Я — Златан - Златан огорчениях.

Но судья продолжил игру, несмотря на наше негодование. Со ска- мейки казалось, что арбитр был настроен против нас, люди кричали, шумели, но недолго. Катастрофа все-таки случилась. Хоан Калдеви- ла, тот самый, что обокрал Розенберга, выдал длинный пас вперед, и Фредрик Стоор попытался его прервать. Но сил уже не было ни у кого, и у него в том числе. Давид Вилья пробежал мимо него и Пет- тера Ханссона и забил. 2:1. И почти сразу же судья дал финальный свисток. Могу сказать, что это было очень обидное поражение.

В матче против сборной России нас раздавили. Боли в колене никуда не ушли, и казалось, что россияне были лучше во всем. Мы покинули этот турнир и были ужасно разочарованы. Все так хорошо начиналось, а в итоге... слов нет. Но жизнь продолжалась. Еще до начала чемпионата Европы я узнал, что Роберто Манчини был уволен из «Интера».

Его сменил человек по имени Жозе Моуринью. Я с ним еще не виделся, но он уже успел произвести на меня впечатление. Bno- следствии он станет человеком, за которого я готов был умереть.

Он просто хотел поболтать. Сказать, как круто будет работать вместе, что он с нетерпением ждет встречи со мной. В общем, ни- чего примечательного, кроме того факта, что он говорил на ита- льянском. Я не врубился. Он же никогда итальянские команды не тренировал. Но говорил он даже лучше меня. Говорили, что он язык за 3 недели выучил, или около того. Как так-то? В общем, мы перешли на английский, обсудили еще кое-какие вопросы, и тут я понял, что он нервничает. Вопросы были самыми разными, а после игры с испанцами я получил SMS-ку.

Я часто их получаю. Но эта же была от Моуринью. «Хорошо сыграл», — написал он мне, после чего дал несколько советов. Я был в шоке. Такого раньше еще не было. SMS-ка от тренера! Я к тому, что это же была игра сборной, его это не касалось. Но он пе- реживал, я ответил, и понеслось. Черт побери, Моуринью следит за моей игрой! Я прямо почувствовал, как меня ценят. А может, не такой уж он и суровый.

Я понял, зачем он посылал мне сообщения. Хотел меня подбо- дрить. Расположить к себе. И я мгновенно его полюбил. Мы под- ружились. Мы отлично понимали друг друга, и я сразу понял, что этот парень очень много работает. Вдвое больше всех остальных. 24 часа в сутки смотрит футбол и составляет свои отчеты. Никогда еще не встречал тренера с таким огромным багажом информации о соперниках. И это не поверхностные сведения, мол, играют они так-то и так-то, тактика у них такая-то, держать нужно того-то, вовсе нет. У него было все, каждая деталь, вплоть до размера обу- ви третьего вратаря. Сразу складывалось впечатление: этот парень знает свое дело.

Но вживую мы встретились не сразу. Сначала было Евро, затем отпуск. Я не знал, чего мне ожидать. Я видел много его фотогра- фий. Он был элегантен, уверен в себе, но несмотря на это я был удивлен, когда мы-таки увиделись: у него был небольшой рост и плечи, плюс к этому рядом с другими игроками он выглядел про- сто маленьким.

Но несмотря на это, его как бы окружало невидимое вибраци- онное поле. Он построил людей в шеренгу, причем это коснулось и парней, считавших себя «неприкасаемыми». Несмотря на то, что он едва доставал им до плеч, он не пытался подстроиться. Он сразу перешел к делу и сурово произнес: с этого момента это вы делаете вот так, а это — вот так. Понятно? Все были напряжены, следи- ли за каждым его словом. Нельзя сказать, что они его испугались.

анализ соперника. Что еще? Я не знал. Но я выяснил это позже: в то время он много говорил о передвижениях на футбольном поле, когда атакующая команда должна уметь за максимально короткий промежуток времени быстро перейти из атаки в оборону.

Эти секунды очень важны. В таких случаях любая маленькая тактическая ошибка, любое неверное движение могут обернуться катастрофой. Моуринью изучал эти аспекты тщательнее любого другого в футболе. Он пытался научить игроков мыслить аналити- чески, и как можно быстрее. «Порту» стал мастером в этом деле. Они не только стали чемпионами Португалии, но и выиграли Лигу чемпионов, оставив позади «Манчестер Юнайтед» и «Реал», клу- бы, где один игрок зарабатывал столько же, сколько вся команда Моуринью. Но это не помешало ему и его подопечным стать луч- шими в Европе.

