Рагу из лосося - Ирина Лобусова

В этот момент мобильник Киреева зазвонил и он снова куда-то умчался, на ходу помахав мне рукой. Мне больше нечего было делать в «Белль ля мер». Я тихонько вышла на улицу, поймала такси и поехала домой. Когда я приехала, Димы дома не было.

LIVEJOURNAL,

ДНЕВНИК РИ.

ЗАПИСЬ ДОБАВЛЕНА: 18 ноября 2010.

Первые признаки настоящей тревоги я ощутила в квартире одной из моих знакомых. Изредка я захожу на чашечку кофе сюда. Она рада меня видеть только потому, что я не причиняю ей и ее любовнику вреда. Встань я на их пути — буду уничтожена в один момент. Но мне необходимо видеться с ней чтобы быть в курсе всех сплетен, событий, новостей. Тяжкая светская повинность.

— Вы в последнее время больше не похожи на благопристойную семейную пару, — неожиданно и не к теме сказала она.

— Это хорошо или плохо? — я постаралась улыбнуться, но не смогла.

— Дима снова сел на иглу? — спросила она.

Я вздохнула. В нашем кругу ни для кого не было секретом, что Дима употреблял наркотики. Да кто их вообще не употреблял (особенно на сцене), эти вонючие наркотики!

— Он всегда их употреблял, как и ты, — сказала я.

— Ри, перестань. В последнее время его нигде нет. А если появляется, то в компании с Домиником. С чего это они так подружились?

— Не знаю. Они всегда были знакомы. А насчет тусовок….. Дима собирается написать книгу.

— Прекрати! Я уже слышала про книгу! Ты знаешь прекрасно, так же, как и я, что он не напишет эту книгу в ближайшее время. Он вообще не напишет ее — никогда.

— Почему же? Пару месяцев назад он честно сел к столу и полностью исписал две тетрадных странички. А потом порвал и больше ничего не писал.

— Я вижу, что у вас неприятности. Ты просто не хочешь говорить. К тому же, в этом самом костюме ты была у меня в прошлом году! Ри, что происходит?

— Ничего. Я просто забыла про костюм. У меня их столько — я перепутала.

— Мне рассказывали, что Дима появлялся в таком состоянии… Как с цепи сорвался! Все в ужасе! О вас говорит столько людей в последнее время, что… есть и еще кое-что… говорят, у Димы новый роман… С певицей Алтеей. Они даже собираются записывать вместе новый альбом. Алтея переворачивает небо и землю, чтобы договориться с Вал. Евгом.

Я с шумом поставила кофейную чашку на стол.

— Это гнусные сплетни. Ему вечно кого-то приписывают. Обычно Розалию…

— Но ведь у них был роман с Розалией, разве нет?

— Конечно, нет! Ты что, не знаешь ее мужа? Это все дешевые сплетни. И ты их слушаешь? Я считала тебя умней.

— Ой, да я просто так сказала! — она засмеялась, — я же знаю нашу жизнь и знаю Диму, но…. Но есть пословица: кто высоко взлетел, может низко упасть. В жизни актера всегда бывает много женщин. Актера или певца — разница не большая…. Будет лучше, если очень скоро вы на самом деле станете семейной парой. Тебе давно пора его на себе женить.

Я сократила визит и ушла. Розалия, Алтея…. Сердце ныло. Мне было так больно, что я почти не могла скрывать.

Мы уехали из загородного дома потому, что так хотел Дима. Он сказал, что ему надоело там. Мы вернулись обратно, домой, и… Вот уже вторую ночь Дима не ночевал дома. Он не вернулся домой с тех пор, как труп танцовщицы нашли в «Белль ля мер».

В полночь в замке раздался скрежет ключа. Я сидела в гостиной и наблюдала за Димой. Как он проходит через всю комнату и пытается с непринужденным видом сесть напротив. Как пытается скрыть, что нервничает, что руки его предательски дрожат. От чего эта дрожь? Я молчу. За десять лет совместной жизни я знаю его, как облупленного. И от того, что я знаю, мне хочется молчать.

Дима кладет на журнальный столик приглашение на съемки Новогоднего концерта в Кремлевском дворце съездов. Клочок бумаги — просто нелепая показуха. Я слишком хорошо знаю, сколько заплатил за этот клочок Вал. Евг. Для звездной карьеры Димочки это большое торжество. И большая сумма, которую Вал. Евг. заплатил Викторову. В Димкиных глазах я прочитала (я всегда читала в его глазах), что он пытается решить очень сложный вопрос — брать ли меня с собой.

— Ри, я ночевал у Вал. Евга, мы ходили по клубам… я звонил… телефон не отвечал… я…

Я молчала, ни движением, ни словом не показывая, как нелепо сфабрикована его ложь.

— Этот концерт… будет лучше, если ты со мной не пойдешь.

— Почему? — мой голос звучал словно со стороны.

