ДМТ — Молекула духа - Рик Страссман

Карлос очень хорошо знал многие вещества, изменяющие сознание. Он принимал психоделики «больше ста раз», и описывал их воздействие как «совершенную странность». Он недавно принимал семена Datura stramonium, или дурмана, высокотоксичного и опасного растения, вызывающего бред и, иногда, пугающие прорывы сквозь реальность. Между психоделиком и смертельной дозой этих семян небольшая разница.

Карлос не ожидал много от «лекарства белого человека». Из-за этого у меня началось любопытное противоречие. С одной стороны, мне хотелось показать ему, «у кого вещества лучше». Не самая благородная реакция, но это правда! С другой стороны, я переживал из-за того, что пренебрежительное отношение к ДМТ было не самым мудрым, и из-за того, что он может быть неприятно удивлен интенсивностью его воздействия. Возможно, его развязное отношение скрывало глубинные страхи.

В то утро, когда ему должны были ввести первую не-слепую минимальную дозу, мы нашли Карлоса сидящим в моем кресле-качалке. Он приехал почти на два часа раньше. Он ничего не оставлял на волю случая, и явно бросал вызов моей «позиции авторитета».

«Это будет путешествие в местный супермаркет за углом, а не путешествие в какое-то непознанное место», начал он.

Прежде, чем мы начнем, он хотел благословить ДМТ «на все четыре стороны» и на благо общины. Это было частью традиционной шаманской подготовки вещества, изменяющего состояние сознания. Его слова были простыми, но исполненными глубокого смысла. Они помогли создать чувство более глубокого почтения к нашей работе, чем это было обычно.

Прием первой минимальной дозы в то утро прошел у него достаточно мягко. До того момента, как он начал дрожать, спустя 15 минут после инъекции. Сначала это было только мелким дрожанием, но быстро переросло в ярко выраженную дрожь всего тела.

Я ненавижу эту часть. Мое собственное тело, моя энергия начинает дрожать. Как после моего духовного трипа. Это как последствия шока. Каждый раз, когда я принимаю психоактивное вещество, меня потом какое-то время трясет. С другими так бывает?

Неожиданная ранимость.

Я ответил осторожно, расценивая это как возможность установить более честные взаимоотношения. «Иногда, особенно после максимальной дозы. Но после минимальной дозы этого обычно не бывает. Возможно, это страх».

Он действительно выглядел так, будто испытывает дискомфорт, он дрожал и выглядел напуганным.

Не беспокойтесь, это не страшно. Не имеет значения, большая это доза или маленькая. Я дрожу из-за посттравматических ощущений.

Его дрожь начала утихать когда он заполнял вопросник. После того, как он его заполнил, он чувствовал себя прекрасно. Он слегка перекусил, и уехал.

Позже мы с Лорой обсудили реакцию Карлоса на минимальную дозу ДМТ. Хотя он описал ее воздействие как «минимальное», его тело реагировало по-другому. Мы решили, что лучше всего будет немного поменять правила, и дать ему 0,2 мг./кг., прежде чем перепрыгивать к 0,4 мг./кг.

Когда я сказал ему об этом, Карлос не сопротивлялся нашему плану: «вы, ребята, лучше знаете».

Эта предосторожность оправдала себя. Когда я вошел в палату на следующей неделе, Карлос сильно дрожал от того, что медсестра из отделения три раза не смогла установить ему капельницу.

В бесцеремонной манере, которую мы уже начали узнавать, она сказал: «это началось в 1970-ых, после того, как я однажды зашел в церковь».

Я начал сильнее беспокоиться о его здоровье, чем о том, что ему «не хватит» ДМТ белого человека.

Я предупредил его: «эта доза подтолкнет тебя. Она поможет тебе понять, каково будет принять в два раза больше. Это психоделическая доза».

«Окей, мне не терпится ее получить. Я бы хотел испытать побольше психоделического воздействия».

Инъекция прошла спокойно. На 12 минуте он громко рассмеялся и воскликнул:

Черт возьми! Тут нет никакой духовной ценности… никакой! Спросите у меня что-нибудь.

«Что произошло?».

Я думал: что это? Потом я понял. Это вещество. Это то, что оно делает. Там было слишком много всего, чтобы осмыслить. Это как слушать слишком громкую музыку. Я не знал, что происходит. Я думал, что умер. Я принимал очень много психоделиков, и ничего подобного этому не происходило. Моя нервная система была раздавлена. Мой дух был разбит.

«Что ты имеешь в виду, говоря дух? Мне кажется, что ты говоришь о своем представлении о себе, о своей личности».

Ну, мы могли бы поспорить о терминах.

