У кладезя бездны. Псы господни - Александр Афанасьев

Это уже интересно…

Он проехал чуть подальше, остановился возле уличного торговца, который торговал на улице боэреворс, домашнего приготовления сосисками, часто из мяса дичи. Купил у него сосиску, придерживая куском лепешки, начал есть…

– Савубона[79], – внезапно сказал он негромко.

Продавец едва не выронил лепешку на землю.

– Нгикхона, бвана.

Паломник не ошибся. Этот высокий, под два метра человек действительно происходил из зулусов и знал зулу. Разгромленные сначала бурами и родезийцами, эти гордые воины Африки одни из немногих, кто никак не пожелал покориться ни бурам, ни методичным и жестоким германцам. Многие другие племена покорились, даже присылали новобранцев в формируемые немцами африканские корпуса с черными солдатами и германскими офицерами, но зулусы продолжали борьбу. В итоге на традиционных местах их обитания зулусов почти не осталось, они были вынуждены уйти и севернее и южнее, потому что копье и даже устаревший, взятый с боем пулемет «Максим» ничего не может сделать против заходящей в атаку восьмерки штурмовых «Юнкерсов».

– Унджани?[80]

– Хорошо поживаем … – внезапно перешел зулус на итальянский. – Тебя ищут, бвана. Вон те люди, у отеля.

Паломник не удивился. Зулусы были одним из тех племен, которые держали в повиновении и страхе все соседние, они смогли создать государство еще до прихода белых и отличались достаточно высоким уровнем интеллекта.

– Давно? – Паломник тоже перешел на итальянский.

Зулус показал пять пальцев, потом подошел покупатель, и он продал ему горячую, с пылу с жару сосиску. Заказал себе еще одну и Паломник. Он даже не сомневался в том, что зулус не пойдет в полицию. Все они ненавидят и немцев, и англичан.

– Что есть у этих шакалов?

– Твое лицо, бвана. Лицо на бумаге. Они показывают его людям.

Фоторобот – догадался Паломник. Кто-то перешел на их сторону, кто-то, кто видел его и может описать. Но фотографии у них нет.

– Как ты догадался?

– Тебя здесь раньше не было. Они не знают, но я-то знаю, я торгую здесь уже десять лет. Ты скрываешь лицо. И ты приветствовал меня на языке моего народа.

– Мы можем где-то поговорить? Здесь нельзя оставаться.

– Можем, бвана. Я живу у вокзала. Приходи вечером. Спросишь Джумбу.

«Джубма» в переводе с некоего общеафриканского сленга, которым все чаще и чаще подменяли племенные языки, – «слон». Простому человеку такую кличку не дадут.

– У кого спрашивать?

– У таких же, как я.

Паломник кивнул в знак согласия. Больше здесь оставаться было нельзя.

– Сизобонана, мнгани[81].

– Хамба кале, бвана[82]…

Новый железнодорожный вокзал находился на Асмераштрассе, в южной части города. Когда-то его построили на отшибе, чтобы никому не мешал, – сейчас это был оживленный район города. На привокзальной площади толкался народ, тут же торговали, торговали многим, начиная от бума и кончая живыми поросятами. Место это было относительно безопасным для встречи, потому что в такой толчее человека может потерять даже оператор беспилотника.

Паломник купил новую одежду, чтобы его невозможно было опознать по той, в которой он находился на улице Героев. Оставил мотоцикл – его все равно нормально там не припаркуешь, да и угнать могут. Позвал такси – и следующий час они пробирались в пробках под ругань и неистовый клаксонный рев со всех сторон.

Операция, которую предстояло провести Паломнику, была ему хорошо знакома, только на сей раз он был на другой стороне баррикад, из охотника превратившись в жертву. Выслеживание людей в толпе – именно то, что нужно уметь делать, если ты хочешь спокойно жить в своей колонии и не допускать возникновения терроризма. Он прекрасно знал все последние новшества в этой области. Команды шпиков теперь координировали беспилотные самолеты-разведчики, способные висеть в воздухе от нескольких часов до пары суток. Существовали самые разные способы незаметно для окружающих и для самого объекта пометить цель, очень многое в этом вопросе сделали русские в Персии, чей опыт теперь изучали антитеррористические подразделения всего мира. Шпики могли показывать на нужный объект лазером, встроенным в мобильный телефон или ручку, причем лазер работал в невидимой человеческим глазом части спектра, и его луч можно было видеть только оператору беспилотника или тому, у кого есть очки со специальным покрытием. А очки эти – с виду как обычные, противосолнечные очки, которые на солнечном, жарком Востоке носят все. Русские использовали какой-то материал, он одновременно был и светящимся – в невидимой части спектра, естественно, – и слаборадиоактивным. Провокатор пожал тебе руку, похлопал по плечу или спине при объятиях, ты схватился за какое-то письмо или вещь, которая вызывает подозрения, – и все, ты уже не затеряешься в толпе, эти пятна будут прекрасно видны и в очки, и камерам беспилотника. Североамериканцы проводили на своем полигоне испытания миниатюрного беспилотника, на котором была не только простейшая камера, но и боевая часть сорокамиллиметровой гранаты от подствольного гранатомета. Все это он знал, тщательно изучал и сам не раз принимал участие в выслеживании террористов на людных улицах Триполи и Могадишо. Теперь же ему предстояло оценить опасность встречи и возможность провала на месте, а потом думать, что делать. Он был одинок в этом городе, у него не было ни поддержки, ничего…