— Это все-таки слишком крупный масштаб. Ты не подумай, что я хочу умалить твои достоинства, твою роль в моей жизни или стыжусь показаться вместе с тобой на глазах всех. Не подумай так. Но тебя могут узнать. Там будут люди, которые… Ну, словом, могли тебя знать раньше… Я не могу так рисковать своей карьерой. Малейший намек — и представь, во что он перерастет, особенно после этих смертей….

— Понятно. Ты стыдишься моего прошлого. Молодец, Димочка! А что ты знаешь о моем прошлом?

— Ри! Я не хотел! Ты не так поняла! Но Вал. Евг. сказал, что если все газеты напишут, что ты танцевала стриптиз в кабаке Сваранжи, и не только…..

— Вал. Евг… Да, он, конечно, не забыл тебе об этом сказать. Значит, совет меня не брать исходит от него.

— Зря иронизируешь! Давай представим, что ты заболела.

— Да, Дима. Я заболела. А однажды придет день, ты решишь, что я бросаю слишком большое пятно на тебя, Вал. Евг. порекомендует тебе опытного киллера, и в дешевом ночном кабаке в раздевалке теперь найдут мой труп. А ты положишь конец вечному беспокойству из-за моих наглых домогательств.

— Ри! Ради Бога!

— Что, Димочка, Алтея безопасней? Ищешь мне замену? Кто-то из бизнесменов — дружков вал. Евга уже познакомил тебя со своей невинной дочкой? Ты стыдишься на мне жениться, да? Мне давно пора было это понять!

— Не смей так говорить!

— А ты не стыдишься того, Димочка, что вся твоя карьера построена на моих грязных деньгах? Ты ведь не стыдился брать деньги, которые я дала! А ведь это я сделала из тебя звезду! Кто дал тебе деньги на раскрутку, на запись альбома, на первый клип, на продюсерское агентство? А ты ведь догадывался, чем заработаны эти деньги! Явно не честным путем! И если б не мои грязные деньги, пел бы ты до сих пор в вонючем кабаке для пьяных бандитов, и никто никогда не услышал бы про мистера Диму!

— Ты пойдешь вместе со мной!

— Это плата за молчание, раскаяние или совесть?

— Ты пойдешь со мной! И ничто в мире не помешает мне представить тебя как мою жену!

— Нет! — я встала и пошла к двери. Димочка забыл обо всем на свете и смотрел глазами раненного щенка.

— Нет. Я никуда не пойду и замуж за тебя не выйду! Думаю, с меня — хватит!

Я вышла из квартиры, громко хлопнув дверью И остановилась. Дома у меня не было. Мне некуда было идти.

LIVEJOURNAL,

ДНЕВНИК РИ.

ЗАПИСЬ ДОБАВЛЕНА: 19 ноября 2010.

Сегодня вечером показывали концерт, в котором участвовал Дима. Съемки были еще летом. Разочарованная в лучших надеждах и бесконечно одинокая и сидела одна в квартире с бутылкой вина перед телевизором. Горе мое еще не дошло до стадии водки, поэтому я сидела с вином.

В начале первого ночи, сразу после окончания концерта, под выпуск ночных новостей я гипнотизировала дно пустой бутылки. Я была до удивления несчастна. Мне предстояло понять и осмыслить: меня не любят. Это была глубокая пропасть, через которую следовало перешагнуть. Он меня не любит. Я поняла это только сейчас, хотя подсознательно подобная мысль существовала во мне давно. Он меня не любит! А я… Я его люблю. Вино не принесло избавления от боли. Все правда: я была хуже последней твари. И… что? Почему Димочке не было стыдно становиться звездой на деньги такой грязной женщины, как я? Разве зыбкая почва нынешнего Димкиного благополучия строилась не на этих деньгах?

Новости давно закончились. Я выключила телевизор. Дима опять не вернулся ночевать. Я сидела перед потухшим экраном огромной плазмы, не сдвинувшись с места.

В три часа ночи раздался телефонный звонок.

— Ри, это Вал. Евг. Дима уехал вместе с Алтеей. Они поехали к ней в квартиру. Записывай адрес. Они сейчас там.

Дверь квартиры поддалась под моей рукой и я остановилась на пороге. Раскрытая дверь — плохой знак. Пешком я поднялась на третий этаж дома Алтеи и вот пожалуйста — раскрытая дверь. Я нерешительно остановилась в дверях. Что будет, если я наткнусь на очередной труп?

Господи… У меня аллергия на открытые двери! Я вздохнула и перешагнула порог. Но в освещенной прихожей не было никакой кровавой лужи. Стенной шкаф, над которым ярко горело изящное бра. Стандартная планировка квартиры. Слева — стеклянная дверь в комнату (за дверью темно), чуть дальше, справа — еще одна дверь, в комнату, в конце коридора — дверь кухни. За дверью справа слышались голоса. Я пошла вперед. Комната была полуосвещена торшером возле кресла. Я шагнула в комнату и… наткнулась на работающий телевизор. В комнате никого не было. Абсолютно никого. Это прибавило мне смелости. Я заглянула в темную ванную, потом — в освещенную кухню.