Тайные операции английской разведки: Ближний и Средний Восток, Африка и Европа после 1945 года - Джонатан Блоч

Военная кампания в основном велась «временным» крылом ИРА. Разделение ИРА на «официальное» и «временное» крыло произошло после того, как движение смогло получить достаточно вооружений для отражения атак протестантов. Та часть движения, которая стала называться «официальной» ИРА, считает, что, поскольку достигнуто такое положение, при котором ИРА в состоянии выполнять функции гражданской обороны в католических гетто, отпала необходимость в дальнейшем расширении вооруженной борьбы. «Временное» крыло ИРА, наоборот, придерживается мнения, что рост политического сознания католиков, происшедший в результате борьбы за гражданские права, дает возможность организовать согласованное сопротивление британскому правлению. У «официальной» ИРА больше сторонников, и она всегда имела более широкий доступ к оружию.

«Временная» ИРА рассматривает свою борьбу как национально-освободительное движение: разделение ИРА на фракции является, по ее мнению, примером применения колониального правила «разделяй и властвуй».

Для расследования действий ольстерской полиции, применявшей грубые насильственные меры в отношении лиц, выступавших за гражданские права, назначили комиссию Ханта. На основании выводов комиссии было признано, что ольстерская полиция не может осуществлять никаких полицейских функций в районах Северной Ирландии, контролируемых республиканцами. Эту задачу полностью возложили на английскую армию. В Северную Ирландию направили эскадрон «Д» 22-го полка САС, чтобы полностью перекрыть источники получения оружия полувоенными формированиями республиканцев. В Ольстер прибыли два офицера МИ-5 для оказания армии помощи в наведении порядка в ее разведывательном аппарате. До 1969 года подразделение военной разведки в Ольстере состояло из нескольких офицеров, занимавшихся в основном проверкой работы различных военных и гражданских должностных лиц. Персоналу военной разведки было «строго запрещено» передавать информацию ольстерской полиции, хотя в 1970 году директор военной разведки совместно со специальным управлением ольстерской полиции создал совместную рабочую группу для составления списков лиц, подлежащих интернированию. Главная цель состояла в выявлении рядовых членов «временного» крыла ИРА. Два близких к руководству ИРА источника передавали информацию в отношении стратегии действий ИРА. Что же касается объектов нападений и персонала боевых подразделений, то сведений об этом получить не удавалось. Большая часть работы заключалась в отборе снимков лиц, сфотографированных армейскими специалистами на митингах, похоронах и [195] демонстрациях, и сличении их с архивами ольстерской полиции. Был составлен список на 500 человек. Армейское командование не было уверено в полезности интернирования, однако особо активные действия ИРА вынудили его, ввиду отсутствия приемлемой альтернативы, пойти на этот шаг. 23 июля 1971 года 1800 английских солдат при поддержке полиции совершили облавы в Белфасте и девяти других городах Ольстера.

Интернирование имело значительный, но не решающий эффект. Частично проблема состояла в низком уровне разведывательной информации, получаемой специальным управлением ольстерской полиции. Для улучшения ее качества был осуществлен общий пересмотр системы подслушивания телефонных разговоров. В течение многих лет ольстерская полиция в небольших масштабах осуществляла подслушивание телефонов. Однако используемая аппаратура была довольно-таки устарелой, разговор записывался вручную, для постановки телефона на контроль требовалось уведомление за 24 часа. Самое главное — не было возможности проконтролировать все необходимые, по мнению армии, разговоры. Для поддержания связи с почтовым ведомством армия заняла верхний этаж здания Черчилль-хаус, где размещалось руководство телефонным узлом Белфаста. Была внедрена сложная система переключающих аппаратов для взятия телефонов под контроль, закуплено большое число многодорожечных магнитофонов. Группа специалистов почтового управления в составе трех человек подключила выбранные телефонные линии к подслушивающим устройствам, разместила их таким образом, чтобы уменьшить возможность изъятия непосвященными в дело инженерами. На всех белфастских телефонных узлах установили большое число подслушивающих устройств. Одно время Балморальский узел, обслуживающий район Белфаста Андерсонстаун, был настолько перегружен подслушивающими аппаратами, что пришлось отказывать в постановке телефонов многим желающим.