«Когда я думаю о духе, я думаю о нерожденном и неумирающем. То, что было до и будет после, и не зависит от тела».

Я привык к «Я», которое находится в теле, и я могу покинуть тело, поэтому оно от него не зависит.

Казалось, что наш разговор добавил ему энтузиазма.

Я видел себя на самом основном уровне. Ты знаешь, что существует определенный звуковой и визуальный спектр, который можно настроить на себя? Он полностью был там.

«Н забывай, что это только половина дозы».

Это пугающая мысль.

Пришла моя очередь: «теперь ты понимаешь!». Действительно ли ему хотелось принять вдвое большее количество ДМТ? Я бы предпочел, чтобы он ушел сейчас, чем если бы мы все потом пожалели.

«Как ты относишься к удвоенной дозе?».

Какова ее ценность? Как может этот опыт помочь мне, человечеству или моей общине? Если бы я вернулся со знанием чудесной правды, это было бы здорово.

Я засмеялся и сказал: «ты двадцать минут без перерыва проговорил „ни о чем“».

Когда он закончил заполнение оценочной шкалы, он сказал:

Наверное, я до конца буду участвовать в этом исследовании. Я приму дозу в 0,4 мг./кг, а потом приму участие в проекте по изучению пиндолола. Но я не думаю, что после этого буду еще принимать ДМТ. Мне кажется, что шаманы в Южной Америки используют другие растения для того, чтобы заполнить ДМТ и сделать его более здравым. Чистый ДМТ кажется пустым.

В то утро, когда Карлосу должны были ввести 0,4 мг./кг., он потел и дрожал, когда я вошел в комнату.

Карлос сказал: «в основном, это телесный страх. Это стресс. Нет возможности подготовиться к этому. Он попадет очень быстро. Принимая дурман, я боялся смерти, но постепенно привык к этому. Приняв на той неделе 0,2, я подумал, что ты дал мне не то вещество, что я отравился, что я умер. Чувство давления было ужасным. Я принимаю вещество для того, чтобы покинуть свое тело, а не для того, чтобы подвергать его давлению».

Я постарался успокоить его: «эта доза будет больше по количеству, но не будет качественно другой».

Когда я начал вводить ему вещество, он начал произносить мантры. Когда я ввел половину солевого раствора, он резко замолчал. На второй минуте он сделал глубокий выдох. На 2 или 3 минуте он снова начал произносить мантры, на этот раз потише.

На 12 минуте он сказал:

Снимите с меня повязку, пожалуйста.

Лора сняла с него повязку.

Это было очень необычно. В течение примерно трех с половиной минут я не был человеком. Эта доза создает количество стресса, равное которому не встречается в анналах истории Карлоса.

Он прочистил горло, и сказал:

Я встретил самого себя в роли Создателя.

«Создателя?..»

Создателя всего. Я осознавал это и раньше, но не таком уровне.

«Один из наших добровольцев любит повторять, что можно быть атеистом лишь до 0,4».

Это правда.

Карлос сделал глубокий вдох, и начал рассказывать нам о том, что произошло. Было трудно следовать за тем ритмом, в котором он рассказывал свою невероятную историю.

Там был звук вселенной, более напоминающий гул. Он проникал повсюду, поражал. Я подумал: и как же я сюда попал? Все было неправильно, и с каждой минутой становилось все хуже и хуже. Потом мое человеческое восприятие исчезло. Эмоций больше не было, потому что эмоции действуют лишь до определенного момента.

Я увидел человека, лежащего в больничной палате. Он был обнаженным, рядом с ним было двое людей, мужчина и женщина. Сначала они не были похожи на людей, которых я знаю. Они были идеальными образцами человека. Потом я узнал себя, тебя и Лору. Способ познания очень отличался от этой реальности. Я не знал, что я участвую в каком-то проекте.

С этим человеком было что-то не то. Он попал сюда, чтобы вылечиться. Больница была целительным центром. Проблемой этого человека была смерть. Обнаженный человек был мертв. Его убила нагрузка от ДМТ. Не появился ни один из моих хранителей или защитников. Их тут не было.

Он был исцелен, больше, чем исцелен. Он был перерожден. Он излечился, излечился от смерти. А потом он стал создателем целой вселенной.

Я постепенно становился все более плотным, и возвращался в повседневное осознание. Я смотрел, как создается мир, от фундаментальной умственной энергии до скорости вибрации и до материальных вещей. Я понял, что воссоздаю больницу и палату. Когда мир становился все более прозрачным, я хотел посмотреть на это, и попросил снять повязку. Меня заинтересовали мои пальцы, как пальцы новорожденного.