Игра со Зверем. Шах королю - Алёна Алексина

– Почему? – Суккуб привычно отшатнулась от клинка, которым неприятельница попыталась ее достать. – За что так поздно? Отчего не сказала раньше? Зачем делала вид, будто я тебе нравлюсь?

…Кассандра резко обернулась, но ничего не увидела. Все Поприще заполнил белый вязкий туман. Он полностью поглощал даже звуки шагов и дыхания. Тишина. Но все же девушка кожей чувствовала чей-то внимательный взгляд.

Амон… только бы он не видел, как она бестолково мечется… Он испугается за нее. Надо самой. Самой.

– Амон? Ми-и-илая… Что ты с собой делаешь? – Голос, знакомый до обыденности, но все-таки чужой, полоснул напряженный слух.

Медленный поворот головы. Сердце уходит в пятки. Кто это? Насмешливый взгляд черных глаз. Огненные волосы, заплетенные в толстую косу.

– С собой? Ничего, – ответила ниида самой себе.

Собеседница сделала скользящий шаг навстречу.

Как страшно встать против собственного отражения!

– Ничего? Ты живешь в мире иллюзий и теней. Но даже здесь – боишься. Потому что знаешь, этот мир существует только в твоей голове.

– Нет! Он реален! Амон реален! И его мир тоже!

– Да посмотри на себя. – Ее двойняшка покачала головой. – Ты совсем перепутала действительность и вымысел. Будем откровенны. У тебя поехала крыша. Это наследственная болезнь. Ты же помнишь свои детские кошмары. Помнишь, как мама Валя таскала тебя по врачам? Ты ведь до пяти лет орала во сне как резаная. Тебя родила шизофреничка или же нормальная женщина, но от умалишенного. Потому и выкинула в мусорный бак. Нет никаких иных миров. Никаких магов, которые волшебным образом спасают избранных малюток. Ты психически больной человек, заплутавший в лабиринтах собственного разума. А когда стало совсем невмоготу, ты перерезала себе вены. Помнишь ведь это? Давай признаем наконец, что сейчас ты лежишь на холодном кафельном полу ванной в луже собственной крови, а все эти испытания, демоны, Амоны, Рорки, вампиры и суккубы – твои последние галлюцинации. Предсмертный бред тяжелобольного человека, которому никто не протянул руку помощи. Девочка моя, это ужасно. Мама умерла, ты стала терять рассудок. Иди ко мне, малыш. В сущности, мы две половинки единого «я». Одна – охваченная безумием, другая – мыслящая трезво. Иди ко мне. Нужно обрести целостность и отпустить все это. Нам пора. Пора к маме. Туда, где никто больше не станет терзать, где измученный разум обретет наконец покой.

– ТЫ ВРЕШЬ! – прорычала обладательница «измученного разума», выхватывая из ножен меч.

Та, кто так ласково ее увещевала, улыбнулась с щемящей грустью.

– Малыш… Не кричи, хороший мой. Не надо. Я не желаю тебе зла. Ну неужто ты правда думаешь, что Амон – твой Зверь? Что все это – настоящее? Проснись, малыш. Нам пора уходить. Не мучай себя больше, не нужно!

– НЕТ! – Кэсс прыгнула и с размаху обрушила меч на свою огненноволосую копию.

Печальный вздох, полный тоски и жалости, прошелестел в тумане, когда клинок рассек пустоту и вонзился в песок.

– Милая, чтобы убить меня, тебе придется направить меч в собственное тело. Ведь я – это ты, бедная мечтательная девочка…

Ниида кружила около своего огорченного двойника. Она не видела ни Поприща, ни возбужденно вскочивших со своих мест зрителей, ни подруг, тоже сражающихся с липкими волнами белесого тумана.

Демоны и ангелы безмолвно наблюдали за причудливым танцем претенденток. Девушки размахивали мечами, борясь с бесплотными образами, ничего не значащими для сторонних наблюдателей. И каждый раз, когда чей-либо клинок настигал тень, на теле «победительницы» раскрывалась глубокая кровоточащая рана. Четыре несчастных жертвы оказались вовлечены в изощренную схватку, в которой не было противника, а потому некого было ранить, кроме самих себя.

Но вот Лериния завизжала, размахнулась и всадила оружие себе в живот. Захлебнулась густой черной кровью и упала лицом на песок. Рукоять меча уперлась в землю, и тело девушки обмякло на клинке. Первая жертва. По рядам зрителей пронесся гул. Кто следующий?

… – Сколько еще ты будешь от меня бегать, Звездочка? Что же не нападаешь, как тогда? Не приставляешь клинок к горлу? Или собираешься приставить к своему? Нет. Себя ты убить не хочешь. Боишься смерти? Вырезала всю семью, но на себя руку поднять не осмелилась? – Слова мужа сочились горьким ядом, и он раз за разом нападал на Вилору.

Он всегда был сильнее. Она никогда не могла победить его в открытом бою. И теперь левая рука уже не слушалась, кровь из рассеченного лба заливала глаза, вампирша протяжно выла, увертываясь от смертоносного клинка, но не могла, не могла ударить снова.

