Выбирай своих врагов - Сэнди Митчелл

слышал о таком полке. Тем не менее, мои слова произвели нужное впечатление — всё вокруг надулись от важности, когда сам Герой Империума отметил их преданность долгу.

— Что это они делают? — Спросила Эмберли, и в её голосе послышались жёсткие нотки. Я тоже был озадачен. Четыре солдата, опустившись перед эльдарскими трупами на колени — даже перед тем, которого поджарил Юрген, но с большей осторожностью — взялись за ножи и принялись отковыривать от доспехов убитых камни душ.

На лице у капрала появилось лёгкое недоумение.

— Собирают камни. — Ответил он. — Мы получили приказ приносить все, что сможем.

— Зачем? — Спросила Эмберли, и молодой человек пожал плечами.

— Не знаю. Они довольно красивые, но уж больно тяжёлые, а если остроухим удаётся прознать, что кто–то прикарманил хоть один, то они дерутся как демоны и не отступят даже тогда, когда отступил бы любой, у кого есть хоть капля мозгов.

— А откуда пришёл такой приказ? — Спросил я, но капрал снова только пожал плечами.

— Прямо сверху. — Ответил он. — Это всё, что сказал лейтенант. Принцип необходимого знания, сами понимаете.

— Точно. — Согласился я.

Капрал доверительно понизил голос.

— Если вы спросите меня, так это тот инквизитор, о котором все говорят. Никто не знает, зачем здесь инквизитор, но ведь не просто так, а?

— Действительно. — Кивнула Эмберли, бросив решительный взгляд на туннель за спинами солдат. — Путь до ближайших ворот ещё чист?

— В целом да. — Подтвердил капрал, а я едва смог сдержать охватившее меня облегчение. — Мы всё ещё держим позиции, хотя порой паре-тройке эльдаров удаётся просочиться. Но выше полно наших парней, что остановят их. — В этом заявлении было больше уверенности, чем тактической грамотности.

— Хорошо. — Эмберли махнула рукой, и мы прошли мимо глазеющих на нас с вежливо сдерживаемым любопытством солдат. — Чем быстрее вернёмся, тем лучше.

— Мы больше не пытаемся пробраться к порталу? — Спросил я, когда мы достаточно далеко отошли, и солдаты не смогли бы нас услышать. Я вовсе не горел желанием снова лезть вниз, скорее наоборот, но так резко менять приоритеты, когда мы уже вышли на задание, было совсем не в духе Эмберли[146]. К счастью, она, кажется, сосредоточилась на новой цели так же сильно, как на старой.

— Эти камни душ меняют всё. — Сказала она. — Я хочу перемолвиться с Веккманом и узнать, что, Варп его побери, он затевает.

Глава 19

— Камни души? — Веккман глядел на кучку светящихся камушков, только что высыпанных на полированную сталь стола в зале совещаний Арбитрес, где, в точности, как намекал Фульхер, инквизитор свил себе гнёздышко на пару с Озриком и его подчиненными. — Интересное собрание безделушек, но какое отношение они имеют к делу?

Он осторожно взял один из них и принялся рассматривать узоры, пляшущие на поверхности. Мы с Эмберли обменялись удивлёнными взглядами. Во время нашего долгого и относительно спокойного подъёма из подулья[147], я представил себе с десяток вариантов того, как Веккман может повести себя, но настолько искреннего недоумения среди них не было.

— В таком случае, — проговорил я, уже предвидя ответ, но готовый идти до конца — кто–то ведь должен был сделать это, — почему вы приказали СПО собирать эти камни?

На этот раз изумление Веккмана было таким, что у меня пропали последние сомнения. Его брови взлетели, а камень, что инквизитор держал в руке, с отчётливым «бряк!» присоединился к своим собратьям.

— Я ничего подобного не приказывал. Какой в этом смысл?

— Этим же вопросом задаёмся и мы. — Сухо отозвалась Эмберли.

Зал совещаний был невелик, так что её голос свободно разносился вокруг. Окон здесь не было, что вполне нас устраивало, а был стол, и стулья вокруг него, а стену занимал герб Адептус Арбитрес, без которого здесь не могло обойтись — аквила, что сжимала в одной лапе весы, со склонённой вниз чашей, символизировавшей верность Императору, а в другой — сгусток пламени. Пелтон и Юрген стояли у надёжно запертых дверей с болт-пистолетом и лазганом наготове, готовые позаботиться о том, чтобы наше совещание никто не прервал. По крайней мере, так это было преподнесено — на деле Эмберли доверяла своему коллеге из Ордо Маллеус настолько же, насколько могла пинком опрокинуть титана, а я не доверял никому, кроме своего ординарца, чей стойкий запах уже добрался до нас, напоминая мне о его присутствии. У большинства инквизиторов, с которыми мне доводилось сталкиваться, помимо Эмберли, было больше тараканов в голове, чем орехов на плантации кабы, так что оказавшись с одним из них в небольшой комнате с единственным выходом, я был очень рад, что рядом есть Юрген с оружием в руках.

Веккман пожал плечами.

— Если кто–то собирает такие камни, значит, у него есть причина. Но это не я и очень сомневаюсь, что это Озрик. Вы же сказали, что камни собирают солдаты СПО?

— Так нам сообщили те, с кем мы говорили. — Подтвердил я, и Веккман резко кивнул.

— Тогда думаю, вам стоит расспросить генерала Портена. — Сказал он. — Хотя каких стратегических целей он хочет достичь таким способом, я и представить не могу.

— Кайафас? — Спросила Эмберли, но я покачал головой.

— Никаких идей. — Пришлось признаться мне. — Надеюсь, ваша охота на еретиков приносит плоды. — Из вежливости добавил я, обращаясь к Веккману.

— Прогресс небольшой. — Отозвался он, едва сдерживая разочарование в голосе. — Я определил, на каких орбитальных станциях может действовать культ, но пока тут остаются ксеносы, мои поиски будут идти, мягко говоря, непросто.

— Действительно. — Я постарался поддать в голос сочувствия. Война в космосе уже зашла в тупик. Крупные станции могли вынести даже очень мощный обстрел, и были достаточно хорошо вооружены, чтобы эльдары дважды подумали, прежде чем приближаться к ним, ведь ответный огонь мог сильно повредить их корабли. С другой стороны, у Сил системной обороны уже не осталось судов, что могли представлять опасность для ксеносов. В итоге, эльдарские истребители и авиация Железоплавильни вели жестокую войну на истощение в верхних слоях атмосферы, а риск попасть под перекрёстный огонь или обстрел эльдарского самолёта, которому больше нечем заняться, удерживал гражданские суда на земле.

Больше нам