Очерки истории российской внешней разведки. Том 2 - Евгений Примаков

Никто не знал, что Ле Гросс одновременно был осведомителем чешской контрразведки. В день прибытия в Прагу, 25 октября 1935 г., Талер разыскал Ле Гросса и провел с ним встречу, а на следующее утро собравшиеся на встречу в кафе Талер, «Майснер» и сотрудник берлинской резидентуры были арестованы чехословацкой полицией. Чешские полицейские были крайне удивлены участием советского гражданина во встрече с активными нацистами, однако его отпустили.

Связь с Талером с тех пор прервалась. Однако созданная им в Австрии агентурная сеть продолжала успешно действовать.

О том, что далее произошло с Талером, стало известно лишь после войны из захваченных в Германии трофейных документов гестапо, среди которых было обнаружено судебное дело Талера, датированное 1940 годом. Оказалось, после захвата Чехословакии в 1938 году гестапо натолкнулось на следственное дело Талера, которое велось чехами в связи с его арестом в Праге в 1935 году. Из него они узнали, что Талер в результате пыток, а также перед лицом улики — обнаруженной у него записной книжки с заметками, свидетельствующими о его причастности к немецким разведорганам, — был вынужден дать показания. Однако он категорически отрицал свою связь с советской разведкой, заявив, что арестованный вместе с ним советский гражданин является его агентом, то есть агентом немецкой разведки.

Чехи, судя по всему, ему поверили, но поставили его перед дилеммой: или 15-летнее заключение в тюрьме, или согласие работать на них против Германии. Талер избрал второе и в середине февраля 1936 года был «выдворен» в Германию. Ему был дан условный адрес для установления связи, которым он воспользовался один-единственный раз, чтобы под благовидным предлогом уклониться от сотрудничества с чехословацкой разведкой. До 1938 года он работал в различных судебных органах Германии, а затем уехал в Австрию.

После того как чешское следственное дело Талера попало в руки гестапо, он в марте 1939 года был арестован по обвинению в измене и в сентябре 1940 года приговорен к 9 месяцам тюремного заключения. Необычно мягкое наказание объяснялось тем, что суд учел в приговоре ряд смягчающих его вину обстоятельств: «безупречность в прошлом, членство в НСДАП, а также то, что он сильно пострадал от жестокого обращения чехов». Не последнюю роль сыграло и то, что, будучи сам юристом, Талер искусно защищался на суде. В результате он был осужден лишь за то, что проявил халатность, взяв с собой в Прагу записную книжку с секретными служебными заметками.

В архиве внешней разведки сохранился документ, в котором анализируется весь период сотрудничества Талера. В этом анализе подчеркивается его честное сотрудничество с советской разведкой. Ни на следствии в Праге в 1935 году, ни затем в Берлине в 1939 году он не раскрыл своей связи с советской разведкой. При сравнении материалов судебного дела гестапо с материалами архивного дела на Талера делается вывод, что он умело и ловко совмещал работу в «Форшунг-самте» с работой на нас. Основной его работой было сотрудничество с нами.

В июне 1945 года начальник советской внешней разведки генерал-лейтенант П.М. Фитин получил из Главного управления контрразведки СМЕРШ служебную записку: «В Управление СМЕРШ 3-го Украинского фронта явился австриец Талер Франц, 1901 г.р., уроженец г. Кувштайна, проживал в гор. Вене, который заявил, что с 1932 г. по 1935 г. состоял на связи у работников советского торгпредства Гардина и Масинга, для связи с ними имел пароль «Майнер». Просим проверить и сообщить, соответствуют ли эти данные действительности».

Сразу стало ясно — соответствуют! Это — Талер. Работа с ним была возобновлена и продолжалась еще долгие годы.

25. «Треугольник Беера»

18 сентября 1927 г. германский пароход «Пройсен», прибывший из Ленинграда, пришвартовался у пассажирской пристани в Гамбурге. На борту находилась группа российских эмигрантов и человек двадцать иностранцев: коммерсанты, два журналиста и небольшой оркестр из Баварии.

Иностранных пассажиров выпустили в первую очередь. Эмиграционные власти и таможенники бегло проверили документы и багаж. Никаких вопросов не возникло.

Вместе с этой группой вышел молодой человек лет тридцати, по паспорту — австрийский коммерсант Макс Вайнер. Кроме самого молодого человека никто в группе, конечно же, не знал, что его фамилия и профессия, указанные в паспорте, не настоящие. Его одежда, манеры и язык не выделяли его среди других иностранцев. На пароходе он мало с кем общался и поэтому не стал задерживаться со своими попутчиками, взял такси и направился на железнодорожный вокзал.