– Убей! – с мукой крикнул Хильт. – Убей или себя, или меня! Только хватит скакать. Наберись наконец смелости умереть, отвечая за то, что ты сотворила со своей семьей!

Несчастная дрогнула. Опустила руки. Противник сразу же замер в нескольких шагах от нее. Он даже не запыхался. Ви схватила свой меч за клинок и медленно приставила к горлу. Лезвие дергалось, претендентка судорожно дышала, глядя в глаза мужу. Он жадно подался вперед… живой… любимый… ненастоящий.

– Я убила тебя не по своей воле. И я отвечу, – отняв холодящее лезвие от разгоряченной кожи, сказала виновница давней трагедии. – Но сначала я отомщу. За тебя. За себя. За сына. За всех, кто погиб.

Меч упал на песок, страдалица выпрямилась. По щеке скатилась одинокая обжигающая слеза.

– Я не боюсь умереть непрощенной, Хильт. Потому что уверена: ты бы простил меня, если бы знал, из-за чего все случилось. И я не стану убивать себя, пока не отомщу тому, кто сотворил все это со мной и тобой.

Ноги подкосились, и говорившая рухнула на песок. Тут же волной нахлынула боль. Раны, полученные неведомо как, саднило, голова трещала, словно стянутая раскаленным обручем, но в душе царил покой. Теплый ветер, похожий на родное дыхание, коснулся ее щеки, приласкав перед вечной разлукой. Она больше не чувствует вины. Потому что невиновна. Ви, ощупывала раны, щедро заливая их искрящей целительной силой. Она победила. Победила саму себя.

…Чем яростнее атаковала Кассандра, тем печальнее вздыхала ее соперница. Она ускользала и двигалась все легче, в то время как нападавшей уже с большим трудом давался каждый новый вздох. Тупая боль охватила правую руку, когда во время очередного нападения девушка споткнулась и неуклюже завалилась на песок. Она сжала меч левой рукой и случайно скользнула взглядом по тонкому черному браслету. Амон. Он не может быть сном. Нет…

– Кася… Хватит самообмана. Милая, – ее двойняшка возникла справа и, грустно улыбаясь, посмотрела на браслет, – это все ненастоящее. Этот мир не существует. Ты ведь взрослый человек с неоконченным высшим образованием, ты знаешь: ангелы, демоны, вампиры – лишь мифология. Признай это, и ты очнешься. Я просто хочу помочь. Ты запуталась, маленькая.

– Значит, если я признаю, что ничего этого нет, я очнусь? – Ниида не заметила, как лезвие меча легло на браслет.

Кассандра-двойник ласково и торжествующе улыбнулась.

– А зачем врать самой себе? Повторяй за мной: Амона не существует, этот мир – иллюзия. Все вокруг – иллюзия.

Лезвие меча вдавилось в плоть. По запястью медленно потекла кровь.

«Брось оружие и прекрати дурить, Кэсс».

Рабыня вздрогнула, когда в голове раздался такой знакомый, такой родной голос хозяина. Ненастоящего, как ей сейчас внушали.

– Ну вот, опять, – с грустью покачала головой неприятельница. – Девочка моя, ну зачем, зачем ты себя мучаешь?

«Брось меч».

Рука разжалась сама собой, оружие упало на песок. Претендентка подняла голову и встретилась взглядом с самой собой.

– Я мечтательная. Запутавшаяся. Я боюсь его потерять. Ты права. Но он не сон. Он настоящий, – убежденно сказала она, улыбнулась и любовно погладила браслет. – И… я не хочу другой жизни.

– Малыш… – снова вздохнула двойняшка. – Мне жаль тебя, но… Ты всегда будешь сомневаться. Всегда.

Кассандра безмятежно улыбнулась.

– Нет. Сомневаешься ты. – Она шагнула к своему отражению, то дрогнуло и попыталось отстраниться, но Кассандра удержала его за локти. – Ты страдаешь, поскольку не веришь, что все это – реальность. И из-за этого заставляешь страдать меня. И нам обеим в результате плохо. Не бойся, малыш, я не оставлю тебя один на один со страхом. Ты – это я. Просто верь мне. – И она притянула девушку к себе, обнимая за теплые плечи. – Верь мне. Я не сумасшедшая.

Тело двойника медленно утрачивало плотность. Легкий туман выскользнул из рук нииды. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой цельной. Такой сильной. Лишенной сомнений и страхов. Не веря в случившееся чудо, ниида огляделась. Молочная дымка медленно таяла…

… – И что теперь? – спросила Кэсс. – Убьешь меня?

Натэль стояла, вжав острие клинка в шею подруги.

– Нет. – Голос у нее дрожал.

– Убьешь себя?

– Нет. – Она с трудом выплюнула это слово. – Я не заслужила смерти. Да, я виновата перед тобой, но это не то преступление, которое смывают кровью. Да, я дешевка, да, никому не нужна, но я не убийца. И знаю – ты сейчас просто околдована. А я никогда не подниму руку на того, кто мне дорог. Может, я доступная и вульгарная, но честная. И не пытаюсь казаться кем-то другим.