Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– …жаль, что вы сразу не рассказали о мече, – ровным голосом говорил он. – Мы потратили бы меньше времени на поиски.
– Откуда мне было знать, что вы обладаете какими-то сведениями? – наверное, в сотый раз попытался оправдаться я. Высший вампир оправдывается перед оборотнем? Смешно, право слово…
– Так уж получилось. Князь Александр поручил хранить свой меч роду Пелгуя, ижорского старшины. Именно его сыновья упредили князя о появлении шведских кораблей у берегов Невы. Пелгуевичи не входили в сообщество «Детей Протея», но и не отгораживались от него глухим забором. Так что кое-что нам стало известно. О них и о клинке Александра Ярославича. Меч, который пропал из псковского Кремля, – подделка. Он датируется двадцатым веком и не имеет ничего общего с легендарным оружием Александра Невского. Да если бы вы увидели его, Анджей, то поняли бы все быстрее меня…
Да и эти слова я слышал не первый раз. Возможно, в десятый, если не в двадцатый.
Вернувшись от Лауры Габриели, я от расстройства поведал Жюстине и ее гостю, что ищу и чего хотел добиться от князя. Собственно, от вампирессы у меня секретов никогда не было, а оборотень, не знаю почему, вызывал симпатию и доверие. Ну до определенной степени, конечно же. О записке Амвросия я умолчал, равно как и о странном заклинании, обнаруженном в ноутбуке Збышека. Пояснил только, что очень хочу найти меч Александра Ярославича, который, вполне возможно, поможет остановить мор среди человецей.
Жюстина с сомнением покачала головой – как автору, выразилась она, такое развитие сюжета показалось ей слишком притянутым за уши и надуманным, не хватало еще, чтобы на Васильевском острове открылся портал, из которого выйдет добрый волшебник и всем поможет.
Пашутин, напротив, отнесся к моим словам вполне серьезно. И поведал немало интересного. Например, что так называемый меч Александра Невского, висящий на башне псковского Кремля, не имеет никакого отношения к великому князю. В семидесятые годы двадцатого века изготовили увеличенную копию хранящегося в музее меча псковского и новгородского князя Всеволода-Гавриила[106] и повесили над воротами. А уж в людской молве, склонной запоминать и разносить наиболее громкие имена, он превратился в меч Александра Ярославича. К своему стыду, я, хоть и занимался холодным оружием не одну сотню лет, этого факта не знал. Может, потому, что не следил за новоделами?
Но в Пскове пропал именно этот меч. Следовательно, Интернет и общественное мнение ввели в заблуждение не только меня, но и неизвестных убийц. Если это не простое совпадение.
Когда я высказал свои опасения, Николай грустно покачал головой. Настоящий меч тоже пропал. С начала восемнадцатого века он хранился в Усть-Ижоре – родовичи Пелгуя сгинули в Северную войну. Кстати, все они были оборотнями, правда, узкоспециализированными – оборачивались исключительно в волков, а значит, по иерархии «Детей Протея», не могли подняться слишком высоко. Да и не хотели. Они гордились возложенной на их предка задачей и жили замкнуто, ни с кем без нужды не вступая в сношения. Последний из Пелгуевичей передал меч на хранение монахам, которые обставили этот факт словно чудесную находку. Петр Алексеевич по этому поводу повелел заложить деревянную церковь, а в фундамент ее зарыли сундук с мечом князя.
У церкви оказалась весьма несчастливая судьба. Дважды она горела, причем последний раз – от удара молнии. Стояла в развалинах. Была восстановлена при Александре Павловиче, но уже при советской власти ее превратили в склад, как и тысячи других гораздо более известных храмов. А во времена горбачевской перестройки затеяли реконструкцию. Вот тогда-то сундук с мечом и пропал. Пашутин, как раз в те годы занявший место главы ленинградского отделения «Детей Протея», узнал об этом случайно. Но в бумагах, оставленных предшественником, имелись записи о миссии Пелгуевичей. Никаких распоряжений для сообщества оборотней там не было, поэтому Николай просто сделал зарубку «на память» и выбросил дело о мече Александра из головы.
Но, заметив мой интерес, он принялся искать среди архивов «Детей Протея». Связался по телефону с Москвой, с тем самым Филиппом Филипповичем, о котором упоминал Прозоровский. История сохранила слова, якобы сказанные старшиной Пелгуем и передаваемые его наследниками из поколения в поколение: «И до той поры Русь непобедима будет, пока меч Александра хранится в пределах ее». Возможное решение загадки пришло к нам в головы одновременно. Вдруг меч – это ключ, запирающий магическую защиту? Насколько я помню, князья и мастера, намеревавшиеся остановить лондонскую чуму, говорили, что добыли для обряда меч Жуаёз, некогда принадлежавший самому Карлу Великому. Эх, спросить бы Амвросия…
Стоп! Не потому ли киевский Князь просил меня найти меч Александра?
Мы поняли друг друга без слов.
Пашутин попросил пять дней. И ночей, само собой.
