История войн на море с древнейших времен до конца XIX века - Альфред Штенцель

Таким образом, вся Италия (нынешняя Верхняя Италия в те времен причислялась к Галлии – Gallia Cisalpina) была подчинена римлянам; постоянными войнами они, сперва очень медленно, а за последние 50 лет – чрезвычайно быстро, распространили свое владычество, завоевали цветущие области с инородным населением. Можно было думать, что на этом они, если не навсегда, то, по крайней мере, на некоторое время, остановятся, тем более, что во всех направлениях границы их подошли к морю, к которому они никогда не чувствовали склонности.

Однако и на этот раз оправдалась поговорка о том, что аппетит растет во время еды: властолюбие римлян не знало пределов, а Сицилия лежала так близко, что они не могли удержаться от соблазна завладеть ею, тем более, что плодородие и богатство ее являлось для них постоянной приманкой. Правда, она лежала по другую сторону моря, но отделена была только узким проливом; не подлежало сомнению, что переправа через этот пролив поведет к войне с могущественным на море Карфагеном, но римляне не отступали перед неприятелем. Римляне успели хорошо познакомиться с карфагенянами, с которыми им пришлось уже не раз вступать и в дружественные и в неприязненные отношения; до войны, однако, дело еще ни разу не доходило. Итак, римляне переправились через море и вступили в борьбу с господствовавшей на море державой, не задумываясь о тех средствах, при помощи которых борьба эта могла быть доведена до успешного конца.

Их противником было могущественное государство, вытянувшееся вдоль всего северного берега Африки, все существование которого было основано на морской торговле; для охраны этой торговли и для дальнейшего развития заморских торговых связей, государство это содержало сильный флот, который безраздельно господствовал на морях, так как его единственный соперник – Сиракузы – был слишком ослаблен внутренними неурядицами и постоянными войнами, чтобы оказать какое либо сопротивление.

Карфаген имел и большую армию – вся она состояла из наемников, всех наций, с которыми Карфаген состоял в торговых отношениях. Солдаты служили только ради собственной выгоды: и государство, им платившее, и цели, ради которых они сражались, были для них совершенно безразличны.

Для содержания армии и флота требовались крупные денежные средства, доставлявшиеся мировой торговлей. Народ, исповедовавший жестокую и чувственную религию, всецело был предан поклонению золотому тельцу, со всеми вытекающими отсюда последствиями: высшие классы предавались роскоши и распутству, питали друг к другу постоянное недоверие и беспощадно давили низшие классы; покоренные народы держались в тяжелом угнетении, которое заставляло их мечтать о той минуте, когда они будут в состоянии сбросить ненавистное иго и получить свободу, или, по крайней мере, перейти под власть более милосердного господина.

Постоянная подозрительность отрицательно сказывалась и на командовании войсками. Военачальники выбирались народом из числа граждан; вследствие партийных происков выбор часто падал далеко не на наиболее подходящих лиц. Однако и эти выборные вожди не пользовались свободой действий; к ним были приставлены для наблюдения представители от сената, в числе 30 человек; им даже не предоставлялось права выработать план ведения войны, который составлялся особой комиссией из ста судей; комиссия эта, кроме того, постоянно вмешивалась в ход операций, смещала военачальников и привлекала их к ответственности. Вследствие этого происходила постоянная смена командования, причем, нередко случалось, что неудачливый военачальник подвергался жестокой казни на кресте. Эти казни особенно неблагоприятно отражались на успешном ведении войны, также как и взаимные отношения между начальниками и наемными солдатами, не связанными между собой ни взаимным доверием, ни расположением. Ни у государства, ни у военачальников не было никаких оснований, кроме денежных расчетов, беречь людей, так как ценою золота они могли иметь их сколько угодно, а потому нередко случалось, что начальники бросали своих людей на произвол судьбы или жертвовали ими для своего собственного спасения. Интересно отметить, что у карфагенян всегда были особые начальники для флота и для сухопутной армии, между тем, как у греков и римлян в этом отношении никаких различий не делалось.

Карфагенский флот в те времена состоял, главным образом, из пентер (квинкверем), а также из трирем, которые еще сохранились в употреблении. Тетреры (квадриремы) и пентеры – «четырехрядные» и «пятирядные» суда, начал строить около 400 г. до н. э. Дионисий Сиракузский. Первые, вероятно, были придуманы незадолго до этого карфагенянами, вторые же, возможно, были его собственным изобретением. Название этих и прочих «многорядных» судов (политер) вовсе не значит, что они имели по четыре, пять и более рядов весел с каждого борта (подобные многоэтажные монстры не могли бы держаться на воде). Если на классической триреме V в. до н. э. каждое весло приводилось в движение одним гребцом, то на этих судах на одно весло могло приходиться по два-три и более гребца (на европейских галерах XVII-XVIII вв. на одно весло иногда приходилось и по 8 гребцов). Гребцы на пентере располагались по-прежнему в три ряда (два транита, два зигита и один таламит), своими линейными размерами пентера практически ничем не отличалась от триремы (в Афинах в IV в. до н. э. они хранились в тех же самых ангарах), она имела меньшее число весел, но они были длиннее – пара гребцов создавала большее усилие, но и пространства им требовалось больше, поэтому пришлось увеличить промежутки между банками. Весла таламитов, занимавших нижние банки, были, соответственно, короче. Уменьшение числа весел давало еще одно преимущество – сокращалась потребность в квалифицированных гребцах, достаточно было иметь по одному такому на каждое весло.

