Давай попробуем вместе - Елена Гайворонская

Если Кириллу что втемяшится в башку – спорить бесполезно. Я решаю предпринять следующую попытку восстановления дворового перемирия чуть позже.

– Полагаю, нам есть что обмыть, – оживляется Денис.

– Я не буду, – категорично возражает Огурец, выкладывая на стол свою долю в виде холостяцких консервов и пластиковой колы. – Я за рулем.

– А кто не за рулем? – удивляется Кирилл, вытаскивая из Плоского, с кодовыми замками кейса несколько нарезок, от одного вида коих начинается обильное слюноотделение, и плоский, вишневого цвета бутылек с иностранными буквами на этикетке. – «Мартель», мужики. Почти трофейный. А это, – он бросает на диван огромный фирменный пакет с логотипом «Леголенд», – твоему новообретенному беби.

– О черт! – не сдерживаюсь я от возгласа. – Черт! Космическая станция! Откуда ты…

– Не важно.

– Органы знают все, – весело встревает Огурец, разглядывая красочный проспект. – Ой, как интересно, глядите, раньше таких не было…

– Когда это «раньше»? – усмехается Кирилл.

– Ну-у, когда я был маленьким.

– Ты еще с двенадцатым годом сравни, де-.дуля.

Огурец смущенно сопит носом.

– Ладно, я тебе такой же подарю на день рождения, – великодушно обещает Кирилл. – Сколько тебе стукнет?

– Двадцать, – бурчит Огурец.

– Боже, – качает головой Кирилл. – Какие же вы все малолетки…

– А тебе сколько? – Я чувствую неловкость: тоже, друг, а таких элементарных вещей не ведаю.

– Много.

– Тачка у тебя классная, – тоскливо стонет Денис.

– Не жалуюсь.

– Новая?

– Естественно.

– И какая же в спецназе зарплата? – округлив глаза, интересуется Денис.

– Я уже не в спецназе. – Кирилл разливает пахнущий миндалем и навевающий смутные видения белоснежных пляжей, салатовых кипарисов и томных благоухающих красоток в умопомрачительных бикини коньяк в простенькие Верины рюмки. Его бледное запястье перехватывают неброские, но интригующие часы: на большом циферблате притулился еще один маленький…

– Интересная модель, – невольно замечаю я.

– Удобная, – отвечает Кирилл.

– Похоже на человеческую жизнь. Мы все – крохотные частички основного вселенского циферблата. И сами проживаем в основной жизни несколько маленьких…

Кирилл ставит пузырь на стол и смотрит на меня очень внимательно, приподняв широкие пепельные брови.

– Похоже, – резюмирует он, – начали без нас, Огурчик.

– Ничего подобного, – обиженно возражаем мы с Денисом.

– Я не буду, – упорствует Огурец.

– Хрен с тобой, – великодушно разрешает Кирилл. – Нам больше достанется.

– Ну. – Янтарные глаза Дениса загораются плохо скрываемым нетерпением. Он водит носом вдоль рюмки, точно пытаясь вобрать в себя терпкий, еще непознанный благородный аромат. – Сперва за ваших железных коней? Чтобы бегали – не спотыкались. Пусть дорога будет ровной, а гибэдэдэшники добрыми.

– Точно.

– Эх, – вздыхает Денис. – Я бы сейчас по-рулил…

– Порулишь еще, какие твои годы…

– Слушай, Кирилл, – поерзав на стуле, опустив глаза, тихо произносит Денис. – Не одолжишь мне рублей пятьсот на две недели? Любаша Машке массажиста хочет взять…

– Разумеется. Никаких проблем. – Кирилл достает из джинсов несколько сплюснутых сотенных бумажек.

– Я отдам с зарплаты, – густо покраснев, шепчет Денис, бережно разглаживая каждую денежку, прежде чем спрятать в нагрудный карман полосатой рубашки.

– Успокойся, – морщится Кирилл, – это не главное в жизни. С ребенком ничего серьезного?

– Нет-нет, – машет рукой Денис, – ничего особенного. Я говорил Любаше, что можно и подождать. Даже врач подтвердил, мол, пара месяцев погоды не сделают. Но вы же знаете женщин. Она уже договорилась с массажистом. И ни в какую…

– Интересное кино, – с оттенком легкого недовольства в голосе размышляет Кирилл, – а если у тебя нет денег? Что тогда?

– Тогда…. У мамы своей взяла бы… – Взгляд Дениса становится еще тоскливее, плечи понуро опадают.

Мне вдруг становится больно видеть его таким. После всего, что мы пережили, я и впрямь ощущаю наше родство, почти кровное. И мне тяжело оттого, что больше я ничего не могу для него сделать. Здесь не могу.

– Ладно, – резко распрямившись, произносит Денис с неожиданным ожесточением, – давайте лучше выпьем!

– Добро, – кивает Кирилл.

Огурец смотрит на друга задумчивым пристальным взглядом. За выпуклостями стекол его зеленоватые, в обрамлении светлых ресниц глаза кажутся огромными и чуточку печальными. Дожидается, когда Кирилл поставит опустевшую рюмку и блаженно откинется на спинку стула, и уж тогда, почесав переносицу, спрашивает:

– Кирилл, а ты что, перешел на повышение?

– Вроде того.

– И в каком ты теперь звании? – продолжает допытываться дотошный Огурец. Видимо, профессиональные навыки свербят ему в соответствующем месте.

– В майорском, – отрезает Кирилл. – Еще есть вопросы?

– Значит, больше не укладываешь наркодельцов на капот…

– А, тех… – Кирилл мрачно усмехается, покривив тонкие губы. – Их выпустили. На следующий день. По звонку свыше… – Он достал пачку «Мальборо», чиркнул «зипкой». И сосредоточился на колечке сизого дыма, немного похожего на вечерний туман. Пепельные глаза подернулись бельмом поволоки… – Да-а… – проронил он, – бремя розовых очков и юношеских надежд закончилось. Жаль, для того, чтобы это понять, меня самого пришлось несколько раз приложить мордой. В окопную грязь. Что ж, зато война стала для меня неплохой школой. Даже пригодилась… в некотором роде. Впрочем, какого черта? Мы что здесь, для интервью собрались?

– Ребята, у меня созрел тост, – провозглашает, плотоядно посматривая на початый «Мартель», приободрившийся, порозовевший Денис. – Выпьем за то, чтобы нам собираться как можно чаще, в неизменном количестве и за таким чудесным столом. За нашу дружбу, мужики!

Естественно, мы не возражаем. После чего я отваливаюсь на бок и, блаженно перекатывая терпкий миндаль по размякшим стенкам желудка, не сразу замечаю, как благодушие в глазах Кирилла постепенно приобретает прохладный оттенок легкого недовольства.

– А теперь, – вкрадчиво обращается он к Огурцу, – ты ответь мне на пару вопросов…

Кирилл достает из кейса последний номер «Новой версии», перегнутый на статье «Так кто же заказывает музыку войны?».

– Это что, Огурца? – радостно восклицает Денис. – Дай почитать! А то я совсем отстал от жизни…

Но Кирилл пропустил его возглас мимо ушей.

– Кажется, я однажды просил тебя не лезть в эти дела, Саша?

Вдруг у меня по загривку проскользнул легкий холодок. Я даже обернулся на окно: не дует ли… Саша… Как странно прозвучало это заурядное имя в устах Кирилла. Очень уж официально, по-следовательски.