Думаю, оборотню, сотрудничавшему в свое время с контрразведкой, а именно по их заданию, он обмолвился, Николай попал на «Армению», не составило труда потянуть за старые ниточки, созвониться с давними соратниками, которые ушли на заслуженный отдых. Но, как известно, работников спецслужб бывших не бывает, как и бывших рыцарей.
Все это время мы с Жанной гуляли по ночному Санкт-Петербургу. Я много раз слышал, как люди ценят белые ночи, когда можно бродить по городу до утра и его красоту видно, как днем. Мне, как вампиру, приходилось довольствоваться ночными часами, а летом путь в Северную столицу для меня заказан. Но своя прелесть есть и в заснеженных улицах и набережных, облепленных снегом кованых решетках и ветвях деревьев, схваченных льдом руслах каналов и рек. Ну разве что скульптурам в Летнем саду на зиму сбивают уютные гробики из горбыля, делая их похожими на ритуальные захоронения необычной цивилизации.
Мы прошлись, кажется, по всем мостам через Екатерининсикй канал и Фонтанку, видели сфинксов, львов и грифонов с позолоченными крыльями. Стояли над черной Невой, так и не замерзшей на стремнине, подставляли щеки сырому ветру на стрелке Васильевского острова. Постояли и у Зимнего дворца, и у Михайловского замка. Санкт-Петербург в свете электрических фонарей предстал не менее прекрасным, чем под солнцем. Впрочем, я никогда не видел его при солнечном освещении, став вампиром за триста лет до сумасбродного решения Петра Великого.
Но мне всегда нравилось гулять по городу, наполненному изваяниями, будто музей под открытым небом. С авторами некоторых из них я был знаком. Скажем, с Петром Карловичем Клодтом мы общались, когда он готовил к отливке памятник Крылову. Не тому, в чьем издательстве Жюстина выпустила несколько книг под мужским псевдонимом, а баснописцу.
Жанна просила свозить ее на Черную речку, показать место дуэли Пушкина, но мы успели посмотреть лишь особняк на Фонтанке, где Александр Сергеевич написал «Руслана и Людмилу», поскольку явился мрачный, туча тучей, Пашутин и заявил, что напал на след.
– Разыскал я черных археологов, которые меч стащили. Банда, по-другому и не скажешь. Давно с ними поговорить надобно… – хмуро бросил он.
Время было еще не позднее, около девяти вечера, я только что пробудился от оцепенения и вызвался пойти вместе с оборотнем.
С неба срывался мелкий снежок, когда мы вышли во двор, и Николай нырнул на водительское место темного «УАЗа». Движением головы приказал крепкому парню уступить мне сиденье рядом.
– Не смотрите, Анджей, что авто мое такое неказистое, – хитро подмигнул оборотень. – Тут только кузов заводской. Все остальное – ручная сборка и гораздо мощнее, чем на первый взгляд кажется.
– Да я не слишком-то разбираюсь. Лишь бы ехало.
– И это правильно. Главное что? Чтобы автомобиль вез и не ломался. Знакомьтесь, Анджей. Гриша. Саша. – Рядом с первым светловолосым парнем сидел еще один, чуть постарше, с розовым шрамом от ожога на щеке. Они кивнули мне, хотя, кто есть кто, я так и не понял. – Они тоже оборотни. Потомственные. Моя гвардия, можно сказать. А это, ребята, высший Анджей. Слушаться его как меня.
«Ребята» молча кивнули. Они мне понравились с первого взгляда. Угрюмая сосредоточенность и звериная грация. Волки на охоте. Оставалось надеяться, что сегодня они не собираются оборачиваться. Я не брезглив, но, когда при мне стремительно изменяются кости и сухожилия, хрустят суставы и прорывается сквозь человеческую кожу звериная шерсть, становится как-то не по себе. А, утратив душевное равновесие, я способен на необдуманные поступки, как тогда, на Андреевском.
Мотор взревел. Через какое-то время мы очутились на проспекте Стачек (как теперь почему-то именуют эту часть Петергофского шоссе), миновали Путиловский завод, далее дорога наша лежала на Красное Село…
«Полтора часа – и можно заглянуть в гости к Григорию Лукьяновичу, – подумал я. – Вот только он вряд ли обрадуется».
Малюта не радовался никому и никогда.
- Импровиз. Сердце менестреля - Владислав Русанов - Боевое фэнтези
- Корона за холодное серебро - Алекс Маршалл - Боевое фэнтези
- Льдом и мечом - Олег Фомин - Боевое фэнтези
- Рыцарь. Царство Небесное - Константин Калбазов - Боевое фэнтези
- Гнев изгнанников - Николай Побережник - Боевое фэнтези
- Искусник. Свобода и неволя - Вера Чиркова - Боевое фэнтези
- Метро 2033: Обмануть судьбу - Анна Калинкина - Боевое фэнтези
- Стальной рассвет. Пески забвения - Сергей Лобанов - Боевое фэнтези
- Враг невидим - Юлия Федотова - Боевое фэнтези
- Эпоха раздела. Начало. Книга вторая - Владислав Картавцев - Боевое фэнтези