Без жалости - Лоис Гилберт

Я стала неторопливо одеваться: натянула на себя шерстяные брюки, заправила за пояс ночную рубашку и надела толстый вязаный свитер. Потом надела шерстяные носки, сапоги, куртку и шапку. Собиралась я тщательно. «Если Винсент надумает связать меня и бросить в лесу, чтобы я замерзла, я смогу без особого риска пролежать несколько часов и дождаться помощи», — думала я.

Винсент кивком указал мне на дверь.

— Выходите. Только тихо, — сказал он и ткнул пистолетом в спину.

Мы вышли в коридор и стали спускаться по лестнице. Я с силой опускала ноги на ступени в надежде, что они заскрипят, но в доме в последнее время царил жуткий холод, дерево остыло, трещины в досках стянуло, и ступени не скрипели.

«Где же эти проклятые собаки? — думала я. — Почему они не лают? Впали после бурана в спячку — так, что ли? Или Винсент опоил их какой-нибудь дрянью?»

Винсент открыл входную дверь, вытолкал меня, а потом беззвучно прикрыл ее.

Мороз сразу же стал пощипывать за нос и щеки.

— Куда мы идем? — спросила я высоким, срывающимся на фальцет голосом. Как я ни старалась, скрыть охватившую меня панику не могла.

— Заткнитесь, — коротко сказал Винсент, подталкивая меня вперед.

Проваливаясь по колено в снег, я двинулась по снежной целине. Когда я сбивалась с шага и начинала судорожно молотить руками по воздуху, пытаясь сохранить равновесие, Винсент грубо хватал меня за воротник куртки, встряхивал и удерживал от падения.

Пейзаж в голубоватом свете поражал воображение. Поля превратились в снежную пустыню, по которой ветер гнал снежную пыль. Точно так же ветер гонит песок по поверхности песчаных барханов где-нибудь в Сахаре.

Все вокруг казалось зыбким, призрачным и нереальным.

Должно быть, подумала я, так будет выглядеть земля после тотальной войны, когда начнется так называемая ядерная зима.

С большим трудом мы преодолели открытое заснеженное пространство и ступили в лес. Тропы, которая вела к водопаду Депатрон-Холлоу, видно не было, но определить, где она пролегала, было нетрудно — здесь когда-то вырубили деревья, и мы шли по лесной просеке, как по тоннелю. Слева и справа вставали могучие деревья, сплошь покрытые снегом.

Я забыла надеть перчатки, и теперь у меня отчаянно мерзли не только нос и щеки, но и руки. Когда я говорила, губы почти меня не слушались и казались мне кусочками льда, примерзшими к лицу.

— Почему вы привели меня сюда? — спросила я Винсента и сразу же съежилась, опасаясь, что он меня ударит. Ничего подобного, однако, не произошло. Более того, Винсент со мной заговорил каким-то странным, высоким голосом и при этом шепелявил, как маленький мальчик.

— Я вас насквозь вижу.

— Я не понимаю, о чем вы? — проговорила я, хотя отлично все понимала.

— Что ж тут непонятного? Ведь это вы нашли завещание в комнате Эми, не так ли? Нашли, нашли, не отпирайтесь. Но оставить его в доме или на конюшне вы побоялись. Я проверял, я знаю, Это навело меня на мысль, что вы спрятали его где-то в лесу. Скорее всего в каком-нибудь укромном месте — там, где обрывается тропа.

Винсент запыхался, кроме того, его подстегивал кокаин, поэтому он говорил очень быстро и временами неразборчиво.

Я попыталась представить себе, что будет дальше. В принципе, пещерка, где я спрятала завещание, представляла собой довольно надежное укрытие. Тропинка, которая вела к выбоине, была скользкой и обрывистой. Вряд ли находившийся под сильным воздействием кокаина Винсент был в состоянии спуститься по ней к выбоине. Я могла убежать от него, спрятаться в пещерке и сидеть там до тех пор, пока он не уйдет.

— Так это вы убили моего отца? — спросила я.

Винсент хихикнул.

— Мог бы убить — но не убил.

Я, чтобы успокоиться, несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула.

— А вот я думаю, что это вы его убили. Я так полиции и скажу.

Винсент успел перевести дух, и теперь его голос стал обретать прежнее звучание.

— Вы ужасно наивны, хотя и считаетесь образованной женщиной.

— Что вы имеете в виду? — спросила я, донельзя взволнованная переменой в голосе Винсента. Чем больше он приходил в норму, тем опаснее становился.

— Я имею в виду, что вы слишком доверяете своему брату, а он этого не заслуживает, Бретт. Он всех вас разорил. И разумеется, разорился сам. Поэтому деньги Эдварда ему весьма кстати. Это он убил вашего отца — из-за денег.

Я ускорила шаг, чтобы избежать толчков, которыми меня время от времени взбадривал Винсент.

— Это не так, — проговорила я. — Райану не нужны деньги Эдварда, да и наша ферма тоже. Он сам об этом сказал.

Винсент фыркнул.

— Он вам солгал. Ведь он делал это всю жизнь, верно?

— Послушайте, — сказала я, — откуда вам знать, что на самом деле нужно и не нужно Райану?

— Я снял трубку в холле, когда ваш брат разговаривал по параллельному телефону из своей комнаты, и услышал кое-что интересное. Он звонил президенту банка и, в частности, сообщил ему, что наследует состояние своего покойного отца. Он сказал, что в понедельник заедет и привезет ему копию завещания. Встреча назначена на девять часов утра.

— Но Райан не знает, где находится завещание, — быстро проговорила я.

— Проснитесь, Бретт! Все знают, что завещание украла ваша дочь. Даже ваша бабушка об этом знает. Честно говоря, Бретт, сыщик из вас неважный. Вы учинили в комнате Эми такой погром, что только глупый бы не догадался, что именно вы там искали. Но Райан не глуп. Я слышал, как он завел с Эми разговор, и она выболтала ему, что завещание находится у вас. Райан доверяет вам, Бретт. Он уверен, что вы отдадите ему документ, причем в самое ближайшее время.

— Но если моего отца убил Райан, почему, спрашивается, он оставил завещание у него в кармане? Почему он его не взял?

— Он отводил от себя подозрения. Если бы полицейские обнаружили документ на трупе, они задались бы точно таким же вопросом. Когда Райан отволок труп в лес и бросил его на тропе, он все очень хорошо рассчитал. Он знал, что вы охотитесь в тех местах и рано или поздно наткнетесь на тело. Он не учел только одного — того, что Эми стащит завещание прежде, чем полиция успеет осмотреть труп.

Винсент вещал уверенно, как древний оракул.

— Ваш Райан, Бретт, очень неглупый и ушлый парень. Я слышал, как он обзванивал своих друзей и просил их об одолжении. Другими словами, пытался обеспечить себе алиби. И он, уверяю вас, его себе обеспечил. У него есть алиби на вторник прошлой недели, хотя он в этот день убил вашего отца.

От того, что сообщил мне Винсент, у меня голова пошла кругом. Тем не менее я решила защищать Райана до конца.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});