Клин - Андрей Буторин

Спустившись на первый этаж, я обнаружил жуткую картину. Все огромное помещение было завалено окровавленными трупами. Если те, что я видел наверху, были относительно целыми, то здесь твари успели закусить своей добычей вполне прилично. От некоторых тел вообще остались одни полуобглоданные скелеты. Пол был залит кровью так, что пересечь этот «зал», не испачкав ботинки, было абсолютно невозможно. И ладно бы только кровью… Повсюду валялись оторванные от тел тошнотворные фрагменты, осклизлые багровые и сизые внутренности, обрывки — порой в несколько метров — омерзительных бледных кишок… А как жутко все это воняло!..

Я не смог удержаться от рвоты. И мне вовсе незачем было себя за это винить — сильно сомневаюсь, что нашлось бы много людей, чей организм среагировал бы в такой обстановке иначе.

Что хорошо — мне враз расхотелось есть. Но я понимал, что рано или поздно голод ко мне все же вернется. И, конечно, я ни на миг не забывал о своих друзьях. Тем более, Сергею срочно была нужна вода. Если бы не это, будь я здесь один, — непременно сбежал бы отсюда без оглядки. А так пришлось зажать нос и, стараясь заляпаться поменьше, пробираться к стоявшим на дальней от меня половине помещения столам и ящикам.

К огромному счастью, я страдал не напрасно. В ящиках я обнаружил большие запасы тушенки, хлеба, колбасы, чая, воды. Вероятно, «кухня» была у «свободовцев» общей, и они сдавали купленные и добытые продукты специально отвечающему за это человеку, который и хранил все в одном месте.

Я набил свой рюкзак под завязку, а еще нашел относительно чистый мешок, который хотел нагрузить тоже, но, подумав, решил, что он будет уже лишним — наполнить свои рюкзаки мы сможем здесь, когда станем отсюда выбираться.

Вместо этого, пройдя опять по лужам крови и поднявшись на второй этаж, в комнаты со станками, я взял рюкзак одного из мертвецов и покидал туда столько автоматных магазинов, сколько смог здесь найти. К моему большому удивлению, обнаружил я рядом с одним из трупов и «тээрэску» Анны. Ну, или такую же, как была у нее. У этого же покойника нашлись и обоймы с патронами к ней.

В итоге я нагрузился так, что по вертикальной лестнице мне пришлось ползать дважды — за один раз поднять все это я не сумел.

Анна встретила меня недовольным ворчанием.

— Ты куда пропал? Тебя только за смертью посылать!

— А я, собственно, с ней как раз сейчас и общался, — невесело усмехнулся я. — Там внизу такое!..

— Воду принес?

— Не только воду, — снял и поставил я на пол рюкзак. — Ужин сегодня у нас будет знатным.

Но на продукты Анна смотреть не стала. Она выдернула из рюкзака бутылку с водой, открыла ее и протянула Сергею, который все еще сидел возле стены, хотя взгляд его стал уже более осмысленным, а цвет лица — близок к нормальному.

— А еще у меня есть для тебя сюрприз, — снял я с плеча винтовку.

Девушка, продолжая квохтать над Серегой, раздраженно махнула рукой, даже не посмотрев в мою сторону.

— Ну, если она тебе не нужна, — деланно равнодушным тоном сказал я, — тогда я ее оставлю себе. Говорят, неплохая штука эта ТРс-301.

— Что?!.. — подпрыгнула Анна. Она влет развернулась, выхватила у меня винтовку и, закружившись с ней в подобии вальса, принялась ее целовать. — Спасибо тебе! Спасибо, Дядя Федечка!!!

— Да не за что, — засмущался я. — И ты бы не очень ее облизывала — кто там какими руками за нее брался…

Глава тридцатая

Утро надежды

Несмотря на то, что в этот раз моему двоюродному брату пришлось, пожалуй, затратить куда больше сил чем обычно, в себя он пришел очень быстро. То ли организм привыкал к новой функции, то ли Сергей научился пользоваться ею более экономично и правильно, не знаю. И хотя Серега продолжал сидеть, но выглядел он уже огурчиком, да и аппетит у него, надо отметить, совершенно не пропал.

Перед этим я сделал еще одну вылазку, за дровами для костра. Выходить за пределы лагеря Сергей мне запретил, да мне и самому не очень хотелось пробираться опять через кровавое месиво на первом этаже, поэтому я нашел другое решение — вытащил пару досок из деревянного пола того маленького помещения, куда опускалась вертикальная лестница. Пол там рассохся до такой степени, что доски и так уже ходили ходуном, да и щели между ними были приличные. Возле токарных станков я нашел приличную железяку и, используя ее в качестве рычага, сумел расшатать и вынуть две половицы, которые потом разрубил на куски большим острым тесаком, обнаруженным на поясе убитого «свободовца». А костер мы развели прямо внутри бетонного короба — благодаря трем дверным проемам и окнам дым нам ничуть не мешал.