В здании вокзала Вайнер внезапно столкнулся с мужчиной: квадратное, багрового цвета лицо, глубокий шрам, идущий от левого глаза к мочке уха. Мнимый коммерсант быстро отвернулся и направился в сторону Но было поздно.

— А я вас узнал! — услышал он знакомый хрипловатый голос за спиной.

Пришлось остановиться.

— А, господин Кауфман, рад вас видеть! — с притворной доброжелательностью в голосе произнес «коммерсант».

— Вы что, опять приехали в Германию мутить рабочих?

— Ошибаетесь, господин полицейский, я уже вышел из этого возраста. Приехал по делам фирмы. Возвращаюсь домой, в Вену.

— Это похвально, хотя верится с трудом, — произнес Кауфман.

Разговор не клеился. Молодой человек больше всего опасался, что Кауфман потребует его паспорт. Сразу бы все раскрылось: ведь настоящая фамилия «коммерсанта» была прекрасно известна полицейскому. Если бы тот разоблачил его, миновать ареста бы не удалось.

Но Кауфман был настроен благодушно, похвастался, что переведен с повышением в Гамбург и что скоро всем красным «капут». Небрежно кивнув, он направился к буфету, где бойко шла торговля пивом и сосисками…

У Кауфмана была хорошая профессиональная память. Он прекрасно помнил, как в 1921 году в Бремене арестовал этого парня, Бертольда Илька, организовавшего забастовку. Парень тоже не забыл железные кулаки стража порядка, которые тот пустил в ход, когда группу арестованных везли в тюрьму. Но самым неприятным и досадным было то, что о появлении Б. Илька в Германии Кауфман мог сообщить своему начальству и тогда розыск начался бы еще до того, как разведчик приступит к выполнению задания.

Утром поезд прибыл в Берлин. Б. Ильк выбрал скромную, но вполне респектабельную гостиницу и зарегистрировался под именем Давида Фукса, уроженца Копенгагена, бизнесмена. Прежний свой паспорт он уничтожил. Оценив обстановку, пришел к выводу, что прямой опасности для него нет и с новым паспортом в кармане можно действовать смело, не забывая, конечно, о необходимости соблюдения определенных мер безопасности. Кем же был этот человек на самом деле и с каким заданием прибыл в Германию?

Бертольд Карлович Ильк родился в Австро-Венгрии в 1896 году. Юрист по образованию, окончил в Вене гимназию и внешнеторговую академию. Владел немецким, польским, английским и русским языками. В 1921 году был арестован в Германии как большевик, но вскоре был выпущен, в 1925 году снова попал в тюрьму в Венгрии, через год бежал и перебрался в СССР. Вскоре он был принят на работу в разведку под псевдонимом Беер.

Принимая решение о направлении Беера в Германию для организации разведывательной работы, руководство ИНО ОГПУ учитывало наличие негативных факторов с точки зрения безопасности, но одновременно принимались во внимание профессиональные и личные качества будущего руководителя нелегальной организации: опыт подпольной работы, хорошее знание обстановки в Германии и сопредельных странах, недюжинные организаторские способности.

Именно такой человек был нужен для решения поставленных задач: Бееру предстояло создать первую в истории советской внешней разведки нелегальную резидентуру — подпольную организацию, способную вести разведывательную работу в нескольких странах, в своеобразном «треугольнике»: Балканы (Белград, София, Бухарест) — балтийское направление (Варшава, Прибалтика, Хельсинки) — западное направление (Париж, Лондон и некоторые сопредельные страны). Берлин же должен был стать центром этого невидимого «треугольника».

Выбор для этой цели Германии объяснялся, прежде всего, тем, что страна расположена в центре Европы, в окружении государств, где сосредоточились наиболее крупные антисоветские формирования. С территории Германии можно было попасть в любую из этих стран буквально за считанные часы. Кроме того, сама Германия имела на своей территории многочисленные эмигрантские организации. Учитывалось и то, что немецкий административно-полицейский режим в те годы был не очень строгим и позволял лицам различных национальностей беспрепятственно посещать страну.

Для того чтобы начать активную разведывательную работу, Беер должен был закрепиться в стране. И прежде всего — устроиться на подходящую для этих целей работу. Умело используя свои прежние связи, он вступил в контакт с немцем — владельцем фабрики игрушек. Через некоторое время внес свой пай и стал совладельцем дела. Официально он занимал должность управляющего делами фирмы, фактически всю основную работу выполнял его компаньон, Беер же получил возможность активно заниматься созданием резидентуры.