Корабли нового типа быстро получили признание – к середине IV в. до н. э. тетреры (квадриремы) и пентеры (квинквиремы) были приняты на вооружение флотом Сидона; Александр использовал их при осаде Тира в 332 г., Дионисий II Сиракузский (367-344) строил уже и «шестирядные» военные корабли. Первые крупные и высокие пентеры были построены Деметрием Полиоркетом, человеком богато одаренным техническим талантом, которому (то есть вообще грекам) и подражали карфагеняне в постройке своих судов. Деметрий, который уделял исключительное внимание различным новшествам в области военной техники, не был изобретателем политер, однако многое сделал для их усовершенствования. Он первым начал строительство гигантских, вооруженных метательными машинами военных кораблей. Эти «дредноуты» прошли испытание в битве с флотом Птолемея I при Саламине Кипрском в 306 г. до н. э. – первый случай в истории, когда морское сражение было выиграно исключительно благодаря корабельной артиллерии. Традиционная морская тактика, где основная ставка делалась на скорость и маневренность, таранные удары и абордажный бой, была им полностью пересмотрена. Плавучие батареи Деметрия (в сражении участвовали 10 «шестирядных» и 7 «семирядных» судов) не дали египетскому флоту приблизиться для таранного удара, прижали его к берегу и уничтожили (Диодор, 20.49.4).

После битвы при Саламине Деметрий успел построить еще несколько гигантских кораблей. Часть из них, вероятно, были двухкорпусными (катамаранами), экипаж достигал 4000 человек, на соединявшей корпуса широкой платформе умещалось большое количество солдат и метательных машин. Деметрий сохранил часть этого флота и после поражения при Ипсе и снятия осады с Родоса (305 г.). Родосцам, правда, досталось несколько брошенных им «левиафанов». При том, что практически все его, и его отца Антигона, владения были потеряны, наличие флота позволило Деметрию через некоторое время вновь вступить в борьбу за наследие Александра Великого в союзе с Селевком Никатором. Договор между двумя монархами был подписан на борту его «тринадцатирядного» флагманского корабля (Плутарх, Деметрий, 43). Заняв македонский престол, Деметрий к 288 г. до н. э. довел численность своего флота до 500 – все это были самые крупные и совершенные военные суда того времени.

Македонян, по-видимому, не очень интересовали военно-технические эксперименты Деметрия. По их просьбе Пирр и Лисимах(правитель Фракии и злейший враг Деметрия) вторглись в Македонию с запада и с востока, изгнали Деметрия и разделили между собой его царство и его флот (Плутарх, Пирр, 12.7). Лисимах сам увлекался строительством «дредноутов» – его «Леонтофор» (катамаран, на борту которого помещалось 1800 гребцов и 1200 солдат) был явным подражанием одному из гигантских кораблей соперника. Флот Лисимаха перешел по наследству к Птолемею Керавну, который с бывшими кораблями Деметрия и «Леонтофором» разбил в 280 г. до н. э. Антигона Гоната, сына Деметрия Полиоркета. Пирр привел несколько доставшихся ему «дредноутов» в Сицилию, намереваясь использовать их против карфагенян. Обслуживание их обходилось очень дорого, они требовали огромного количества гребцов. Когда Пирр попытался набрать их среди сицилийских греков, по просьбе которых, собственно, он и ввязался в войну с Карфагеном, это вызвало их недовольство и привело к распаду союза (Плутарх, Пирр, 23.3). Планы Пирра перенести войну в Африку, на территорию противника, рухнули (Диодор, 22.8.5). При отступлении Пирра из Сицилии в 274 г. его флот, как уже было сказано, был атакован карфагенянами – с половинным экипажем его гигантские корабли были не столь эффективны против их быстроходных судов. Карфагенянам удалось потопить некоторые из них, кроме того они захватили «семирядный» флагманский корабль Пирра. В 260 г. до н. э., в сражении при Миле, он достался римлянам (Полибий, 1.23.1-7). Возможно, что знакомство с его конструкцией в какой-то мере определило дальнейшее развитие римского флота – с 257 г. до н. э. римляне начинают строить более крупные, чем прежде, военные суда. Верфи Родоса и Сиракуз также производили морских гигантов – правда, это в основном не военные суда, а сухогрузы, предназначавшиеся для перевозки зерна. Построенная Архимедом по заказу Гиерона «Сиракузия», первоначально военный корабль, была превращена в гигантский сухогруз. Увлекались строительством морских гигантов и Птолемеи, которым принадлежит абсолютный рекорд в этой области. «Сорокорядный» катамаран Птолемея IV (222-205), впрочем, не предназначался для боя – в реальном морском сражении от этого неповоротливого гиганта едва ли могло быть много пользы. Основными же линейными судами эллинистических и римского флотов в III-I вв. до н. э. оставались пентеры (квинквиремы), тетреры (квадриремы) и триеры (триремы).