Это стало просто бомбой: Моуринью тут же стал самым желан- ным тренером в мире. Шел 2004-й. Роман Абрамович, российский миллиардер, только приобрел «Челси» и начал вкладывать в клуб деньги. Первым и самым значимым приобретением россиянина стал Моуринью. И что вы думаете, как его приняли в Англии? Иностра- нец все-таки. Португалец. Снобы-журналисты постоянно доставали его вопросами, и на одной из пресс-конференций он сказал:

— Я не какой-то парень из ниоткуда. Я выиграл Лигу чемпио- нов с «Порту». Я особенный.

Так его и стали называть.

В британских СМИ его отныне именовали «The Special One». Причем поначалу скорее чтобы поддеть, нежели уважить. Этот парень же всех бесит. И не только потому, что он выглядит, как ки- нозвезда. Он говорил провокационные вещи. Он знал себе цену и иногда мог яростно отстаивать свою точку зрения. Когда он поду- мал, что Арсен Венгер из лондонского «Арсенала» копирует игру его «Челси», он назвал француза «одним из тех парней, которые держат у себя дома бинокль и любят заглядывать в окна других се- мей». Вокруг Моуринью всегда происходили какие-то скандалы.

Но он был горазд не только языком болтать. Когда он пришел в «Челси», клуб 50 лет не видал титула победителя АПЛ. А с Моури- нью они выиграли чемпионат два года подряд. Моуринью — осо- бенный. И теперь он направлялся к нам. Зная его репутацию, я с первых минут ждал жестких указаний. Но прямо во время Чем- пионата Европы мне сообщили, что Моуринью хочет мне позво- нить. Что могло случиться?

Знаешь, что тебе следует сказать, когда ты получишь эти на- грады?

Нет, что?

Тебе должно быть стыдно. Ты должен покраснеть. Тебе еле- дует знать, что ты даже не наиграл даже на самый дерьмовый приз. Разве можно вручать награды тем, кто так ужасно играет. Ты дол- жен подарить свою награду маме или кому-нибудь другому, кто заслужил ее больше, — сказал он.

У меня в голове крутилось: «Я покажу ему, он увидит, что я до- стоин этих наград, пусть просто подождет второго тайма. Кровь из носу я выйду, и все ему докажу. Я снова буду на коне».

И вот так всегда. Он то поднимал меня до небес, то с треском сбрасывал вниз. Он был мастером в манипулировании командой, и меня тогда по-настоящему беспокоила только одна вещь — вы- ражение его липа во время нашей игры. Что бы я на поле ни делал, какие бы голы ни забивал, его лицо не выражало никаких эмоций. Никаких тебе улыбок или жестов — вообще ничего. Как будто ни- чего и не происходило вовсе, как будто это была вялая игра в се- редине поля, но тогда я был в самой лучшей своей форме. У меня получались невероятные вещи, однако на Моуринью это не про- изводило ровным счетом никакого впечатления.

К примеру, мы играли против «Болоньи», и на 24-й минуте бразилец Адриано пофинтил на левом фланге и сделал острую передачу низом в штрафную. Прострел получился сильным и не особо удобным: мяч летел слишком низко, чтобы ударить голо- вой и слишком высоко для удара с лета. К тому же, меня хорошо прижали в районе штрафной. Однако я сделал один шаг вперед и ударил пяткой. Это было похоже на удар из каратэ, просто бац, и прямиком в сетку. Безумие какое-то. Позднее этот гол признают голом года. Толпа взревела от сумасшествия, люди повскакивали, стали кричать и аплодировать, все, даже Моратти в VIP-ложе. Но Моуринью, что же сделал он? Он стоял там в своем костюме, руки в карманах, с каменным выражением лица. «Что за черт творится с этим человеком?» — подумал тогда я. Если его не трогают подоб- ного рода вещи, что его может впечатлить тогда вообще?

Я решил поговорить об этом с Руи Фария. Он тоже португалец. Тренер по физподготовке и правая рука Моуринью. Эта парочка следует друг за другом из клуба в клуб и знают друг друга очень, очень хорошо.

Объясни мне одну вещь, — сказал я ему.

Это все-таки не Капелло. Он установил связь с игроками посред- ством SMS-сообщений и электронных писем, его интересовало то, как поживают наши жены и дети, да и к тому же он никогда не кричал. Каждый понимал: он занимается своим делом. Он очень много работал, чтобы подготовить нас. Он строил нас перед игра- ми. Что-то вроде театра или психологической игры. Он мог нам показывать видео, где мы играли плохо, и говорить: «Посмотрите! Какой кошмар! Безнадежно! Это не можете быть вы. Это скорее ваши братья, или ваши плохие клоны». И мы кивали головой, мы соглашались. Нам было стыдно.

Я не желаю видеть вас такими сегодня! — продолжал он.

Нет-нет, — думали мы, — такого более не повторится.

Будьте на поле голодными львами! Будьте воинами! — про- должал он.

Только так и никак иначе! — кричали мы ему в ответ.

Сначала вы должны быть вот такими... — говорил он, ударяя кулаком по ладони. — А потом...