Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он не мог остаться в живых, — произнес послушник. — Нет — после того, что сделал он.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Майкл. — И кто ты, собственно говоря?
— Я Урбан, — ответил юнец и показал на своего пожилого спутника. — А это отец Эндрю, мой наставник. Мы прибыли сюда из Девоншира.
— Говори, когда тебя спросят, — резко бросил Эндрю. Болезненная гримаса послушника показала, что он привык к подобным замечаниям, но еще не научился сносить их учтиво. — Не твое дело заниматься представлением.
— Меня зовут Джон Сетон, я магистр из Грэй-Холла в Оксфорде, — сказал францисканец голосом, точно указывавшим, что он считает себя куда выше, чем простые кармелиты, и показал на тело. — А это мой коллега, Питер Уитни. Его убили. — Холодный взгляд в сторону Эндрю ясно дал понять, кого он считает главным подозреваемым.
— А я старший проктор университета, — холодно представился Майкл. — Именно мы с доктором Бартоломью будем устанавливать причину смерти. — Он повернулся к Бартоломью. — Его убили? Я вижу рану на затылке.
— Это произошло, когда вот этот камень упал ему на голову, — ответил Бартоломью, поднимая преступный кусок кладки и показывая его монаху. Он продемонстрировал, как точно подходит прямоугольный край к рваной ране на голове мертвеца, хотя ни Майкл, ни остальная троица не обратили особого внимания на вызывающее ужас объяснение.
Сетон обвиняюще указал на Эндрю.
— Этот камень принадлежал ему. Он проявлял враждебность к бедняге Уитни с того момента, как мы сюда прибыли. Понятно же, что здесь случилось, брат. Арестуйте кармелита и покончим с этим безрадостным делом.
— Сначала я должен задать вопросы, — ответил Майкл, подняв руку, чтобы остановить поток возражений, готовых вырваться у Урбана. Эндрю не сделал ни малейшей попытки защититься от обвинений. Он стоял, бесстрастно рассматривая мертвеца. — Это Кембридж, а не Оксфорд. Мы здесь более цивилизованы и не арестовываем людей, прежде чем тщательно исследуем доказательства. Мэтт, что ты мне можешь сказать?
— Камень, возможно, упал из трубы, — отозвался Бартоломью, вглядываясь в темный дымоход и видя, что он в плохом состоянии. — Но рана не настолько серьезная, чтобы убить его на месте. Другими словами, ударом его оглушило, и он не почувствовал, что задыхается сажей.
— Не могло получиться так, что кто-то ударил его, а потом засунул и его, и камень в трубу, чтобы изобразить смерть, как несчастный случай? — спросил Майкл.
Бартоломью покачал головой.
— При сопоставлении камня, сажи и тела можно сказать, что есть только две вероятности: или Уитни заглядывал в трубу, когда она рухнула, или кто-то забрался на крышу и скинул камень, когда он случайно оказался внизу. Согласитесь, что для последнего предположения убийца должен быть весьма терпеливым.
— Уитни не имел привычки заглядывать в каминные трубы, — гневно воскликнул Сетон. — Он был ученым, как и я. Он прибыл сюда, чтобы учиться, а не лазить по каминам.
— Он всегда был предан своим занятиям, — мягко произнес Эндрю. — И проводил много времени, обходя церкви и рассматривая реликвии.
— И что? — вскинулся Сетон, оскорбившись словами, прозвучавшими, как обвинение. — Он ими интересовался. Это не преступление!
— Может быть, — уклончиво ответил Эндрю. — А может быть, и нет.
— А теперь послушай меня, — жарко начал Сетон. — Ты не смеешь…
— Подождите меня в своей комнате, магистр Сетон, — вмешался Майкл. — Я прослежу, чтобы вашего коллегу перенесли в церковь святого Ботольфа и достойно устроили. А потом выслушаю ваши жалобы.
Сетон сердито посмотрел на кармелитов, схватил свою шляпу и удалился.
Когда Сетон ушел, отец Эндрю печально улыбнулся.
— Разделяй и властвуй: это один из первых уроков, усвоенных мною при общении с необузданными людьми. Когда-то я занимал такую же должность, как и вы, брат. Разделяй группировки и беседуй с ними по отдельности. Разумеется, иногда мудрее позволить им ссориться. Тогда кто-нибудь один может сделать фатальную оговорку и разоблачить себя как преступника.
— Так что, здесь есть преступник? — осведомился Майкл, поднимая брови. — Или просто человек оказался в ненужном месте в ненужное время?
— Преступник есть, — ответил Эндрю убежденно. — Но это не человек. — Он покопошился в чем-то, висевшем у него на шее на кожаном шнурке. Это был мешочек, сшитый из старой пурпурной ткани и походивший на амулеты, которые носили крестьяне, слишком подверженные предрассудкам и потому не отдававшие свою веру исключительно церкви. Решив, что это предназначается ему, Майкл протянул руку, но монах резко отпрянул.
— Вы не должны это трогать, — объяснил Урбан. — Тронете — умрете, в точности, как Уитни. Реликвия отца Эндрю — вот из-за чего мы пустились в долгий путь: мы несем ее в аббатство в Норвиче, где уже есть подобные святые предметы.
