Жена Для Чародея - Сьюзен Кэрролл

Всего пару дней назад муж настоял, чтобы она пошла с ним в конюшню, и с великой гордостью стал показывать своих гунтеров. Медлин так оробела перед огромными животными, что даже не осмелилась потрепать кого-нибудь из них по шее. В конце концов, Анатоль отослал ее в дом, и она ушла с тяжелым сердцем, сознавая, как сильно его разочаровала.

Но разве мог знать об этом Роман?

– Увы, нет, сэр, - как можно беззаботнее ответила Медлин. - Боюсь, я неважная наездница.

Как на грех, эти слова пришлись на паузу в разговорах и привлекли всеобщее внимание.

– Чепуха, моя дорогая, - сказал Пакстон Сентледж с добродушной улыбкой. - Все жены Сентледжей от рождения прекрасные наездницы.

– А уж жена Анатоля тем более, - добавил Роман.

– Нет, она не любит верховую езду, - сказал Анатоль. - И хватит об этом.

– Наверное, потому, что ты предлагаешь ей огромного грубого зверя; Леди нужна более изысканная лошадка.

Всякий раз, когда Роман обращался к Анатолю, в его тоне звучал некий тайный смысл, ускользавший от Медлин. Она с тревогой заметила, что глаза мужа потемнели, словно небо перед грозой.

Юный Калеб перегнулся через стол к Медлин.

– Не надо бояться лошадей Анатоля, кузина. Они славные. Уверен, если я с ними поговорю, они согласятся следить за тем, чтобы вы не упали.

– Вы разговариваете с лошадьми, мсье? - со смешком спросил Ив.

– Да, сэр. - Мальчик смерил француза презрительным взглядом. - У меня такой дар. Так же, как дядя Анатоль умеет… - Калеб в ужасе прикрыл рот ладонью.

– Как Анатоль умеет что? - мягко подсказал Роман.

– Я… я, - запинаясь, проговорил Калеб. - Я хотел сказать, что умею разговаривать с лошадьми так же хорошо, как Анатоль умеет на них ездить.

Медлин могла побиться об заклад, что вначале Калеб хотел сказать совсем не то. К ее великому разочарованию, мальчик сел на место и впился зубами в крыло куропатки, явно вознамерившись больше не проронить ни слова.

Она так надеялась, что в этот вечер родные Анатоля помогут ей больше узнать о муже… Но едва речь заходила о нем, Сентледжи становились такими же несловоохотливыми, как слуги в замке и деревенские жители, которых Медлин не раз пыталась расспрашивать.

Единственным исключением, как видно, был Роман Сентледж. Поигрывая бокалом, он как ни в чем не бывало, вернулся к теме лошадей:

– Может, мне послать Медлин лошадку из своей конюшни? У меня есть прелестная кроткая кобылка, которая ей очень подойдет.

– Нет! - отрезал Анатоль, прежде чем Медлин успела произнести хоть слово.

– Можете считать ее запоздалым свадебным подарком…

– Я сказал - нет!

Медлин не нужны были никакие подарки Романа, но отказаться от предложения можно было и поучтивей.

Роман поджал губы.

– Может, твоя жена сама примет это решение?

В разговор вмешался Адриан.

– Думаю, Медлин сейчас не до верховой езды, им с Анатолем и так есть чем заняться, - сказал он с лукавым блеском в карих глазах. Адриан явно стремился разрядить обстановку, но Медлин, поняв его намек, залилась густым румянцем.

– Капитан Сентледж! - укоризненно воскликнул Фитцледж.

Адриан ответил ему безмятежной улыбкой.

– Ну-ну, ваше преподобие! Над молодоженами принято подшучивать, разве не так? - Он игриво подтолкнул Анатоля локтем в бок. - Скажи-ка, Анатоль, тебе удалось превзойти своего деда, который трое суток не выходил из супружеской спальни?

Анатоль не ответил. Покраснев еще сильнее, чем Медлин, он уставился в пол.

– Трое суток? - с ужасом повторила Медлин. Теперь она знала, как часто мужчина может приходить в спальню к жене - конечно, если у него есть желание… Медлин упала духом - ее союз с Анатолем более неудачен, чем она в своей невинности могла предположить.

– Ну да, - усмехнулся Адриан. - Не может быть, чтобы вы не слышали истории о том, как мой отец, Грейсон Сентледж, увел жену в спальню сразу после окончания брачной церемонии, и она даже не позволила ему позавтракать!

– Адриан! - возмутился Пакстон. - Как-никак ты говоришь о нашей матери!

– Да, она была весьма пылкой женщиной, и стыдиться тут нечего. Великая страсть, которую мужчины из рода Сентледжей пробуждают в своих выбранных невестах, вошла в предания.

– Верно, - кивнул Зак и произнес нараспев: - «Два сердца сливаются в один миг, две души соединяются навечно».

Пакстон улыбнулся, и суровые лица троих мужчин преобразились - они выражали тепло и нежность. Очевидно, в эту минуту все трое думали о своих женах, которые дома ждали их возвращения… но, когда Медлин взглянула на Анатоля, он отвел глаза.

– Ну, я думаю, - сказал Роман, - нет нужды рассказывать жене Анатоля о великой страсти. Медлин сама ее испытывает, не правда ли, моя дорогая?

Медлин не пришлось отвечать, потому что Анатоль с размаху грохнул кулаком по столу, едва не сметя на пол серебряное блюдо.

– Не твое дело, что чувствует моя жена! А теперь, черт возьми, давайте поговорим о чем-нибудь другом!

Под его свирепым взглядом все мгновенно умолкли. Анатоль видел, что Медлин огорчена этой вспышкой - ну да все лучше, чем позволить родственникам уничтожить остатки его гордости. Не хватало только, чтобы они догадались, что он переспал с женой лишь однажды - и то без особого успеха.

К счастью, все вернулись к еде. Даже Мариус, по-видимому, ничего не понял. Только Роман продолжал бросать на Анатоля оскорбительные взгляды и улыбаться своей гнусной улыбкой.

Давняя ненависть к Роману разгоралась с новой силой, когда Анатоль видел, как тот старается очаровать уже оправившуюся от смущения Медлин. Анатоль вцепился в край стола с такой силой, что дерево едва не треснуло. Он понимал, что не может соперничать с Романом или другими светскими людьми вроде расфуфыренного щеголя-француза.

Теперь они вдвоем вовлекли Медлин в разговор о каком-то поэте, о котором Анатоль даже не слыхивал, и он мучился жгучей ревностью, видя, как оживленно говорит Медлин, как ласково улыбается. Ее зеленые глаза горели воодушевлением, и Анатоль с горечью отметил, что она никогда не бывает такой, когда говорит с ним.

Ну конечно, о чем он способен говорить? Только о лошадях, об охоте, о хозяйственных делах. Нет нужды интересоваться чем-то другим, когда изо дня в день обедаешь в обществе гончих собак да лакеев. До сих пор ему не приходило в голову стыдиться своего невежества.

Снаружи загремел гром. Буря приближалась, и Анатоль от всей души надеялся, что этот злосчастный ужин скоро закончится. Более пугливые гости уже давно велели бы закладывать лошадей, но Сентледжей не могла напугать такая мелочь, как молния, а француз, как видно, и не помышлял о том, чтобы встать из-за стола, пока не подали десерт.