Пять свадеб и Я (СИ) - Каа Анастасия

— Валентин, — холодная любезная улыбка.

— Сука.

Мне даже не удалось что-то ответить, когда два кулака, Морозова и Егорова, свалили братишку, а Сигер за шкирку выкинул его за ближайшую дверь.

Морозов взял меня под руку и потащил в потаенный уголок.

— Слушай, Лоттка, мы с Мари решили рожать.

"Решили рожать". Не смогла удержаться, согнулась пополам от хохота.

— А я тут причем?

— Хочу, чтоб ты крестной была.

— Эээээ, это я хочу, чтоб она крестной была, — взревел Егоров.

— Она моей крестной будет, — пробасил Сигер.

— А ты до сих пор не крещенный что ль, — возмутился Морозов.

— Так, мальчики, спокойно. Буду крестной у всех, только вот вопрос, зачем вашим детям такое счастье? И кто из вас будет у моих детей крестным?

— Я, — громыхнуло трио.

— Понятно, а кто беременный?

Как выяснилось — никто, так что пока в крестных только у Аси и Дена. Не думаю, что это хорошая идея. Выбрали бы кого-нибудь из сильных мира сего.

Безразличие становилось скрывать все сложней, сказав пару слов благодарности и распрощавшись с организаторами, поехала домой.

Даже Рим оставил меня равнодушной, свадьба проведена, и больше мне там делать нечего. Гостиничный ужин, ожидание вылета. Собственная квартира словно чужая. Оставила вещи не разбирая, поехала на работу, через два часа встреча с заказчиком, нужно подготовиться. В офисе еще никого не было. Раскрыла шторы, вместо дурацкого вопроса увидела виллу, что ж придется закрыть их опять.

Сегодня предстоял серьезный разговор с шефом, но он, как чувствовал, то и дело ускользал. Только вечером на очередном банкете мне удалось его поймать.

— Знаешь, Лотта, я в декрет уйду.

— Что?

— То. Ася вот-вот родит, и я пойду в декрет.

— А кто фирмой будет управлять?

— Ты.

— Я уйти хочу.

— И я. Банкет другого и не заслуживает.

— Я из фирмы хочу уйти.

— Спятила.

— Нет.

— После моего декрета. Ну, или месяца через три? Тебе хватит мозги на место поставить? Федька скоро приедет, кто ему пироги будет печь?

— Купишь.

— Так, я даю тебе время все хорошо обдумать. А потом еще дам, если ответ мне не понравится.

— Он тебе не понравится. Ты же все мечтал меня уволить, сам мечтал, и вот я согласна, какие проблемы?

— Никаких, но ты не уйдешь… так не уйдешь.

— Как так?

— Разбитой, Лотта, когда ты будешь в норме, мы вернемся к этому разговору.

— Я в норме.

Ден повернул меня к зеркалу и заставил рассматривать мое отражение. Да все в порядке, ну немного серая, ну мешки под глазами, ну взгляд потухший, все как обычно.

— Завтра с утра поговорим, а сейчас по домам.

Разговор не шел, единственное на чем договорились — три месяца, и то больше из-за манипуляций Дена согласилась.

Очередной выезд. Вена. Красота невероятная вокруг. Есть несколько часов. Но вместо прогулки — номер отеля, кровать и пустота, что уже не спасала, а разрушала.

Мне все меньше и меньше нравилось мое состояние. Все, что раньше заставляло гореть, переживать, восхищаться, теперь не волновало. Я могла не шевелясь провести весь день дома, просто лежала. Находясь в Риме, ничего не увидела и не хотела, а у меня был целый свободный день. Вена, Прага, Бат, забрала себе все европейские выезды, чтоб побродить по старым улочкам, но так этого и не сделала. Весь вчерашний спектакль ждала, когда опустится занавес, и я вернусь домой, чтоб опять просто лежать. Так было однажды, давно, после смерти бабушки. Но дележка наследства и встречи с родителями в судах всех инстанций заставили выкарабкиваться. А сейчас, что вытащит сейчас?

Смотрела на визитку, что дал Ден. В очередной раз покрутила в пальцах и вернула в ящик стола. Достала заброшенную когда-то работу, не хватило времени, терпения, еще чего-то. Кроликовый клей, листы 24-каратного золота, акварель ручной работы, агатовый зубец, разметка давно сделана — "Ничего не рождается из пустоты". Ничего. Лучшие инструменты, настоящее сусальное золото и пустота. Открыла ящик, достала визитку и набрала номер.

