Ленинград. Дневники военных лет. Книга 2 - Всеволод Витальевич Вишневский

война 1941 года. Теперь создадим! История ставит нас лицом к лицу с морскими державами. Это должно дать толчок. Работа уже идет, конструкторы думают… Хотя говорят, что в Генеральном штабе есть противники флота: «Моряки только красивую форму носят…» Эх!

Днем — огневой налет на Петроградскую сторону, Васильевский остров. Жертвы…

Был замполит Суворов. Рассказывал, что, когда наши «катюши» били по одному из участков, финны кричали: «Бейте подальше, там немцы» (?)…

В 11 вечера, по радио. Наши войска в 17–25 километрах от Харькова. Взят Богодухов. На брянском направлении наше наступление успешно развивается…

9 августа 1943 года.

Написал письмо Тарасенкову: о значении писателей в низовой печати, о своей работе, о событиях.

Наконец пришло письмо от Пронина. Несмотря на то, что он лишь кандидат партии, его назначили комиссаром партизанского отряда…

Письмо боевое, бодрое. Просит рекомендацию в партию. Немедленно пошлю.

Огневой налет — лопающиеся звуки, свисты, грохочущие тяжкие разрывы — снаряд за снарядом! Близко… Немцы бьют 8-дюймовыми!

Вчера на Садовой снаряд попал в толпу. Санитарные автомобили подбирали куски тел… На улице — лужи крови, обрывки платьев, чья-то уцелевшая шляпа…

На рынке картофель стоит 250–300 рублей кило, морковь и огурцы — по 200, ягоды — 450. Небольшая кучка сыроежек — 120 рублей…

10 августа 1943 года.

В 12 часов был в Военном издательстве… Начальник издательства полковник Цветков — страстный коллекционер автографов, рисунков и эпиграмм. У него есть письма Шаляпина, Горького и др. Рассказывает, увлекается. Развернул передо мной папки с автографами, собранными им в период обороны Ленинграда: тут и Билибин, и Орбели, и Тихонов, и Яр-Кравченко. Разные зарисовки, высказывания, театральные акварели Рудакова, рисунки тушью Серова, Павлова, Верейского; эпиграммы Саши Прокофьева… Запись B. Шишкова в декабре 1941 года — о мраке дней. Тут же театральные списки премьер в дни осады и автографы исполнителей. Все это в будущем представит интерес. По просьбе Цветкова я сделал запись в его альбоме — на память о Ленинграде, о его обороне…

От этой беседы пахнуло чем-то неожиданным, штатским.

Часа два поработал в международном кабинете Дома партийного актива. Прочел очередные бюллетени с 27 июля по 7 августа…

В 6 дня сделал доклад на заводе имени Макса Гельца. Встретились как старые знакомые. Много народа, слушали хорошо…

11 августа 1943 года.

Жду отзывов о моей пьесе из Смольного и из Военного совета. Дискуссионные моменты неизбежны. Вспоминаю прошлые работы… Да, habent sua fata libelli[116]. Надо определить дела с пьесой и идти дальше!

Днем из поездки на Среднюю Рогатку и в Колпино вернулась C. К.:

— Мы видели места боев, руины, разбитое, замаскированное сетями шоссе. Были в окопах. Я до конца поняла, как оформлять твою пьесу… (С.К. поразила пустынность фронта.) Все в земле. Зарисовки в Колпино запрещены. На Средней Рогатке удалось порисовать. Потом поехали дальше. Мы так увлеклись, что чуть не попали к немцам. Спасибо постовому красноармейцу — окликнул, остановил…

…Приехала Нина Кравец с командиром Н-ской стрелковой дивизии генерал-майором Синкевичем. Он после мгинских боев отвел дивизию на переформирование. Это вояка, в армии с 1918 года, бритый, в пилотке, выпуклые серые глаза, нервозный, сдержанный, чуть «под мухой».

Из его рассказа:

«Идем по торфяным топям. Саперы у меня — орлы, но и они построить мостки не смогли. Сроду не видел я таких топей. Все черно — торф, вода. Посидели, покурили… Бойцы говорят: «Не шутить идем, помирать идем». Авиация двенадцать дней долбила фашистов. Те, конечно, изготовились. Артиллерия нам дала огонь, а потом — поддержку. Рванули мои!.. Немцев положили много… Вот, прочтите письмо одного моего бойца…»

Я прочел это сжатое письмо раненого к своему командиру (снял копию)… Оно написано народным языком, дышит пылом боя и неукротимой злобой к врагу…

Вечером, по радио. Наши войска в 12 километрах от Харькова. Перерезана железная дорога Харьков — Полтава.

12 августа 1943 года.

Работать! Написал листовку: «5 июня — 5 июля — 5 августа 1943 года». (Геббельс и Шпеер обнародовали 5 июня грандиозные цифры выпуска военной продукции после «тотальной мобилизации»; 5 июля — наступление немцев на Орел — Курск; 5 августа — разгром наступления.)

Получил сообщение из Москвы от 3 августа, что «Раскинулось море широко» разрешено к постановке всюду (на это потребовалось девять месяцев!)…

В 11 вечера, по радио. Наступление на брянском направлении продолжается. Взят город Чугуев — у Харькова.

Гаулейтер и наместник Э. Кох: «Я выжму из Украины последнее, чтобы обеспечить вас и ваши семьи» (декабрь 1942 года, из его письма к армии).

Старая тема Украины! Для фашистов — это политический и территориальный центр войны: это 40 000 000 населения; это чернозем, хлеб, скот, порты, руда, уголь… Ясно, что главные операции там, на Юге.

13 августа 1943 года.

Ветрено, дождливо… Уже осень?

Неясное холодноватое сообщение ТАСС о том, что в Канаде на совещании Рузвельта и Черчилля глава советского правительства и другие советские представители присутствовать не будут (?).

Сегодня дал Оттену письма для передачи в ЦК, Комитету искусств, в «Правду», адмиралу Исакову, Рогову, Фадееву, журналу «Знамя» и пьесу для Таирова. Ну, «У стен Ленинграда» двинулось