Кладбище домашних животных - Стивен Кинг

Дора пришла вместе с Ирвином. Лицо ее нельзя было разглядеть под то ли двумя, то ли тремя слоями тяжелой черной вуали. Ее волосы были изысканно синими – любимый цвет престарелых дам высшего класса общества, американок по убеждениям. Она держала своего мужа за руку. Все, что мог разглядеть Луис сквозь вуаль, – блеск ее слез.

Неожиданно Луис решил, что сейчас самое подходящее время порвать с прошлым. Больше он не испытывал к Голдменам прежней ненависти. Неожиданно кого-то ненавидеть стало невыносимо тяжело. Возможно, он больше никогда не сможет противиться совокупному весу всех пошлостей Голдменов.

– Ирвин, Дора, – пробормотал он, – большое спасибо за то, что пришли. Он сделал жест, словно хотел пожать руку отцу Речел и одновременно обнять ее мать или обнять их обоих. Сейчас, в первый раз и в этот день, он почувствовал, как у него потекли слезы, и, действительно, у него возникла безумная идея, что он сможет снести барьер, разделяющий их, что смерть Гаджа сможет принести с собой что-то полезное, как это случается в романах романтически настроенных дам. Наступило то время, когда лик Смерти примиряет людей, когда может зародиться нечто более конструктивное, чем эта бесконечная, глупая, подтачивающая боль, накатывающаяся снова и снова.

Дора посмотрела на него, сделав такой жест, словно решив протянуть к нему свои руки. Она сказала что-то вроде «О, Луис…», и что-то еще неразборчивое, а потом Голдмен оттащил жену назад. Секунды три они стояли, изображая весьма живую сцену, на что никто не обратил внимания, кроме, возможно, владельца похоронной конторы, ненавязчиво маячившего в дальнем углу Восточной Комнаты и наблюдавшего за происходящим (Луис был уверен в этом, так как так обычно поступал дядя Карл). Так они и стояли Луис вытянув руки, Ирвин и Дора Голдмен – чопорные и надменные, словно пара перед венчанием.

Луис увидел, что в глазах тестя нет слез. Они сверкали и были полны ненависти. «Неужели он думает, что я назло ему убил Гаджа?» – удивился Луис. Эти глаза, казалось, измерили Луиса, но нашли его слишком мелким и незначительным – человеком, который украл их дочь.., а потом не уберег своего сына. Глаза Ирвина соскользнули с Луиса к гробу Гаджа, и взгляд их смягчился.

Вот тогда Луис сделал последнюю ошибку.

– Ирвин, – проговорил он. – Дора… Пожалуйста…

– Луис, – покачав головой, сказала Дора («Доброжелательно» – подумал Луис) и потом они прошли мимо. Ирвин Голдмен протолкнул вперед свою жену, не глядя ни налево, ни направо, словно не видел Луиса Крида. Они приблизились к гробу, и Ирвин Голдмен, стянув с головы маленькую суконную ермолку, положил ее в карман костюма.

«Вы же забыли расписаться в альбоме» – подумал Луис, а потом молча отступил, и сердце его погрузилось в такую пучину дна, что лицо исказилось от боли.

* * *

Наконец «утренние часы посещения» закончились. Луис позвонил домой. Джад взял трубку и рассказал, как идут дела.

– Все в порядке, – сказал ему Луис и попросил позвать Стива.

– Если Речел сможет сама одеться, я позволю ей выйти, – проговорил Стив. – Ладно?

– Да, – ответил Луис.

– С тобой все в порядке? Никаких неприятностей… как там у тебя?

– Все в порядке, – резко сказал Луис – Непрекращающийся поток соболезнующих.

«Все они записались в книгу. Все, кроме Доры и Ирвина!»

– Ну, ладно, – проговорил Стив. – Слушай, мы сможем встретиться с тобой за ленчем?

Ленч. Встретиться за ленчем? Это показалось Луису безумием. Он словно читал научно-фантастический роман из тех, что в избытке были у него в детстве – романы Роберта А. Хайнлайна, Мюррея Лейнстера, Гордона Р. Диксона. «Уроженцы планеты Кварк придерживаются странных обычаев, когда один из детей умирает, проговорил лейтенант Абелсон, они встречаются для ленча». Знаю, как гротескно и варварски это звучало, но помню, что та планета была похожа на Землю.

– Да, проговорил Луис. – Но как можно пойти в ресторан между «часами посещения», Стив?

– Полегче, Луис, – ответил Стив, но он не казался обиженным. Охваченный безумной печалью, Луис почувствовал, что теперь сможет лучше понять людей, которые окружали его. Может, это и иллюзия, но Луису казалось, что Стив сейчас думает о нем с сарказмом, словно у Стива неожиданно разлилась желчь.

– Не обижайся, – сказал Стив. – Как насчет «Бенжамина»?

