Титан империи 6 - Константин Зубов

же самое.

— Только не потеряй, — хмыкнула она и, задрав нос, пошла за мной.

— Гертруда Михайловна, — повернулся гвардеец. — А ваш конструкт…

— А мой конструкт переходит в автономный режим. Задача: один. Активировать. Евгений, увидимся на последнем этаже.

Глаза конструкта мигнули, и он, развернувшись, потопал прочь.

Нас проводили к лифту, и через пару минут мы шли по коридору, где каждый шаг нам попадалась очередная пара часовых гвардейцев. При этом тихо здесь было как в могиле.

Дверь в кабинет ректора оказалась приоткрыта, и изнутри доносились голоса. По бокам от входа застыли еще двое гвардейцев, а в приемной, сидя за секретарским столом, что-то писала Герда. Видок при этом у нее был не очень.

Я привлек внимание инквизиторши и вопросительно посмотрел на дверь, однако та открылась сама, и к нам вышел Феликс Эдуардович.

— Ага, вот и вы! — улыбнулся он. — Заходите. Мы уже давно ждем только вас.

Мы с Машей переглянулись и, пожав плечами, перешагнули порог.

Внутри нас встретили трое — у камина в инвалидном кресле сидел ректор Зазубрин, а напротив с бокалом вина в руке расположился бородатый мужчина в черном. Своими орлиными чертами лица он мне кого-то напоминал, но я обратил внимание на третьего человека, который занял стол ректора.

Незнакомый мне мрачный дед со здоровенными мешками под глазами оторвался от бумаг и смерил меня пронизывающим взглядом. На груди блеснула бляха инквизиции. Начальство?

— Ага, вот и потеряшки нашлись, — весело поприветствовал нас Зазубрин. — Вот, Эвальд Юрьевич, Николай Иоанович, познакомьтесь, — кивнул он своим гостям, — это именно тот курсант с первого курса, о котором вы справлялись. Евгений Михайлович. А рядом курсантка второго курса — Мария Львовна, которая составила ему компанию в затянувшемся рейде на Нексусе. Ну-с, как успехи?

— Мы навели шороху и сбежали, — пожал я плечами. — С подарком. Маша, покажешь?

Она молча вытащила Сферу, и свет артефакта окрасил лица всех троих в мертвенно бледный оттенок. Следом я вытащил из кармана глаза Епископа и покатал их по ладони. Их осуждающий взгляд обогнул всех троих и остановился на хмуром деде.

— Это гляделки одного из руководства нексопоклонников. Кажется, это Епископ, — сказал я, скосив глаза на Янковского. — Забыл в кармане с того раза. Совсем голова дырявая стала.

— Хороший улов, — ухмыльнулся Зазубрин, — а теперь лучше оставьте эти погремушки Гертруде Михайловне. Они нам не понадобятся.

Мы с Машей передали трофеи Янковскому, а тот сунул их Герде, которая показалась из приемной. Хлоп! — и дверь за ней плотно закрылась.

За нашими спинами встал Янковский с кипой бумаг в руках:

— Не будем ходить вокруг да около. Мы с Евгением и Марией побеседовали, и наши молодые друзья рассказали массу интересного. Так… Я даже не знаю с чего начать…

— Излагай, — коротко бросил мрачный дед, которого Зазубрин назвал Эвальдом Юрьевичем.

Янковский немного поворошил свои бумажки и, откашлявшись, принялся зачитывать очень длинный и подробный отчет, напрямую касающийся наших с Машей подвигов за последнюю неделю. Дело касалось и случая в шахтах, и ликвидации нового типа Монолитов, и суточного вояжа на Нексус. Он даже парой слов упомянул наш с Жуком не совсем официальный рейд на Химеру.

Эвальд Юрьевич весь рассказ не сводил с меня взгляда, мрачной тяжести которого позавидовал бы даже Горн. Второй незнакомец, потягивая вино из бокала, откровенно скучал. Но недолго — когда Янковский перешел на историю в недрах Нексуса, он поперхнулся.

А я внезапно осознал, где именно видел этого человека. Я скосил глаза на портрет Императора на стене, а потом украдкой вытащил «ивашку» из кармана.

Так и есть. В кресле сидел, конечно, не сам Император, но фамильное сходство было просто поразительным.

Наконец, Янковский сложил бумажки и с торжественным видом завел руки за спину:

— Вопросы? Протесты? Сомнения?

Несколько минут стояла тишина, а затем все трое сидящих принялись опрашивать нас с Машей по второму кругу. Страшно не хотелось повторять одно и тоже, но куда деваться? Судя по лицам и комментариям троицы, побывать в недрах Нексуса и вернуться обратно живым не удавалось никому за все время «контакта» с этой недружелюбной планетой.

— … и исходя из всего вышеизложенного, — наконец, подвел итог Янковский и положил руку мне на плечо, — а также принимая во внимание все достижения и подвиги Евгения Михайловича Скалозубова, которые я — по вашей просьбе, Эвальд Юрьевич — изложил в отчете №12–61, я рекомендую вернуть наследнику Михаила Александровича Скалозубова его фамильный титул графа, а также все родовые привилегии, утерянные из-за прискорбного инцидента еще десять лет назад. Об этом шла речь еще в отчете №12–65, если вы помните.

И они с Зазубриным выжидающе посмотрели на Эвальда Юрьевича, который продолжал сверлить меня взглядом.

— Я, как Великий Инквизитор, не возражаю, — наконец, так и не переменившись в лице, сказал он.

Интересно, а во время процесса над моим отцом этот дед тоже занимал должность главного начальника? Не хотят ли они принести мне… извинения? Впрочем, гордыня у Тайной Канцелярии такая, что задавать подобные вопросы в присутствии цесаревича, наверное, будет делом не слишком разумным.

Нет, Великий Инквизитор больше не сказал ни слова. Да и хрен с вами, нужно мне ваше извинение. Лишь бы вы сто раз подумали в следующий раз, прежде чем сыпать обвинениями и шить очередное пустое дело.

— Хочу еще заметить, что Евгений в каком-то смысле сделал для Империи, куда больше, чем иные ликвидаторы совершают за целую жизнь… — поднял палец Феликс Эдуардович. — Это же касается и Марии. Если бы не ее наблюдательность, у нексопоклоников могло бы и получиться добраться до Башни к сроку и выпустить свою тварь. Судя по результатам вскрытия мозгов предателей, они хотели успеть к вашему прибытию, Ваше Высочество, — кивнул Янковский цесаревичу. — Уверен, это не последний подвиг Евгения и Марии.

— Я благодарен вам обоим за службу Империи, — кивнул Николай Иоанович. — Однако не