое количество чистой воды, что я вылил в чашу, обрело насыщенный розовый цвет. Ронан переусердствовал, опираясь со своей стороны, надавил руками слишком сильно, и теперь из-под одной из повязок на дно «ладошек» сочилась тонкая, но постоянная струйка крови. Пить такую смесь стал бы разве что не брезгливый вампир.

— Кровоточишь, — вздохнул я, кивая на струйку. — Не больно разве?

— Да блин, у меня ща что только не болит, — сплюнул Ронан, поднимая руку и наскоро поправляя повязку. — Двадцать хитов сцедил, чтоб его…

Снова едва заметное дрожание — и постамент с чашей продолжил подъём одновременно с уровнем воды. Ронан не удержал факел, и тот с шипением погас в воде. Впрочем, приближение потолка почему-то ощущалось и без света. Я ожидал услышать привычный поток брани, но мародёр сохранял молчание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Рон, ты там не утоп?

— Нет, — голос Ронана был спокойным и холодным, а через секунду чаша вновь остановилась. Я попытался на ощупь выловить факел, но Ронан сам зажёг новый и передал мне. В его свете я разглядел, что его левая рука полностью лишилась повязки, и на дно каменных ладоней снова стекала кровь.

— Это всё грёбаный развод, — с тем же ледяным спокойствием сказал мародёр, придерживая руку в одном положении. — «Жертва», «отчаяние», один хер. Везде рассчитано на то, что кто-то добровольно сдохнет.

— Ты имеешь в виду…

— «Водою вашей», то есть кровью. Видишь, пока капаю, оно стоит. А теперь, как думаешь, много до краёв надо?

Я прикинул на глаз и похолодел. Много, слишком много. Даже если я разрежу себе запястье и присоединюсь к Ронану, а затем Мила вынырнет и сделает то же самое — не хватит. Мы раньше получим «Усталость» и утонем в грязной жиже.

— Короче. Вы с Милой добирайтесь до конца и добивайте квест, а на обратной дороге вправите мне мозги.

Я не успевал его остановить при всём желании. Ронан без лишних слов вынул из-за пазухи короткий кинжал и, зажмурившись, с размаху полоснул себя по горлу. Точнее, попытался полоснуть — вылетевший из воды кулак ударил его прямо в лоб, заставив дёрнуться и отпрянуть. Кинжал задребезжал на дне чаши, а Ронан чуть было не пошёл ко дну, но был подхвачен той же рукой. Рука принадлежала промокшей насквозь и страшно злой Миле.

— Совсем долбанулся, дебила кусок?! — рычала она, умудряясь цепляться за чашу одной рукой и трясти возлюбленного свободной. — Решил спокойненько просохнуть на респе, пока мы тут мокнем?! Хер тебе в задницу!

— Чаша… кровь… — булькал Ронан в своё оправдание.

— Я догадалась, — хмыкнула Мила. — Но если ты ещё раз вздумаешь самоубиться рядом со мной — сама убью, понял?

Вода прибывала. Через минуту до потолка можно было дотянуться поднятой рукой. Но я был согласен с посылом Милы — лучше такой нелепый вайп, чем играть по правилам гробницы и сцедить всю кровь с одного из нас. Если задуматься, весь «Путь отчаяния» постоянно подталкивал к жертвам. Сперва бесконечные ловушки, которые под конец становились попросту непроходимыми, затем побег по второму коридору — и там, и там должны были отсеяться недостаточно быстрые и выносливые. Теперь этот зал с совсем уж прямым, грубым посылом — платите кровью или утонете.

Видимо, единственная разница с «Путём жертвы» была в том, что на пути отчаяния в жертву можно было принести кого-то другого.

В свете гаснущего факела я увидел, как Мила и Ронан обнялись, приготовившись упереться в потолок. А затем всё заполнила вода и тьма — оставалось только ждать исключительно неприятной смерти. Зато наконец поговорю с Эми, нам столько всего надо…

Шум сливающейся воды звучал куда громче чем хотелось бы, а сила водоворота оказалась такой, что удержаться за колонну не удалось никому. Нас снова закружило по залу, ударяя об стены и друг о друга, пока не вынесло в тоннель, откуда мы до этого явились. Сдвинувшиеся и раздвинувшиеся стены освободили «пасть» от трупов ловушек — поток воды пронёс нас насквозь с огромной скоростью, не давая перевести дух. Где-то спереди открылась ещё одна каменная дверь — и мы вылетели в неё как в трубу, беспомощно размахивая конечностями. Свободный полёт — как обычно, убивает совсем не падение, а…

Мы приземлились в самый центр зала, где выбирали путь в последний раз. Я огрёб почти тридцатник урона, оставшись на жалких 7 из 90, и, судя по воплям и стону ребят, у них дела обстояли не лучше. Какое-то время мы корчились и матерились, лёжа посреди огромной лужи. Но мы выжили, верно?

Задание «Три ключа затерянной гробницы. Путь отчаяния» — провалено!

— Разве это провал? — Ронан наконец закончил ругаться и попробовал подняться на ноги. — Помню я, провалили мы однажды…

Пол под нами дрогнул, и я успел подумать, что смертельно устал от местных землетрясений. По каменным плитам пробежала змеистая трещина, а затем весь центр рухнул вниз — в новую жадную темноту.