Проклятые земли - Олег Бубела

Увидев недалеко от себя рюкзак, я подошел к нему, достал флягу с водой и всецело отдался поглощению живительной влаги. Напади сейчас на меня кто-нибудь из ковырявшихся в трупе хищников — вряд ли я бы успел отреагировать. Когда же тара опустела, я вернул себе способность соображать и озаботился поисками своего кинжала. Если память ни с кем мне не изменяла, клинок должен был валяться там, где я его бросил, выковыривая паучьи жала из своего плеча.

Так и было — я заметил блеск стали в траве и направился к нему. Грызшие лапы гигантского насекомого собаки, восседавший на спине орел и десяток мелких хищников даже не успели отреагировать, когда я подошел к туше и подхватил свое оружие. Потом, разумеется, они воспылали праведной местью по отношению к наглецу, покусившемуся на их добычу, но я быстро показал всем, кто здесь хозяин.

Орел, попытавшийся долбануть меня окровавленным клювом, получил клинком в грудь и спустя секунду безжизненно распластался на земле, троица собак, попытавшаяся вцепиться мне в глотку, успокоилась аналогично быстро и навсегда, парочка грызунов, возжелавших укусить меня за ноги, сдохли, не успев даже пискнуть напоследок. А прочие, глядя на такое безжалостное истребление, предпочли ретироваться подальше.

Убедившись, что на меня больше никто не хочет нападать, я расслабился и довольно вздохнул. Тело, получившее необходимый заряд жизненной энергии, уже не ощущало последствий отравления, было бодрым и свежим. Проснулся зверский аппетит, поэтому я сразу же содрал шкуру с одной собаки поупитаннее и принялся насыщаться свежим, сочным и еще теплым мясом, не тратя времени на разведение костра. А когда желудок оказался набит под завязку, я стер кровь с лица и принялся собирать свои вещи.

Рубашку сразу же решил выбросить, так как отстирать ее от крови было нереально. Данная потеря была несущественной, ведь в рюкзаке как раз на этот случай лежала запасная. Ее я и напялил на себя вместе с курткой, которая обзавелась двумя аккуратными дырочками, после чего привычным движением нацепил на плечи ножны, куда вложил потерявшую былую остроту саблю. Да, на клинке после встречи с челюстями паука появились выщерблины и глубокие царапины. Похоже, жала этих тварей были способны пробивать даже доспехи, так что мне вчера еще повезло, что гигантское насекомое захотело вцепиться мне именно в плечо, а не в голову.

Подхватив свой рюкзак, я хотел покинуть место ночной схватки, но внезапно заметил блеск в траве. Заинтересовавшись, я пошел посмотреть, что там валяется, и обнаружил меч. Большой двуручник весьма неплохого качества. Судя по состоянию, лежал он тут недолго и, вполне возможно, являлся именно тем оружием, которое отчекрыжило пауку конечность. Кстати, при свете дня я смог внимательно рассмотреть насекомое и мог сказать, что мне крупно повезло с первым ударом. Я умудрился попасть по сочленению, где не было хитиновой брони, поэтому одним взмахом отрубил чудовищу лапу. Именно это замедлило тварь, и она не успела вцепиться в меня, когда я делал кувырок. А возьми я чуть ниже — и еще неизвестно, кто из нас после скоротечной схватки отправился бы спать в пещеру.

Осмотрев меч, я решил поискать к нему ножны, но вместо этого обнаружил в кустах сумку, в которой находился стандартный походный набор. Она натолкнула меня на дельную мысль — вернуться и внимательно осмотреть пещеру. Ведь кто знает, сколько еще замотанных в паутину человеческих тел валяется в ее недрах? И зуб даю, на каждом из них есть что-то ценное. Поглядев на солнце, я отвел себе час на поиски и первым делом соорудил несколько факелов. Вот и пригодилась окровавленная рубашка! Подпалив один, я снова зашел в расселину, добрался до первой куколки подходящей формы и попытался ее размотать.

Паутина оказалась очень прочной, рваться отказывалась, а когда я потянул сильнее, едва не разрезала мне руку. Пришлось доставать нож и с его помощью освобождать тело неудачника, которое представляло собой высушенную мумию. Ее вид всколыхнул старые малоприятные воспоминания, натолкнувшие меня на догадку по поводу материала, из которого сектанты делали веревки, связывавшие руки узников. Сноровисто обыскав мертвеца, я снял с пояса кинжал в ножнах, серебряный перстень с пальца, выудил из кармашков несколько медяков и перешел к другой куколке, оставив без внимания странные амулеты и прочий не представлявший для меня пользы мусор.

Благодаря неяркому свету факела мне было видно, что место, где я провалялся полдня, представляло собой большой грот, стараниями паука превращенный в своеобразную усыпальницу. Повсюду валялись замотанные в паутину тела людей и животных. Вернее, их давно высохшие оболочки, так как гигантское насекомое высасывало все соки своих жертв, оставляя от них только обтянутые кожей кости.

Двуногих жертв членистоногого, как я и предполагал, было много. Большинство ничем меня не порадовали — на их пальцах даже перстней не было, а все оружие оказалось ужасного качества, но некоторые пополнили мою коллекцию украшений парой цепочек с кулонами. Нашел я и несколько довольно неплохих сабель, которые бедняги даже не успели обнажить, отыскал также ножны для меча, принадлежавшие самому свежему покойничку. В общем, моя идея была весьма продуктивна — я неплохо прибарахлился. Даже возникли некоторые сомнения по поводу того, нужно ли тащить с собой всю эту груду металлолома.

Довольный собой, я обшмонал последнюю мумию, покидал находки в рюкзак и уже собирался покинуть злачное место, но внезапно услышал стон. Слабый, но акустика в гроте была такой, что в нем любой шорох казался громом. Замерев, я обратился в слух, пытаясь разобраться, кто же это ко мне на огонек пожаловал. Вскоре стон повторился. Мне показалось, что он принадлежал человеку и шел не от входа, а из глубины пещеры.

Подхватив тлевшую головешку, оставшуюся от последнего факела, я направился к дальнему концу пещеры. На противоположной от входа стене имелся большой выступ, скрывающий проход, который я при осмотре не заметил. Вне всякого сомнения, стон шел именно оттуда. Достав на всякий случай кинжал, я зашел в проход и через десяток метров обнаружил затянутый паутиной тупик. Наверняка это и было логово паука, а большой грот — так, склад объедков. На неровном полу места обитания твари лежала еще одна превращенная в кокон человеческая фигура.

— Нет, точно "Властелин колец"! — пробормотал я. — Часть четвертая, неотснятая.

Пристроив оставшуюся от факела головешку в щель, я склонился над куколкой и разрезал нити, опутывающие лицо человека. Да, он был жив, но находился без сознания, накачанный под завязку паучьим ядом. Видимо, гигантское насекомое решило не жрать его сразу, а оставить про запас, на черный день. И значит, зря я так переживал, смерть мне не грозила, ведь отрава членистоногого лишь вырубала жертву на определенный срок. В моем случае это полдня, так как доза энергии, полученной от паука, частично нейтрализовала яд, а этому человеку повезло меньше — наверняка он валяется здесь уже не первые сутки.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});