Академия Дивинат, или Принцесса для Темного (СИ) - Вин Милена

Твою же нежить! Как два месяца?!

— Ты шутишь? По ощущениям я была там максимум день.

Луна пожала плечами, поставив стакан обратно на тумбу.

— На Той стороне время течет иначе. Для кого-то быстрее, для других медленнее.

— И… что же я пропустила?

Это все, что я смогла спросить, хотя на меня безжалостно нахлынула волна вопросов, которые столь же безжалостно хотелось вылить на бедняжку Луну.

Два месяца приличный срок. Кто выжил после той битвы в Дерил-де-Лое? Что сталось с родителями, близнецами? Успел ли исцелить свою смертельную рану на голове Дерлин?..

Но больше всего меня интересовало, что все это время чувствовал Деймон.

На его месте я не справилась бы. Выжгла бы себя виной, пусть и виноватой не должна была бы себя чувствовать. И он не должен.

Это был мой выбор. Я отдала ему жизнь и не жалею об этом. Если бы пришлось — я сделала бы это снова без капли сомнения.

— По правде говоря, ничего интересного ты не пропустила. — Луна закинула ногу на ногу, опершись руками на покрывало. Покачивая одной ножкой, укрытой плотной тканью рейтуз, она равнодушно продолжила: — Изменников отправили за решетку дожидаться суда. Его уже несколько раз переносили, все ждали, когда ты очнешься. Если тебя это волнует, то вся твоя лицемерная семейка жива-здорова, но опустошена магически. Пока что временно. Но я уверена, лишение магии — это минимум их наказания. Многих пытали, чтобы разговорить, а то рты у них зашивались сразу же, стоило начать расспрос. В основном пыткам подвергалась Церрия. Интуиция Деймона не подвела его: эта стерва и правда затеяла переворот. Измена в чистом виде. Думаю, ее казнят. Ее и всех ее сторонников.

Из груди вырвался тяжкий вздох.

Не знаю, была ли я опечалена возможной казнью матери, или, напротив, эта весть принесла мне облегчение. Спокойствия я не ощущала, как и печали. Мне было… все равно.

Возможно, это ненадолго. Когда я окончательно приду в себя, есть вероятность, что эмоции, от которых я закрываюсь, пробьются сквозь защиту и поглотят меня.

Скорбь и тоска. Я боюсь этих чувств. В особенности боюсь испытать их к тем, кого всей душой ненавижу.

А может, ненависти уже нет? Безразличие к судьбе предателей притупило все злые чувства, остудило их, как ледяная вода остужает нагретое на солнце тело.

— Вскоре после свержения предательницы пошла молва, что на престол Дерил-де-Лоя взойдет молодая королева, старшая дочь Церрии. Ее сторонникам такая новость пришлась не по вкусу… Пару раз вспыхивали восстания, но Аарон и Деймон их без труда подавили.

— Не рановато ли пошла молва? — спросила, удивленно изогнув бровь. — Я ведь умерла в тот день.

— А никто и не знал, что ты погибла, кроме узкого круга людей. Для всех ты пребываешь во дворце Его Величества и восстанавливаешься после серьезного ранения клинком Хаоса. Правда, чернокнижники бунтуют… Требуют показать тебя народу.

— Вы сильно рисковали. Я могла и не вернуться. Тогда бы вам пришлось раскрыть людям истину.

— Нет, мы знали, что ты вернешься. — Луна придвинулась ко мне, смотря прямо в глаза теплым, нежным взглядом. — Тебе нужно было время, так сказала Элеонора. Воротиться с Той стороны дело нелегкое. Бекфорд истощил себя, чтобы вернуть твое тело к жизни, долго восстанавливался. Но Элеоноре досталось больше всего… — Она вдруг закусила губу, останавливая поток слов, а затем нервно повела плечами. — А, впрочем… забудь. Что-то я не о том толкую.

— Луна, — позвала требовательно. — В чем дело? Элеонора ведь… жива?

— Жива. Конечно, жива, — заверила сразу. — Просто… понимаешь, некроманты способны вернуть к жизни, но они не в силах полностью вытянуть с Той стороны душу погибшего. Если бы не Нори, ты бы стала настоящим ходячим умертвием. Но она эльф, носитель не только Хаоса, но и целительной магии. Ей пришлось исчерпать себя до основания, чтобы воскресить твою душу.

