Ашами. Проклятие Абику - Айрин Кох

прошлым событиям и Ашами…

– Мне нужно выйти.

Чир не зря хотел увидеть место, где находился когда-то его замок. Его демоническая сущность пыталась очнуться, тянулась к знакомым образам, но ничего знакомого, кроме алтаря, в этом мире не осталось. И всё же его тянуло в место, где он по какой-то причине провёл долгие годы, сея смерть, по словам Тай. Чир поморщился, потер ушибленное место, выкидывая из мыслей последние капли неприятной и для него жалости, и направился к выходу.

– Не думала, что встречу тебя снова так скоро, – услышал он знакомый голос.

Ашами была закрыта в клетке для рабынь в самом конце подземного строения, и её глухой голос не должен был долетать до благородных ушей, но чуткий слух оморуна улавливал каждое слово. С кем она говорит? Чир мягкой поступью, не выдавая своего присутствия, приблизился к тёмной камере, легко переключая зрение в ночной режим. Девушка стояла к двери спиной. Спортивное тело держало оборонительную стойку, но руки она сложила на груди, выдавая этим своё нежелание показывать кому-то страх. Страх на грани ужаса оморун уловил мгновенно и недовольно зарычал внутри. Чир с удивлением отметил неправильное поведение своей животной сущности, которая пыталась встать на защиту человека.

– Время для нас шло по-разному, – тихий хриплый мужской голос неприятно царапнул чуткий слух Чира, и он аккуратно заглянул в камеру глубже. – Я ждал.

Сквозь прутья решётки просматривался мужской силуэт, который медленно приближался к пленнице. Ашами не двигалась с места и, гордо вздёрнув голову, смотрела на говорившего с ней. От её страха, который девушка всеми силами пыталась подавить, свербило в лёгких.

– Зря, Элай, – жёстко ответила она, чуть дёрнувшись в сторону, когда рука демона потянулась к ней сквозь прутья. – В прошлый раз над Фазисом проходил Тор, в обычное слияние солнц этот ритуал может не сработать, и кто-то должен взамен отдать свою сущность.

– Не волнуйся об этом, – смех Элая напоминал тонкое хрюканье, – Сантар обо всём позаботился. Постарайся выжить – мне это важнее. Смотри, что ты со мной сделала.

Лёгкий вскрик, и Ашами оказалась прижатой к решётке, не успев увернуться от сильных рук демона. Чир с рычанием бросился внутрь, выдёргивая Ашами из рук своего брата. Им овладел гнев. Какое-то бесконтрольное чувство собственника – другой демон не имел права прикасаться к его врагу!

– Чир? – Элай отшатнулся от неожиданности, но затем его взгляд помрачнел. – Что ты забыл в её клетке?

Чир инстинктивно прижал к себе дрожащее тело девушки, так доверчиво вцепившейся в его руку.

– А ты? – Чир не мог нормально думать, обнимая за талию Ашами.

Оморун сходил с ума от близости этой женщины, от злости на Элая за то, что тот посмел до неё дотронуться, от осязаемого страха Ашами, который рядом с ним вдруг принимал новую форму… радости? Такого не было, когда Ашами говорила с Тай.

– Отпусти её сейчас же, – устрашающе прошипел Элай, принимая частичную трансформацию.

– Я сам решу, когда это сделать, – Чир буквально вдавил в себя жаркое тело девушки, ощущая, как впервые с момента потери памяти просыпается его демон, меняя его человеческую форму.

Несколько минут два демона сверлили друг друга взглядом, а затем Элай звонко рассмеялся, вводя в замешательство стоящих в камере:

– Ты ревнуешь? – смех Элая срывался на тонкое хрюканье. – Добро пожаловать в стан зависимых! Скоро всё изменится…

Взгляд Элая вновь стал жёстким, но он больше ничего не сказал, а, резко развернувшись, исчез в ночи. Чир пребывал в шоке от слов своего брата. Ревнует? Он? Бред! Просто это его враг! Он САМ должен отомстить за смерть матери!

– Мне тяжело дышать, – тихий голос прорвался сквозь мечущиеся мысли демона, – отпусти.

Только сейчас Чир заметил, что уже двумя руками сжимал в объятиях хрупкое тело Ашами. Что он делает? Чувство, словно у него пытались отобрать любимую игрушку, не отпускало, и Чир слишком резко отбросил причину своего безумия. Девушка упала на колени, не удержавшись на дрожащих ногах, но постаралась скрыть боль. Однако даже её секундного проявления хватило, чтобы Чир почувствовал себя монстром.

– Я лидер чёрного клана смерти! – зачем-то произнёс он, убеждая в этом больше себя, чем её.

– Я знаю, – спокойно ответила она, присаживаясь на край узкой лавки.

– Я демон правящей ветви! – в чём Чир хотел её убедить, он и сам не знал, но и уйти не получалось.

– Да, – Ашами посмотрела в его сторону и улыбнулась, – и оборотень древнейшего клана Хорт. Я знаю, Чир. Я знаю.

– Ты сказала, что я сам убил свою мать, – этот вопрос вырвался у Чира помимо его воли, но ответ был для него жизненно важен.

Ашами молчала, лишь потупила взгляд, но демон ждал ответа.

– Я не могу говорить с тобой об этом.

Оморун Чира не почувствовал в её голосе фальши – она действительно не могла. Злость вспыхнула как спичка, и Чир вылетел из рабской клетки, демонстративно громко хлопнув дверью и задвинув массивный засов. Казалось, он один не знает здесь всей правды – тайны его уже бесили!

Глава 35

Меня трясло. Впервые отчаянье достигло таких вершин, что не было сил бороться. Неестественное для меня состояние, ведь даже в самых жестоких условиях рабства я пыталась выжить, чем злила и восхищала своих врагов. Оберус говорил, что это особый стержень ивери, который наполнял уверенностью не только меня, но и встречавшихся мне на пути людей. И сейчас я его не чувствовала. Внутри царили пустота и тоска. Я окружена монстрами, кем бы они ни были, и единственный, в кого верила, меня не помнил. Он просто ушёл, хлопнув дверью, оставляя наедине с призраками прошлого. Впервые не хотелось даже дышать, и я тихо прилегла на исцарапанную предшественниками скамейку, подложив холодные ладони под голову, чтобы хоть как-то прийти в себя после пережитого ужаса – Элай дор Аранаш вновь привёл меня к клетке рабыни. Клетки на холме подле жертвенного алтаря чёрного клана выглядели как норы, зарешеченные толстыми прутьями, которые невозможно было сломать, но сквозь которые прибывающие на ежегодный ритуал слияния паломники могли видеть будущих жертв, дарующих им непрожитые годы. Я видела их в день восхождения к алтарю чёрного клана ради спасения Чира и гибели Фазиса. Только в тот раз я шла по собственной воле, а сейчас о моём желании никто не спрашивал.

Я вновь на Фазисе. Стоило только увидеть Элая, и жизнь промелькнула перед глазами под жуткий довольный смех моего мучителя, душа заметалась в поисках выхода, отправляя в темноту бессознания. Во мне не