Операция по подслушиванию телефонных разговоров в Ольстере достигла своего пика в 1974 году. Затем масштабы ее уменьшились, и ответственность за эту деятельность, очевидно, вновь возложили на ольстерскую полицию. Программа подслушивания телефонов была обречена на провал ввиду ее большого объема и трудностей освобождения почтового управления от лиц, сочувствующих ИРА. По меньшей мере, 150 линий подвергались постоянному контролю: в число объектов входили политические деятели, журналисты, а также подозреваемые лица из полувоенных формирований.

Когда стало ясно, что при помощи интернирования не удастся остановить действия ИРА, власти прибегли к тайным операциям. В 1971 году Оливер Райт был заменен на посту [196] координатора разведывательной деятельности Говардом Смитом, впоследствии послом в Советском Союзе и главой английской контрразведки МИ-5. В том же году в штаб-квартире армии в Лисберне было образовано подразделение «психологической войны», так называемая группа по разработке политики в области информации, которая должна была «предоставлять консультации командующему по общественным аспектам проводимых операций и осуществлять разработку программ общественной информации». Выполнявший тогда обязанности начальника группы подполковник Джеймс Барден заявил журналистам, что «в этом нет ничего дурного». Армия разработала ряд коммунальных проектов, организовала клубы для молодежи из обеих фракций ИРА, устраивала танцы, пешеходные прогулки, построила спортивные сооружения, организовала передвижные столовые для престарелых жителей Дерри.

Многие корреспонденты, освещавшие фолклендскую (мальвинскую) кампанию, отмечали, что представители армии более отзывчивы на просьбы корреспондентов, чем их коллеги по ВМФ. Нет сомнений в том, что опыт, полученный английской армией в Северной Ирландии, объясняет разницу в подходе к представителям прессы. Большинство морских офицеров сохранили плохо скрываемое презрение к журналистской профессии. Военные же командиры в Северной Ирландии и старшие чиновники Уайтхолла понимали важность для британской аудитории постоянного освещения роли армии. Они считали, что «основная политика состоит в полной доступности для прессы, создании для ее представителей необходимых условий, предоставлении им информации, разрешении участвовать в патрулировании и проведении операций, поощрении солдат к тому, чтобы объяснять прессе свою «работу». Армия признает, что на экране телевизора рядовой солдат иногда вызывает к себе большее доверие, чем командующий армией».

Для многих журналистов армия служила единственным источником информации о положении в Северной Ирландии. Некоторые представители прессы пытались устанавливать контакты вне армии. На тех журналистов, которые отходили от официальной линии — армия — это буфер между двумя воюющими в Белфасте общинами — оказывалось соответствующее давление. Нередко такое давление принимало утонченные формы: Симон Хаггарт из «Гардиан» объясняет, как можно держать журналистов в узде: армейские офицеры по связи с прессой по каплям выдают им интересные сведения, отвлекая их тем самым от источников, из которых получение информации было бы нежелательно. Этот метод имеет дополнительные преимущества в связи с тем, что он создает возможность для продвижения дезинформации. Обратный поток [197] информации в равной степени считался полезным для армейской разведки: поощрялось установление гражданским персоналом из армейского пресс-бюро хороших отношений с журналистами и получение от них информации.

Группа по разработке политики в области информации отвечала также за подготовку «черных пропагандистских материалов», которые широко использовались в операциях против повстанцев. Одним из примеров «черной пропаганды» может служить появившееся в 1978 году в пресс-бюллетене «ИТН» сообщение о том, что три восьмилетних девочки по заданию ИРА заложили бомбу в детскую коляску около госпиталя «Виктория» в Белфасте. Хотя позднее армейский пресс-офицер признал, что эта история выдумана, в «ИТН» опровержения не появилось. Одновременно в газетах «Сан» и «Ивнинг ньюс» были напечатаны сообщения об изнасиловании членами ИРА под дулом пистолета нескольких девушек. Но в этом случае представители армии проявили достаточную настойчивость и заставили полицию опубликовать заявление, опровергавшее сообщения газет. В армии за работу прессы отвечал Колин Уоллес, который хотя и занимал гражданский пост в министерстве обороны, но входил в состав ольстерского полка обороны, полувоенного формирования, контролировавшегося английской армией. Этот полк должен был взять на себя функции специального подразделения полиции «Б». До увольнения из армии в 1975 году (за предоставление секретных документов журналисту из «Таймс» Роберту Фиску) Уоллес являлся ключевой фигурой в деле распространения «черной пропаганды». В последующем был приговорен к десяти годам тюремного заключения за непредумышленное убийство торговца антикварными изделиями из Сассекса.