— Она лишилась магии? Даже Хаоса?

Если так, то это… неправильно. Рисковать своей силой ради спасения одной души — неимоверная глупость. Без энергии маг становится разбитым сосудом, неспособным вобрать в себя ни крупицы магии.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Большой риск. Неужели мама Дея действительно пожертвовала своей сутью ради… меня?

Луна робко кивнула, подтверждая мои страшные мысли и опасения.

— Магия нераздельна. И Хаос, и целительство, и стихийная магия связаны. Когда она задействовала одно, истощалось все одновременно. Нори опустошена, но… она ни о чем не жалеет, поверь. Нет награды ценнее для долгожителя, чем дожить свой последний век как обычный человек. Нори прожила довольно долго. Половину ее жизни я была рядом с ней, и я знаю, что все, о чем она мечтала, это избавиться от магии. Эльфы острее чувствуют энергию, для них это бремя.

Но это их суть.

Лишиться своего «Я», своих способностей, которые были с тобой с рождения, это, должно быть, крайне тяжело. Представить не могу, что Элеонора чувствует после выплеска всей своей энергии.

— Я должна с ней поговорить, — заявила твердо, но больше для самой себя, чем для Луны, и невзирая на ее немой протест, села в кровати.

— Поговоришь. Обязательно. Но сейчас есть дело поважнее, — произнесла она, несильно сжав мое плечо. — Я думала, ты очнешься гораздо позже и все пропустишь… Но раз уж ты здесь, с нами, и если у тебя есть силы, думаю, тебе стоит поспешить.

— Куда?

— На суд, Диана. Сегодня будут судить твою семью.

58. Не отпускай. Деймон

В зале суда царила давящая атмосфера. Отовсюду слышался шепот, обрывки резких, пронизанных недовольством и раздражением фраз, по большей части принадлежащих чернокнижникам.

Их негодование было вполне оправданным. Дерил-де-Лой на грани краха, правящая династия едва ли не полностью состоит из изменников, а единственная из семьи правителей-чернокнижников, которая не поддалась предательству и могла бы взять ответственность за королевство, скрыта от бунтующего народа…

Не по своей воле. Если бы она только могла, уже давно бы успокоила подданных своим появлением. Взошла бы на престол с высоко поднятой головой, невзирая на всю ту боль, через которую ей пришлось пройти. Я ни на секунду не сомневался в этом.

Но мне, как и всем остальным, оставалось лишь ждать ее пробуждения.

Уже целых два месяца. Два чертовых месяца Та сторона удерживает ее душу. Возможно, она и сама не спешит выбраться оттуда. Я не знал. Ничего не знал, кроме того, что в роковой момент она приняла самое безрассудное из всех решений.

Отдать свою жизнь, догадываясь, каковы будут последствия, — чистое сумасбродство. Но разве можно было ожидать от нее чего-то иного? Моя девочка поступила так, как посчитала правильным, и я понимал ее, ведь на ее месте поступил бы точно так же.

Да, я злился. Да, винил себя, гневался и отчаивался днями напролет. Но я сделал все, что мог, чтобы вернуть ее, и теперь ждал. Просто ждал, убивая в себе гнев, чтобы после пробуждения она встретила тепло и мою безмерную благодарность, а не вину, которая грызет меня до сих пор.

Невыносимо было смотреть на ее безмятежное лицо и не видеть никаких признаков жизни — не слышать даже стука сердца. Ночи проходили рядом с ней, а дни приходилось коротать за делами в академии, готовя к передаче пост ректора, помогать брату улаживать конфликты, с каждым днем все более обостряющиеся, между Эрисфейлом и Дерил-де-Лоем. Несколько раз я принимал участие в допросе, но всю информацию, которую выудили маги из памяти правящей семьи, я и без того знал.

Единственное, что стало неожиданностью, — роль Дерлина, приближенного к Церрии чернокнижника, во всей этой ситуации. Этот стервятник вел двойную игру. Он не собирался допускать, чтобы Церрия получила Хаос Дианы: он сам хотел его заполучить. Именно им было организовано нападение на короля, и не с целью уничтожить, а с намерением накалить обстановку, выставить виноватой королеву, чтобы в решающий момент, как только ослабнет внимание к его персоне и Диане, выкрасть принцессу и скрыться.