— Урбан! — рявкнул Эндрю. — Что я говорил тебе насчет лишней болтовни до того, как тебя спросят?!
Урбан вздохнул и состроил мину, ясно говорившую: все равно раньше или позже придется все рассказать, и я просто избавил всех от лишних проблем. Он отошел к окну, заставив Бартоломью задуматься, пожелал ли юноша отойти подальше от своего недовольного наставника, или от трупа, который все еще лежал возле камина, глядя невидящими глазами в потолок.
— Реликвия? — спросил Майкл, беспокойно рассматривая мешочек. — Вы носите реликвию на шее? Это неразумно: истинные реликвии не любят, когда их используют вместо талисманов.
— Вы правы, — отозвался Эндрю. — А эта — особенно могущественная. Она грозит проклятьем любому, кто осмелится прикоснуться к ней.
— Реликвии не могут быть проклятыми, — мгновенно произнес Бартоломью. — Они священны. Проклятье превратит ее в нечестивую, а это значит, что она перестанет быть реликвией. То, что вы сказали, теологически невозможно.
Эндрю не обратил на него внимания.
— Араб по имени Барзак наложил проклятье после первого крестового похода. Я видел его силу тридцать лет назад в Девоншире, а Урбан расскажет вам про давно умершего коронера по имени Джон де Вольф и о том, как смерть обступила его со всех сторон, стоило ему столкнуться с ее могуществом.
— А еще был магистр Фальконер, философ из Оксфорда, — энергично добавил Урбан. — Он видел… — и замолк, наткнувшись на суровый взгляд Эндрю.
Старик перевел сердитый взгляд на Бартоломью, который смотрел на него откровенно скептически.
— Злобное проклятие Барзака действует долгие века, и любой, кто прикоснется к священному кусочку дерева, лежащему в этом флаконе, умрет.
— Вы же его трогали, — возразил Майкл, не делая, впрочем, попыток подойти к монаху ближе. Он, конечно, человек не суеверный, но всем известно, что реликвии могут быть опасными, и жаль будет завершить блистательную карьеру в университете из-за неосторожности. — Но вы не умерли.
— Умру, — хладнокровно ответил Эндрю. — Сразу же, как только она перестанет быть моей — или я доставлю ее в Норвич, или буду вынужден доверить ее для доставки туда другому человеку. — И он сделал знак Урбану, показывая, что тот может говорить.
— Дурных людей она убивает быстро, — послушно уточнил Урбан. Майкл попятился — кто знает, как расцениваются его добродетели глазами Господа и Его святых. — А добродетельным позволено доставить ее в безопасное место. У отца Эндрю она хранилась без малого три десятилетия, в основном в Эксетере.
— Так зачем вы решили забрать ее? — возмутился Майкл. — И за что сначала наказали Кембридж?
— Мы не собирались причинять неприятностей вашему городу, — извиняющимся тоном сказал Эндрю. — И вы правы, задавая вопрос о выборе времени: я ждал слишком долго, а должен был переправить ее в надежное место давным-давно. Но я был счастлив в Эксетере, а реликвия хранилась в довольно безопасном месте, под алтарем монастыря, за крепкими городскими стенами. Благополучному человеку трудно решиться оборвать свою жизнь.
— Но теперь назначен новый приор, — продолжил Урбан, — и отец Эндрю боится, что тот решит уничтожить реликвию. Мы не хотим, чтобы ее сожгли, и еще более не хотим, чтобы приор Джон де Бурго умер, пытаясь доказать, что она не обладает никаким могуществом.
— Понятно, — уныло отозвался Майкл. — Просто сказка какая-то. А что это, собственно, за реликвия? Когда-то у нас была прядка волос Пресвятой Девы, но она исчезла.
— Это частица Истинного Креста, залитая кровью Христовой. — Эндрю развязал мешочек и вытащил два куска пергамента. Он протянул их монаху, но Майкл взял его за запястье и повернул руку к свету, изо всех сил стараясь не прикоснуться к самим документам.
— Тут сказано, что ее нашли в Иерусалиме, — произнес он, читая лаконичную запись в первом. — В Храме Гроба Господня, и подлинность подтверждена Джеффри Мэппстоуном, рыцарем-храмовником. А второй листок — это предупреждение от Гийома де Божё, который утверждает, что реликвия оплачена невинной кровью и навечно проклята «Каждый, кто прикоснется к частице Истинного Креста погибнет сразу же, как передаст реликвию в другие руки».
- Нечестивый союз - Сюзанна ГРЕГОРИ - Исторический детектив
- Чаша с ядом - Бернард НАЙТ - Исторический детектив
- Чума на оба ваши дома - Сюзанна Грегори - Исторический детектив
- Пуля с Кавказа - Николай Свечин - Исторический детектив
- Проклятая амфора - Мария Владимировна Цура - Историческая проза / Исторический детектив / Периодические издания
- Проклятый меч - Средневековые убийцы - Исторический детектив
- Белокурый циклон - Енё Рейто - Исторический детектив
- Портрет миссис Шарбук - Джеффри Форд - Исторический детектив
- Китайская петля - Вячеслав Антонов - Исторический детектив
- Воспоминания русского Шерлока Холмса. Очерки уголовного мира царской России - Аркадий Францевич Кошко - Биографии и Мемуары / Прочая документальная литература / Исторический детектив