Все забытое вдруг вернулось, и оказалось, что никуда оно не ушло, все слова, что когда-то ранили, все еще были во мне, не отпускали, не исчезали, впивались все глубже и уже давно стали частью меня. Словно разбирали на кусочки, на атомы, а потом опять собирали, снова, снова и снова. Первые недели все заканчивалось истерикой, уверением, что больше не пойду. Но все равно в назначенное время приходила. Вместо пустоты пришла боль, злость, несогласие — с тем, что столько лет мне внушали и чему сама столько лет верила. Ненависть к себе, старательно подкормленная родителями, запрятанная за сотни правил, запретов, ограждений, фундамент, на котором держался мой "безопасный" мирок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Постепенно, потихоньку, с каждой фразой, с каждым воспоминанием, что-то менялось.

Учиться любить себя такой, какая есть.

Только вот какая я есть?

Мне приходилось знакомиться с самой собой.

Самое странное, что мне действительно нравится моя работа, нет, не все, конечно, но многое. Что не нравится, меняла, что было невозможно изменить — принимала.

И почему всех так тянет на оригинальность?

Захотелось почувствовать себя принцессой средневековой, так надо было кого-нибудь покрепче в женихи выбирать. Хочу доспехи настоящие. Нет, старинные никто не дал, но вот точная копия, которая уже за давностью лет и сама стала раритетом, как раз была. Два шага жених сделал с трудом, а до алтаря, что на острове, точно не дотопает, еще и лодку потопит. А возникал-то, возникал, что заставила доспехи примерить. В общем, выход, как всегда, нашелся (был заготовлен из-за предчувствия, что все именовали карканьем) — современный облегченный вариант, для фильмов делают, чтоб актеры не надорвались, блестючий до ужаса. Меч донесет, всего два килограмма. Все же прогнала жениха до лодки, нормально дошел, шпоры только жалко, аж искры высекали при шарканье. Утомился "новобрачный", эту ночь провел в своей комнате, до невесты, что жила на другом берегу, не доехал.

Утром рыцарь в сияющих доспехах плыл к своей возлюбленной. В моем отчете для Дена — сплошное пятно, словно инопланетянин решил приземлиться на водную гладь и случайно свалился в ладью. Где-то под щитами были спасательные жилеты, а рядом с суденышком два аквалангиста для подстраховки. С невестой все было проще, ее сопровождали "верные люди рыцаря", и гребли они лучше лебедки.

Монах в черной сутане, полуразрушенная церковь, слова старинного обряда, признание в вечной любви, поцелуй, правда, не состоялся, забрало заклинило, удар колокола, и набежавшая "родня", что "преследовала" влюбленных и была против их "вечного" союза. Схватка, и лучший боец родни "повержен" доблестным рыцарем. Выдержка не подвела, ржала беззвучно. В средневековье заказчик бы не выжил с такими боевыми навыками. Голова деревеньки, из которой украли невесту, вдруг признал в рыцаре наследника старинного рода, и все радостно поплыли в Замок, праздновать обретение наследника и свадьбу заодно. После двух часов фотосессий, естественно. Несколько часов банкета с кубками и блюдами в средневековом зале, и перевоз тел в гостиницу. Самое сложное позади. Завтра ими будет заниматься Юрка, а у меня будет семь часов свободы, но это завтра.

А сейчас есть старинный замок на горе, озеро внизу, закат и бокал вина. И черт возьми, на какой работе меня бы еще занесло в Словению.

— Потанцуем? — перехватил ее запястье, как когда-то давно, привычный недовольный фырк, кто-то посмел ее остановить. Она склоняется ко мне, слова только для меня. Шелест шепота.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Формат данного мероприятия танцы не предусматривает, господин Греков, — легкая улыбка, осторожно высвободила руку, ее пальцы чуть задержались на моих, или мне этого хотелось. Насмешка в глазах. Пустота уходила. Возможно, вместе с ней окончательно для нее исчезну и я.

Сам виноват. Думал, что юношеская дурь давно ушла. Но где-то внутри все еще сидел тот павлин, которым Лоттка меня иногда именовала.