Ненужная война (СИ) - Inner voice

раз жива, значит, ждет и верит, что мы идем по следу этих ублюдков. Пошли, — она подошла к лошадям и забрала у них кинжал, закрепив где-то у себя на поясе, и лук, повесив мне его на плечо, после чего отпустила животных. — Пускай она не любит, когда кто-то его трогает… но кто-то должен ей его вернуть.

Дабы хоть немного согреться и сэкономить время, мы перешли на легкий бег. Темнеет быстро, мы вряд ли успеем добежать до этого жилья до темноты, так что сейчас главное — это четко запомнить направление, чтобы не пробежать мимо.

Интерлюдия 44

— Вы славно потрудились сегодня! И вполне заслужили награду. И вашей наградой станет она! — мужчина показал оставшимся в живых на девушку.

Сильфида была привязана к столу тонкой стальной проволокой, которая при каждом движении больно впивалась в кожу на запястьях, грозясь рассечь. Расцарапанное лицо болело, как и голова в целом от нового удара по затылку, но что значили слова говорившего, она, разумеется, знала. И жалела, что не находится без сознания.

— Ичиха, — пробормотала она. — Клянусь Древом, если я выберусь…

— Не выберешься, уж я об этом позабочусь, — тот подошел к ней. — Жаль, что я не смог прикончить этого выродка лично, но господин Малрон наверняка успел перерезать ему горло перед смертью, — он вдруг резко влепил ей пощечину. — Никто не смеет насмехаться надо мной, никто! Поняла меня? «Будь здоров!» Тьфу!

Ичиха сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, после чего вынул из ножен кинжал.

— Знаешь, я еще никогда не видел голых эльфиек. И они, — он показал на остальных, смотрящих на Сильфиду голодным похотливым взглядом, — тоже. Ты ведь не против нам показать?

— Животное, — едко ответила девушка, чем тут же заработала новую пощечину и легкий порез на подбородке.

— Не хами, а то я могу передумать тебя продавать и ты случайно можешь не увидеть рассвет.

Боковая шнуровка кожаного доспеха была тут же разрезана. В этот момент эльфийка как никогда жалела, что не носила цельно-сделанный, какой когда-то был у Максима.

— Хороша, — произнес кто-то, пока предводитель резал на ней поддоспешник.

— Разумеется. Она маллореанская принцесса. Но, — Ичиха ухмыльнулся, — не сегодня. И больше никогда.

* * *

Не сбиться с направления было тяжко, однако мир сумерек и теней мне был знаком с детства, и потому все, что нарушало его, сразу бросалось в глаза. Достаточно большая избушка была так ловко спрятана среди скал, что пройти мимо нее было вообще сущим пустяком, мне просто повезло с тем, что в окнах горел тусклый свет. Повезло дважды — ведь это означало, что внутри кто-то есть.

Со стороны скалы освещение из окна было куда ярче, словно кто-то лампочку зажег. Аккуратно подтянувшись на нитях, я заглянул в окно… чтобы увидеть самую грязную сцену в своей жизни. Сильфида, в полубессознательном состоянии, в разрезанном напополам поддоспешнике, с разрезанной шнуровкой своих разорванных на две части штанов, чем-то привязанная к столу в окружении толпы полураздетых мужиков. Полураздетых внизу. Но явно живая — и это была единственная хорошая новость.

— Что там? — спросила Мариша.

— Все, как ты говорила, — ответил я. — Красота спасла ей жизнь, но…

— Так она там? Живая? — мечница тут же рванулась к входу и одним пинком выбила какой-то запор, держащий дверь. Я тут же зашел вслед за ней… чтобы увидеть, как Ичиха, второе лицо клана Прочной Стали, насилует мою лучницу.

— Ты? — он удивленно вытаращил глаза. — Выжил? Как ты нас нашел?

Я вышел вперед. Остальные, видимо, тоже были в прострации от нашего появления.

— И это все, что тебя сейчас интересует? — спросил я, чувствуя, как от ненависти дуреет голова.

— Мак… сим… Ма… риша… — Сильфида кое-как повернула к нам голову. И ее полумертвый тон словно что-то во мне сорвал.

— Мар, — сказал я леденящим ровным голосом.

— Что? — спросила она меня яростно.

— Никто. Не должен. Уйти, — вынес я приговор. Спиной я на краткий миг почувствовал удивление, после чего раздался столь же яростный счастливый смех.

— Как пожелает мой сюзерен! — вспыхнула почти осязаемая жажда крови и мечница достала оружие.

— Что расселись! Убейте их! — заорал Ичиха.

То, что произошло дальше, никак нельзя было назвать боем. Мариша в одиночку в ту ночь уничтожила хренову тучу людей, устав лишь под конец — что ей было каких-то пятнадцать человек? Пока я сражался с лидером этих мерзавцев, она со спокойной душой и диким счастливым смехом перерезала всех остальных. Убила бы и Ичиху, если бы к тому моменту я не приголубил его кольцом Ножниц по виску.

— Господи, принцесса… что они с тобой сделали… — я как мог аккуратно осматривал ее, чтобы понять, что ее держит на столе. И поняв, резко захотел собственноручно убить этого мерзавца. Тонкая стальная проволока настолько глубоко вошла в запястья и бедра, что достать ее оттуда не было никакой возможности. Пришлось вновь доставать половинки Ножниц, собирая их в единое целое.

— Что ты хочешь сейчас сделать, я не понимаю.

«Впервые воспользоваться тобой по назначению»

Проволока перерезалась словно гнилая нитка. Аккуратно вытаскивая из запястий и бедер ее куски, я молился всем богам и Древу в том числе, чтобы она не повредила вены или сухожилия. И чтобы у двух сестер хватило листьев. Собирать по пути те, что выбрасывала девушка, помечая свой путь, мы как-то не догадались.

Мариша все поняла без слов. Подавая мне из своей шкатулки листок за листком, она позволяла мне заращивать раны на теле своей сестры. Та по-прежнему смотрела на нас затуманенными глазами, словно так до конца и не осознав, что все закончилось.

— Знаешь, Мариша… Глядя на все вот это… мне впервые стыдно за то, что я человек…

Четырнадцать мертвых тел. Все без штанов. У каждого эр… впрочем, нет, это я замечать не хочу. И, судя по ним, ни один не остановился, ни один. Неужели именно таким и будет человек, если с него стереть налет морали? Неужели и я точно такой же, просто земная жизнь оставила на мне свой отпечаток, который и не позволил