– Ладно, – согласился Стив. – «Бенжамин» так «Бенжамин».

Потом Луис позвонил в контору похоронного бюро. Проходя мимо Восточной Комнаты, Луис увидел, что в фойе никого нет, кроме Ирвина и Доры Голдмен. Они сидели, опустив головы. Выглядели они так, словно просидели тут целую вечность.

* * *

«Бенжамин» оказался то, что надо. В Бангоре рано подавали ленч, и около часа в «Бенжамине» было почти пусто. Со Стивом и Речел приехал Джад, и вчетвером они заказали жареных цыплят. Потом Речел пошла в женскую комнату и оставалась там так долго, что Стив уже начал нервничать. Он уже был готов подойти к хозяйке и попросить ее сходить посмотреть, как там Речел, когда та вернулась к столу. Глаза у Речел были красными.

Луис отложил курицу и выпил немного пива «Считз». Джад молча опустошал бутылку за бутылкой.

Их четыре порции обеда остались почти не тронуты. Луис увидел хозяйку. Толстая девушка с милым лицом спорила сама с собой: спросить или нет, почему они не ели? Может, с курицей что-то не то? Наконец, она заметила взгляд воспаленных, красных глаз Луиса и решила: спрашивать не стоит. Над кофе Речел неожиданно заговорила, и слова ее шокировали всех, особенно Луиса, который, наконец, налакавшись пива, начал засыпать.

– Я отдам одежду малыша в Армию Спасения.

– Вы? – через мгновение сказал Стив.

– Да, – ответила Речел. – Осталось много одежды. Все его джемпера.., его вельветовые штаны.., его рубашки. Кто-нибудь будет счастлив, получив их. Они все очень прочные. Кроме тех, что были на нем в день смерти. Те штаны.., порвались.

Именно последнее слово вызвало у Речел спазмы. Она поставила на стол чашечку кофе, так и не сделав ни глотка, и зарыдала, закрыв лицо ладонями.

Потом случилось нечто странное. Луису показалось, что весь мир сфокусировался на нем. Он снова почувствовал некое сверхъестественное всепонимание – ощущение, которое то и дело появлялось у него. Все мысли его спутников стали ему ясны. Даже хозяйка ресторана почувствовала: что-то идет не так. Луис увидел, как она замерла над столом, где раскладывала столовые приборы. На мгновение Луис оказался в тупике, а потом понял: все ждут, что он начнет успокаивать жену.

Но Луис не сделал этого. Он хотел это сделать, понимал, что должен ее успокоить. Все ждали от него этого, а он не мог. Мысль о Черче встала у него на пути. Неожиданно, без всякой причины. Кот, е…й кот! Черч.., и черт бы побрал выпотрошенных мышей и птиц, которых регулярно приносил он Луису. Находя новое приношение, Луис каждый раз старался как можно быстрее все убрать, не жалуясь и не комментируя без протеста. А кот продолжал приносить их. Но почему же он приносил их Луису?

Луис посмотрел на свои пальцы. Он видел, как его пальцы скользили по кофточке Гаджа. Потом кофточка Гаджа исчезла. Да и Гадж вместе с ней. Луис посмотрел на свою чашечку кофе. Пусть Речел выплачется.., хотя так поступать, наверное, неудобно…

Через мгновение, (реальном времени все происходило, на самом деле, очень быстро), Стив нежно обнял Речел за плечи и ласково погладил ее. Потом с упреком и яростью он посмотрел на Луиса. Луис отвернулся к Джаду, но Джад смотрел в пол. Никакой помощи.

Глава 37

– Я знал, иногда кажется, что так и должно было случиться, – сказал Ирвин Голдмен. Неприятненькое такое начало получилось. – Я знал это, когда она еще только выходила замуж. «Если ты хочешь мучиться и еще того хуже, выходи за него замуж», – сказал я ей тогда. Только посмотрите на него. Посмотрите на все это.., на их супружескую жизнь!

Луис медленно оглянулся, посмотрел на тестя, который появился перед ним, словно некий враждебно настроенный чертик из коробочки.., чертик, надевший ермолку. А потом, инстинктивно, Луис огляделся. Вон там стояла Речел; вон – альбом.., а ведь Речел утром в морг не приехала.., но…

После полудня народу было меньше. Через полчаса или около того, Луис смог даже присесть на одно из сидений. Он сидел возле прохода, почти в центре партера, ничего не сознавая (издали вдыхал пересыщенный запах цветов). Он очень устал и хотел спать. Только отчасти в этом было виновато пиво – Луис это понимал. Он уже готов был просто вырубиться. Может, так будет лучше. Возможно, после двенадцати или шестнадцати часов сна он сможет немного помочь Речел.

Тем временем голова его опускалась ниже и ниже, пока он не уставился на свои ладони, лежащие на коленях. Шум голосов успокаивал…