Price of Honor (ЛП) - "Рэдклифф"

— Мне пора, — сказала она.

— Да, — сказал Хукер. — Мне тоже.

— Руссо, — сказала она. — Ты обременяешь его, ты это знаешь, верно?

Хукер рассмеялся, и этот звук походил на хруст гравия под шинами.

— О да, я всегда это знал. Всегда знал, что мне нужно уйти, прежде чем он решит, что я больше не нужен. Поскольку я не отвечал ни на один из звонков его мальчика Дерека, думаю, самое время.

Джейн толкнула дверь и вышла. Хукер должен знать, что будет бегать всю оставшуюся жизнь, если ему повезёт.

— Возможно, тебе захочется избавиться от этого джипа, когда ты попадёшь в Седону. Рано или поздно они выяснят, кому он принадлежит.

— Я могу оставить это где-нибудь для тебя.

— Мне это не понадобится.

Джейн закрыла дверь, взвалила на плечо рюкзак и винтовку и подошла к краю обрыва, ведущего вниз по склону горы. Она повернулась и посмотрела, как Хукер отъехал и уехал. Когда его задние фонари исчезли за поворотом, она быстро спустилась по склону и скрылась за деревьями.

***

— Я не знала, как сильно мне не хватало большой кровати, — сказала Блэр, выходя из ванной комнаты в номере и вытирая волосы полотенцем.

Кэм ухмыльнулась.

— Койка была уютной, но есть ещё кое-что, что можно сделать с небольшой дополнительной комнатой.

Блэр засмеялась.

— Я заметила это вчера вечером.

— Готова к сегодняшнему дню?

— Учитывая, что мы отправимся домой после того, как это закончится, более чем готова.

— Я тоже.

Блэр вытащила из шкафа белый махровый халат и надела его.

— Я получила письмо от Вивиан Эллиотт. Она, Дасти и их собака благополучно добрались до округа Колумбия, и, очевидно, они собираются провести остаток медицинского отпуска Дасти в прибрежном домике где-то на юге. Вив говорит, что это отличное место для пикника. Как ты думаешь, пикник — это эвфемизм секса?

— Знаешь, детка, — сказала Кэм, просовывая руки под мантию Блэр, — иногда сигара — это просто…

Блэр прикусила Кэмерон за подбородок и провела ладонями по эффектной попке Кэмерон.

— Да, но я думаю, в данном случае это нечто большее.

— Может быть, мы сможем ненадолго уехать и устроить себе несколько пикников. — Кэм поцеловала Блэр в шею и освободилась. — И это эвфемизм.

Блэр ухмыльнулась и растянулась в большом кресле у окна, чтобы посмотреть, как одевается Кэм, от чего она никогда не уставала. Она любила Кэмерон голой, она любила её в костюме. Она просто любила её. К тому времени, как Кэм надела бледно-угольную рубашку того же оттенка, что и её глаза, Блэр не могла больше ждать, чтобы прикоснуться к ней. Она разгладила воротник рубашки, прижала ладони к груди Кэмерон и поцеловала её.

— Я очень горжусь тем, что встаю с тобой на сцену и показываю миру, что ты моя.

— Адам сказал, что хочет, чтобы мы были сдержанными, помнишь? — Кэм провела руками по ещё влажным волосам Блэр.

— О, и мне так важно, чего хочет Адам Эйсли. Он папин руководитель кампании, а не мой.

Кэм засмеялась.

— Ты всё ещё будешь носить это маленькое красное платье?

Блэр засмеялась.

— Чёрт возьми, я права.

— Тогда давай сделаем заявление.

***

Джейн растянулась на вершине водонапорной башни. К одиннадцати металлическая поверхность была бы слишком горячей, если бы она не расстелила под собой тепловое защитное одеяло. К тому времени, когда её насест станет слишком неудобным, он ей больше не понадобится. Она смотрела на сцену через прицел и наблюдала за прибытием верующих. Расстояние было на максимальном расстоянии от её оружия и её навыков, но она не волновалась. Она не собиралась скучать, не в этот раз. На этот раз она восторжествовала — если бы не Дженнифер и Робби, по крайней мере, её отец. Скорее всего, они могли бы достичь водонапорной башни или отрезать её выход из маршрутов, прежде чем она заимеет шанс уйти. Это тоже было хорошо. Ей действительно некуда было идти. Шли минуты, и прибыл кортеж, череда чёрных лимузинов и внедорожников блестела под зимним солнцем. В свой прицел она наблюдала, как люди заполняли трибуны перед сценой, и человек часа вышел из очереди машин, окружённый горсткой охранников. Она терпеливо следила за ним по сцене, как олень в слепую. Теперь у неё не было ничего, кроме времени. Когда он наконец поднялся на подиум, в её животе скрутило чувство удовлетворения. Она прижалась щекой к прикладу, её сердцебиение замедлилось, а дыхание стало ещё медленнее.

Сосредоточившись на лице Франклина Руссо, она увидела лицо своего отца.

<<Почитай отца своего>>, — подумала она и нажала на курок.