Завещание Петра - Никита Велиханов

все совсем не так. Голова у неё была повернута на бок, и она внимательно за ним все это время наблюдала, а ошибся он по одной простой причине: волосы, её густые черные волосы упали ей на лицо, и смотрела она из-под них, как будто из-под густой вуали. И только блеснувшие в темноте глаза моментально расставили все по своим местам. Она смотрела на него и смеялась. Смотрела и смеялась.

Илья сделал ещё один шаг вперед, протянул руку — и тут вдруг девушка развернулась как пружина и одним невероятным прыжком перенеслась через голову Ильи, да так быстро, что он даже и увидеть ничего не успел, только мелькнуло затянутое в черное трико гуттаперчевое тело. Илья обернулся. Девушка стояла метрах в трех от него и смотрела. Губы у неё были плотно сомкнуты, но смех продолжал звучать, и нарастал, и давил на уши. Но самое странное было не это. Он её узнал. Узнал каким-то невероятным, только во сне возможным способом. Это была Ирина Рубцова, хотя лицо у неё было совсем не то, не похожее ни на одну из виденных им фотографий, да и на саму Ирину, которую он «пас» позавчера в универмаге, просто так, из любопытства, эта девушка внешне тоже была не похожа. И тем не менее это была она.

Ее лицо, и общая манера двигаться, и этот идиотский звенящий смех были Илье отчего-то крайне неприятны, до отторжения, до злости. И —опасность. Снова ощущение опасности. Он смотрел на неё и никак не мог вспомнить, где он раньше видел это лицо, под которым решила спрятаться Ирина, потому что оно тоже было знакомое, знакомое до дрожи, до отвращения. Но —где же...

И тут он вспомнил, где. В зеркале. Да-да, именно в зеркале, каждый Божий день. Потому что лицо это было — его же собственное лицо, только в женском, а, вернее, в девичьем, резком варианте.

Тугая волна страха, возникнув из ниоткуда, мигом поднялась и захлестнула его. Он закричал и увидел, как растягиваются в улыбке его же собственные губы на этом фальшивом женском лице, обнажая остренькие, будто нарочно заточенные зубы. Он закричал —и проснулся.

* * *

Москва, 26 июня 1999 года, 12.10.

В первый же день, после того как Ларькин с Большаковым устроили лейтенанту Рубцовой положенное крещение, поставив её перед новым непосредственным начальником в абсолютно идиотское положение (Илья — подсознательно —не мог не поквитаться за ночной ужастик), а потом угостили девушку кофеем вроде как на этом помирились, Борисов вызвал Ирину к себе и загрузил работой так, что ни вздохнуть, ни охнуть. За полтора года непрерывной прокачки всех возможных и невозможных компьютерных сетей Илья накопил такое количество информации на самых разных языках, что Ирине для того, чтобы даже не перевести все это на русский, а хотя бы для того, чтобы составить мало-мальски внятные релизы по предложенным майором темам, понадобилось бы, наверное, месяца два.

Радости подобная перспектива ей явно не добавила, но радовать нового сотрудника Борисов и не собирался. А собирался он на ближайшие двое суток засадить её поплотнее в грасовскую библиотеку —чтобы сидела там от звонка до звонка и не совалась куда не надо. И не наткнулась бы при этом на Аню. Одна женщина на корабле — уже плохо. А если их две, то лучше сделать так, чтоб между собой они не были даже знакомы. Для их же пользы. Из чисто гуманных соображений.

За два дня до этого Илье было поручено подыскать оптимальный вариант выездной экспедиции, в которую можно было бы недели на две услать стажера под руководством и контролем капитана Ларькина —как наименее ценного кадра на данном этапе работы. Такой вариант нашелся очень быстро: несколько сигналов из одних и тех же мест, из саратовского Заволжья, о встречах со странными живыми существами, более всего похожими на мифических йети, «снежных людей». Глухарь явный, но меньше чем за две недели обследовать тамошние острова и протоки никак не получится, плюс приехать-уехать, собраться-разобраться, плюс Ларькин что-нибудь придумает... В общем, убрать на время из эпицентра событий вражеского агента —лучше варианта не придумаешь. Причем сообщить об этом Ирине майор решил за день до отъезда, чтобы решить ещё одну маленькую проблему: посмотреть, с кем она на связи и как она будет на связь выходить. Весь последний день перед отъездом её продержали в гараже у Рената —тот оттянулся ото всей души, посвящая нового сотрудника, да ещё старшего по званию в тайны владения страшно необходимой для этой исследовательской экспедиции аудио-, видео- и прочей записывающей, измерительной и чего-только- не-умеющей аппаратуры. Из ГРАСа Ирина ушла ближе к полуночи, и по свидетельству «проводившего» её до самого дома и заночевавшего (благо лето) на соседней крыше, рядом с ретранслятором Рената, ночью никаких попыток выйти с кем бы то ни было на связь не предпринимала. Однако на следующее утро сменивший Рената на посту Большаков доложил, что имел место телефонный разговор между Ириной, которая называла себя почему-то Ольгой, и неким Иваном, который, судя по всему, тоже явно не Иван. Они договорились о встрече в метро через час, в конкретное время и в конкретном месте. Однако, если исходить из того, что в разговоре они использовали какой-то код, и из того, что из дому Ирина вышла на пятнадцать минут раньше, чем следовало бы, чтобы как раз успеть в назначенное место к назначенному времени, встреча должна была состояться совсем не там и не тогда, где и когда её зафиксировал магнитофон. А по сей причине Илья даже и пробовать не стал «пасти» Ирину, чтобы лишний раз не рисоваться, а просто-напросто собрал вещички и поехал на доклад к отцу-командиру.

Отец-командир прослушал запись и уверенно сказал, что на том конце провода был лично Лесник, что к назначенному времени встречи нужно было просто прибавить или отнять определенное число минут—на сколько она там вышла раньше? На пятнадцать минут? Значит, отнять пятнадцать минут. И со станциями метро —то же самое. Прибавить или отнять. Вопрос в том —сколько. Впрочем, это уже не играло ровным счетом никакой роли. Соваться под Лесника не было никакого резона, Илья правильно сделал, что не попытался сесть Ирине на хвост. С Лесником этот номер вряд ли прошел бы. Главное мы выяснили — казачок на самом деле засланный, заслан он на самом деле Лесником, а значит, Лесник имеет ко всей этой аномальной активности в ФСБ и ГРУ самое непосредственное отношение. И ещё —