Выйдя за улицу до вокзала – уже было не протиснуться, толпа спешила, кто к поездам, кто в город, ревели машины и ослы, – он погрузился в толпу. Нет, здесь его не будут брать, просто не смогут – слишком много народа. Ни бронемашина, ни полицейский взвод немедленного реагирования просто не сможет протолкаться к нужному месту в этом столпотворении…

На углу – черно-белый полицейский внедорожник, совершенно затертый толпой и движением. Трое полицейских, все трое черные. Двое спят.

Он включил только недавно купленный радиоприемник, он был размером с пачку сигарет, новый совсем. Последний писк моды здесь – африканцы любят что-то слушать, неважно, музыку или радио, – видимо, так они не чувствуют себя одинокими. Радиоприемник этот был способен ловить в том числе и полицейскую волну: язык амхари он понимал плохо, но резкий всплеск обмена в эфире или наоборот – молчание скажут ему то, что он хочет узнать. Но нет, похоже, что все нормально, – ленивый перебрех, кто-то кого-то вызывает…

Сунув почти невидимый со стороны наушник в ухо, он медленно перемещался в толпе, внимательно смотря по сторонам. Беспилотник он, конечно, не увидит, его невозможно увидеть, если он здесь, но вот снайперов на крышах близлежащих зданий вполне может засечь. Или крупную грузовую машину, или легковую с лишними антеннами. В отличие от террористов он прошел специальную подготовку, знал, что искать, какие невидимые обычному глазу признаки свидетельствуют о проведении здесь скрытой специальной операции. Немцы, по-видимому, знают, кто он такой, знают и его уровень подготовки, но чисто они не сделают. Потому что если имеешь дело с непрофессионалами, играешь легко, то мгновенно перестроиться на игру с чемпионом мира уже невозможно…

Похоже, все-таки ничего нет.

Оставалось еще одно.

Возвращаясь, он на мгновение приостановился у полицейской машины, достал пачку сигарет, зажигалку. Чиркнул зажигалкой, прикурил… никто и не заметил, как пламя зажигалки коснулось не только кончика сигареты, но и еще одной трубки, размером с саму сигарету, даже чуть побольше. Убирая сигареты в карман, он выронил эту трубку и ногой пихнул ее под полицейскую машину…

Через несколько секунд приглушенно грохнуло…

Это сделал он сам. В магазине купил простые детские хлопушки, немного модифицировал их, насыпав быстрогорящего пороха из разобранных автоматных патронов. Простейший инициирующий механизм от хлопушки остался неизменным…

Находясь в нескольких метрах от пострадавшей машины, он увидел, как открылась дверь и из машины, толстый, как слон, выпал полицейский. Он решил, что совершили теракт, и поэтому ломанулся прямо сквозь толпу и упал…

Он наблюдал за суматохой примерно десять минут. Полицейские в конце концов поняли, что это какая-то хулиганская выходка, не более того. Один из них поставил антенну рации на место (а постоянно держать нельзя – украдут!), начал разговаривать с начальством. Второй с досады вытянул дубинкой по спине какого-то пацана.

Похоже, чисто…

К зулусу, торгующему у вокзала, он подошел, когда почти стемнело и народу стало поменьше. У него здесь была торговля – он продавал всякую всячину, которая бывает нужна, – дешевые часы, моток веревки, небольшой нож, сумка для путешествующих на поезде, – все в этом роде. Торговля, по-видимому, шла бойко.

– Савубона, – поздоровался Паломник.

– Нгикхона… – ответил торговец, упаковывая в большие прочные сумки остатки товара.