Елизавета Петровна - Евгений Анисимов

И тут, вместо победных реляций с поля боя, французы получили текст Бреславского мирного договора от 11 июня 1742 года, по которому Австрия уступала Силезию в вечное владение Пруссии. Договор был подписан пруссаками в тайне от их союзников по антиавстрийской коалиции. Когда тот же посланник Валори узнал от Фридриха потрясающую новость о заключении Бреславского мира, он сказал королю, что это обман! Нет, возразил в ответ прусский король, «это значит не обманывать, а только выпутаться из дела».

В Версале также были шокированы поступком Фридриха. Умудренный опытом многих десятилетий дипломатической службы кардинал Флери - глава внешнеполитического ведомства Франции, писал Фридриху с детской наивностью: «Я питал столь безграничное доверие к неоднократно повторявшимся обещаниям Вашего величества не предпринимать ничего иначе, как по соглашению с нами, и мы, со своей стороны, так верно соблюдали заключенный трактат, что не могу выразить изумления, с которым я узнал о неожиданной перемене в вашем образе действий». Но Фридрих уже не церемонился со своим союзником и отвечал невежливо: «Справедливо ли укорять меня за то, что я не намерен еще двадцать раз драться за французов? Это было бы работой Пенелопы, ибо маршал Брольи (французский главнокомандующий. - Е.А.) поставил себе правилом разрушать то, что создавали другие. Следует ли сердиться на меня за то, что для собственной безопасности я заключил мир и постарался высвободиться из союза?» Да и вообще, о какой верности слову могла идти речь, когда дело касалось интересов Пруссии? «Скоропостижный мироломный король» (так его называли в России) всегда считал, что лучшие его союзники - собственные доблестные войска (Гуч, р.26).

Так ловко выйдя из войны, Фридрих внимательно наблюдал за тем, как другие расхлебывают заваренную им кашу. Бреславский мир 1742 года явно пошел на пользу Австрии. Освободившись от такого опасного противника, каким была Пруссия, Мария-Терезия начала успешно бороться с баварцами и французами, и вскоре ее войска вытеснили противника из Праги и Богемии. Затем австрийская армия заняла Эльзас, вторглась в Неаполитанское королевство. На сторону Австрии перешли Саксония и Пьемонт, союзником Марии-Терезии объявил себя и английский король Георг II. Франция оказалась в затруднительном положении и нуждалась в помощи. И в этот момент Фридрих опять протянул ей «руку дружбы» - в мае 1744 года он подписал с французами союзный Версальский трактат.

После этого король начал Вторую Силезскую войну с Австрией. Нарушив условия Бреславского мира, он напал на Богемию и занял Прагу, хотя вскоре ее оставил. Зато в Саксонии, на которую Фридрих напал следом, его ждали блестящие победы.

Прусские войска полностью оккупировали соседнее с Пруссией немецкое государство, выгнали саксонского курфюрста из его страны. При этом Фридрих был явно не прочь, при удобном случае, присоединить Саксонию к своему королевству. Однако такой большой кусок все же оказался ему не по зубам - Саксония занимала прочное место в системе тогдашних международных отношений и являлась важным партнером России и других держав в политический игре в Польше, ведь ее курфюрст являлся одновременно и польским королем Августом III.

Но все же не судьба Саксонии волновала тогда прусского короля - вдоволь пограбив ее жителей, он был готов очистить территорию государства от своих войск. Успехами в борьбе со слабой Саксонией и угрозами Праге он хотел воспользоваться для того, чтобы шантажировать Марию-Терезию и вынудить ее на новые территориальные уступки. При этом он сумел ловко вывернуться из крайне неприятной ситуации и обратить свои неудачи в успехи. Дело в том, что в 1745 году неожиданно умер ставленник Пруссии и Франции император Карл VII. Это была серьезная неудача союзников - подобрать нового кандидата на это место при явных успехах австрийских войск было трудно. Самого императора, о котором Фридрих цинично говорил: «Et Caesar et nihil» («И цезарь, и никто»), королю было нисколько не жаль, обидно же то, как писал Фридрих Людовику XV, что «император не мог умереть в более неудачную минуту для наших интересов» (Гуч, р.26). И тогда Фридрих снова решил бросить французов и превратить новый договор с Францией в клочок бумаги. Он совершил очередной кульбит - без согласования с Версалем, за его спиной, Фридрих предложил Марии-Терезии признать императором ее мужа, Франца Стефана Лотарингского… в обмен на всю Силезию и графство Глац в придачу. Так успешно и дорого он продал корону, которая ему не принадлежала. И опять Марии-Терезии пришлось пойти на сделку с коварным противником - у нее не было иного выхода. Дрезденский мир 25 декабря 1745 года завершил Вторую Силезскую войну. Франц Стефан стал императором Францем I, корона империи вернулась в Вену, Пруссия округлила свои владения и утвердила их полноценным международным договором.

* * *

Так что же за человек был этот «мироломный» прусский король Фридрих II, и откуда он вдруг появился на международной арене?

Фридрих родился в 1712 году в семье будущего прусского короля Фридриха-Вильгельма I и Софии-Доротеи Ганноверской. С раннего детства мальчик оказался в очень тяжелой обстановке. Его отец, получивший прозвище «коронованного сержанта» или «фельдфебеля на троне», отличался отвратительной грубостью, бешеным нравом и совершенной бессердечностью. Он был беспощаден не только к своим подданным, которых нередко избивал палкой на улицах Берлина, но и к собственным детям, жестоко наказывая их за малейшую провинность, а порой и без всякого повода. Есть предположение, что король болел редкой тяжелой болезнью, порфирией - нарушением обмена веществ, причинявшим мучительные страдания. С годами несчастный страшно растолстел, глаза выкатились из орбит, туго натянутая кожа блестела как полированная. Все это не улучшало его характера. Король-скряга, экономивший каждую марку, Фридрих Вильгельм имел только одну любовь, одну страсть. Ею была его армия, совершенствовать которую он не уставал никогда.

Вообще, армия имела колоссальное значение для истории Пруссии. Трудно представить в Европе более беззащитное государство, чем Пруссия. Королевство представляло собой конгломерат земель, разбросанных по всей Германии, не имеющих общих границ. Не было и естественных рубежей, на которых можно бы остановить противника, вторгшегося на территорию королевства. От любой из границ Бранденбурга - сердца государственного образования королевства Пруссия - неприятелю требовалось только двое-трое суток похода, чтобы подойти к ее столице Берлину и занять город. Сделать это было нетрудно - в начале XVIII века Берлин представлял собой малопривлекательный, похожий на большую деревню город, не имевший даже крепостных сооружений. Забегая вперед, скажем, что австрийские и русские легкие отряды дважды без труда захватывали прусскую столицу. Прусское королевство складывалось постепенно, работу по собиранию своих земель курфюрсты Бранденбурга (а из этой земли пошло расти королевство) вели долго и упорно. Как экономные бюргеры, у которых в хозяйстве ничто не пропадает, бранденбургские курфюрсты вели свое скромное государственное хозяйство (за бедность ее почв Пруссию называли «песочницей» Германской империи). Они пользовались любой возможностью, чтобы купить, обменять, приобрести каждое выморочное, пусть даже крошечное германское владение. Для этого они годами, десятилетиями выжидали, когда пресечется одна из трехсот германских династий, когда легкомысленные мелкие немецкие владетели увязнут в долгах и с радостью отдадутся под руку бранденбургского курфюрста. Так же некогда скромный московский князь Иван Калита собирал под своей рукой Московское государство.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});