Лейтенант империи. Часть первая - Александр Четвертнов

А как же стаж в двадцать лет? — Гвоздь придержал товарища с другой стороны.

— Потому и бросаю, больше некуда расти, — прогудел Прохор и, вдруг, закричал: — Савелич! Тут к тебе штрафники, ики, в ночную смену!

Мы замерли от неожиданности. Голос Прухи отразился от стен, потолка и исчез где-то за дверью в каптёрку, что оказалась слева от входа.

В ответ повисла тишина.

— Не слышит, — пробурчал Пруха грустно, — наверное, уснул каптенармус.

— А ещё кто-то здесь есть, кроме Савелича? — спросил я.

— Угууу… — ноги Прохора заплелись и он нырнул вниз, еле его удержали и подняли. — Группа охраны, шесть человек, и Семёныч.

— И где они? — я огляделся.

— Ещё раньше уснули, — улыбнулся Прохор и попытался исполнить воинское приветствие, — противник выведен из строя, ой, — он споткнулся и снова чуть не упал. — Пойдём, покажу.

Мы с Гвоздём подхватили его надёжней. Приподняли так, чтобы ноги не касались пола и прошли в каптёрку Савелича.

— Давай его на стул, — мы усадили Пруху, он тут же уткнулся мутным взглядом в рядом стоящий стакан, а я огляделся.

Гвардейцы лежали кто где. Двое дрыхли на диване. Ещё двое уснули на полу около стола. Остальных не было видно. А не, вот они. Один выключился в туалете, в обнимку с унитазом. Ещё двое лежали за диваном.

— Савелич, наливай, — Прохор толкнул ещё одного гвардейца за столом, но тот лишь невнятно что-то пробормотал и устроился в салате поудобней.

— Во, спит, — вскинулся Пруха и тут же схватился за голову, одной рукой прикрывая рот, — ох ща стошнит.

— Держись, дружище, — Гусар метнулся к Прохору. Что-то вколол и стащил его со стула на пол. — Полежи вот так, — Миша прислонил Пруху спиной к стене, — продержись минут десять, легче станет.

— Уху, — голова Прохора свесилась на грудь и он замолк. Слышно было только его слабое сопение.

— Укатали мастера, — резюмировал Гвоздь, — на износ работает.

— Синька зло, — согласился Бобёр и посмотрел на меня: — что дальше, командир?

— Гусар, снотворное, получаем доступ к инфопланшетам гвардейцев, эмулируем их коды доступа и надо подписать ордер на наряд.

— Есть.

Миша вытащил из аптечки иньектор, сделал шаг к бойцам за диваном и тут дверь туалета распахнулась.

— Савелич! — в раскоряку занимая дверной проём, прогудел гвардеец в форме капитана, — дай мне на опохмел, Савелич.

Мы замерли. В комнате повисла тишина. Слышно было только, как вода в бачке шумит.

Капитан постоял пару секунд, пьяно покачивая головой, затем поднял её, прищурился и обвёл нас взглядом.

— Где Савелич⁈ — рявкнул он, шатнулся вперёд, а за его спиной из унитаза вылез тонкий водяной хлыст. — Вы кто такие, черти⁈

Глава 19

— Где Савелич⁈ — Рёв капитана повторился, и водяной хлыст метнулся к Анджею: он стоял ближе всех. Обвился вокруг его корпуса. Сжался.

Сердце замерло. Я схватился за рукоять тесака. Приготовился к рывку.

— Что вы с ним сделали⁈ — капитан отпустил дверной косяк, шагнул вперёд, пошатнулся и, взмахнув руками, полетел на пол.

Хлопок, как пузом об воду. Водяной хлыст рассыпался на тысячи капель, а капитан лепёшкой распластался на бетоне.

Гвоздь тут же отступил назад, и я оказался впереди. Тело в ступоре, в голове сумбур. Что делать? Убивать нельзя, вырубить не успею.

— Веня, братишка, — застонал капитан, с трудом отрывая от пола голову, — я спасу тебя, ты только держись.

Капли воды поползли, потекли по бетону. Собрались в новый хлыст, и он стал подниматься для удара.

— Идите сюда, черти, — капитан подслеповато прищурился и с трудом повертел головой. — Где вы? Где⁈ — его голос сорвался на тон выше. — Идите сюда….

— Семёныч, всё в порядке, Семёныч, — ожил у стены Пруха, — это свои, Сём, помощь пришла.

Хлыст покачнулся в воздухе. Завис, готовый к рывку.

— Прохор? — капитан повернул голову и пополз на голос Байрачного. — Это ты Прохор?

— Я, — отвечал Пруха.

Капитан не дополз несколько шагов. Силы оставили его. Руки подломились и он уткнулся лицом в пол.

— Я ослаб, Прохор, — из глаз его потекли слёзы, а в голосе смешалось бессилие и горе от потери, — где Веня? Ты видел, что с ним сделали? Я снова опоздал.

— С ним всё отлично, Сёма, — Пруха оторвался от стены и развалился рядом с капитаном. Приобнял его за плечи и громко зашептал ему на ухо, — Сёма, ты на базе, пещеры Альтуса позади, слышишь?

Хлыст дёрнулся, Плечи капитана затряслись, и он глухо застонал.

— Всё хорошо Сёма, вокруг только свои, — Продолжал шептать Пруха, прижимая того к себе, — Савелич цел, просто спит, слышишь, Сёма?

— Правда? — глухо простонал сквозь рыдания капитан.

— Правда-правда, Сём, — зачастил Пруха, — ты опусти хлыст, не пугай ребят, вон, посмотри на них, — Прохор помог капитану повернуть голову и махнул нам рукой, чтобы откинули шлема. — Наши же, обычные гвардейцы.

Мы выполнили просьбу, и глаза Прухи округлились.

— Ззять мой парикмаххер! — вздрогнул капитан, когда повернул голову к нам, — на служебных псов похожи, лабродудели какие-то.

— Зато наши, — закивал Пруха, справляясь с удивлением и показывая, чтобы шлема не опускали обратно. — Ты смотри, свои же.

Легко ему морщиться. Не он стоит под готовым к удару хлыстом. Тут без шлема верный кирдык.

— У нас дежурный барбер имеется, — выдал Сёма, — надо их к нему сводить.

— Конечно, сводим, — согласился Пруха, — ты хлыст-то опусти.

— Да, конечно, — капитан и бровью не повёл, а техника развеялась, и капли с шумом обрушились на бетонный пол.

— Молодец, Сём, — прошептал Пруха и посмотрел на нас, — помогите нам встать.

Мы с Гвоздём поспешили к раненым змием бойцам. Подхватили их под руки и поставили вертикально.

— Сколько ж ты их отпускал, — капитан взялся за волосы Анджея и потрепал их. Парик выдержал.

— Два года, — поморщился Анджей, отцепляя руку офицера, — не надо лезть в моё личное пространство.

— Видал какие? — капитан по широкой дуге повернул голову к Прухе, — патлы отрастили. За психологию чешшут. Не гвардия, а круж… кружжок благородных