Так что ужин у нас получился не только обильным, но еще и горячим — тушенку мы разогрели прямо в банках, а колбасу пожарили на выструганных из тех же половых досок шампурах.

Сергей с Анной выпили немного водки — не потому, что им так уж хотелось выпить, а из-за противорадиационных лечебных свойств этого напитка. На этом настояла Анна — по ее словам, радиационный фон в Темной долине оставлял желать лучшего. Сделала она попытку склонить к подобному лечению и меня, но я, помня данный себе зарок, категорически отказался. Тогда девчонка пригрозила сделать мне вместо этого укол, и эту угрозу она вскоре хладнокровно осуществила.

Между тем и без того хмурое небо стало заметно темнеть. Мрачные низкие тучи озаряли частые молнии, отчего в промежутках между ними на землю, казалось, и вовсе опускалась ночь.

— Ничего, — заметив, что на небо посматривают и Сергей с Анной, сказал я. — У машины есть фары, доедем.

— У какой машины? — удивленно спросила девушка.

— Ну, не знаю, на какой нам лучше ехать. Наверное, на джипе. Зачем нам теперь грузовик? Хотя у них обоих есть фары.

— Никуда мы сегодня не поедем, — отрезал Серега. — В темноте это опасно. По многим причинам. Я уж молчу про аномалии, но еще и мутанты скоро вернутся, я их уже чую поблизости. Многие из этих тварей превосходно видят ночью, в отличие от нас, а слепым собакам и вовсе темнота не помеха. А я еще недостаточно восстановился, чтобы их всех отогнать. И не забывай еще, что на выезде нас наверняка будут поджидать оставшиеся бандиты. Мы даже не знаем, сколько их, зато они прекрасно знают, сколько нас — почти нисколько.

— Так если мы будем сидеть здесь, им еще проще прийти сюда и спокойно перестрелять нас спящих!

— Побоятся мутантов. А если не побоятся, то им же самим будет хуже. Короче говоря, тема закрыта, мы ночуем здесь, — поставил точку брат.

Однако у меня оставались возражения.

— А как же Штейн? Вдруг он решит, что мы погибли, и уйдет? Ты же сказал ему, что мы быстро.

— Не думаю, что он понял меня так уж буквально. В любом случае, на его месте я бы как минимум сутки подождал. И потом, если он не ушел до темноты, то уж на ночь глядя никуда не пойдет точно. А уж на самый крайний случай мы его догоним — у него-то, в отличие от нас, нет автомобиля.

Против логики трудно спорить, а уж если логические построения излагает мой двоюродный брат — тем более. Да, откровенно говоря, мне и не особенно хотелось спорить — глаза после сытного ужина начали слипаться, а тепло костра так и притягивало, словно упрашивая лечь рядышком, вытянуть усталые ноги и погрузиться в желанный сон. Что мы вскоре и сделали.

Спал я вполне крепко, но прожитые в Зоне дни обострили мое чутье к опасности — и несколько раз я просыпался от подозрительных звуков. Сначала это были отдаленные хлопки выстрелов, но стрельба вскоре затихла. А во второй раз меня разбудило приглушенное рычание. Этот звук поначалу испугал меня, и я даже хотел разбудить Сергея. Но я сразу вспомнил, что о возвращении мутантов он и сам предупреждал. К тому же по единственной ведущей к нам вертикальной железной лестнице тварям было все равно не забраться. Но все-таки заснуть после этого снова мне удалось не сразу — вскоре к рычанию добавились новые, воистину отвратительные звуки: хруст костей, влажный треск раздираемого мяса, торопливое чавканье… Отвратительные и тошнотворные в первую очередь потому, что я хорошо помнил, чьи это были мясо и кости. А когда я все-таки заснул и в очередной раз мой сон потревожили скрипнувшие створки ворот, я понял, что кровавое пиршество внизу кончилось. Но иногда оттуда доносилось негромкое порыкивание, которое меня на сей раз даже успокоило: не все мутанты ушли из лагеря, а значит, можно было не опасаться внезапного нападения бандитов.

Костер догорел еще к середине ночи, однако, поднявшись в седьмом часу утра, мы не стали тратить время на заготовку дров и обошлись холодным завтраком.

Перед тем как спускаться вниз, Сергей «осмотрел» лагерь своим «шестым чувством», а минут через пять сообщил:

— Все, можно идти. Здесь оставалась пара десятков тварей — чуяли нас, ждали. Я их отвел в сторонку, будут нашей свитой на всякий случай. Так что не стреляйте по ним, когда увидите.

Когда мы спустились на второй этаж, я невольно охнул: от нескольких лежавших здесь ранее трупов остались лишь окровавленные клочья одежды; я не увидел ни одной косточки! На первом этаже, там, где вчера царил кровавый кошмар, кости все-таки валялись — преимущественно бедренные и разбитые черепа. Зато теперь здесь было чисто — никаких кусков мяса, никаких куч из внутренностей и их содержимого… Песики потрудились на славу!